«Чисел не ставим, с числом бумага станет недействительной, — отозвался кот, подмахнул бумагу, откуда-то добыл печать, по всем правилам подышал на нее, оттиснул на бумаге слово «уплочено» и вручил бумагу Николаю Ивановичу».

Это из классики, а Россия всегда старалась подражать своей литературе. 19 января пошел пятый день четвертой (или какой там уже?) волны ложных минирований. В Красноярском крае с 13-го числа, с законным перерывом на выходные, каждый будний день эвакуируются школы, вузы, торговые центры. Когда сразу все, когда выборочно, некоторые в день по два раза.

С таким упорством человек бухает в запое — точно ему платят за это. Чего от нас добиваются, за что, собственно, уплочено? Если без вмешательства инфернальных сущностей, чем можно объяснить эти каждодневные пятиминутки ненависти с утра (см. родительские чаты)? Нас к чему-то готовят, призывают, воспитывают? Или?

19 января, после того как во всем Красноярском крае решением регправительства отменили эвакуацию в школах и церквях, объяснив это тем, что отныне они взяты под круглосуточную охрану полицией и Росгвардией, заминированными объявили все детсады Красноярска и автовокзалы.

А завтра детсады возьмут под охрану — начнется эвакуация больниц? Аэропорты еще есть, ж/д вокзалов и станций полно. Вузы опять же еще не все эвакуировались в последнюю волну. Брать под круглосуточную охрану Росгвардией и полицией вообще все? Наращивать их штаты, бюджеты, полномочия?

Ну, в конце концов, что такое для российского чиновника и силовика одна истеричная неделя его городов или даже всей страны, если маячат грандиозные бюджеты?

Вот что любопытно. Мэр Красноярска Сергей Еремин накануне призвал с пониманием отнестись к массовым эвакуациям школ: «Что главнее — безопасность детей или пропущенные уроки?.. Поступают анонимные сообщения о минировании учебных заведений. Игнорировать их недопустимо. За любой псевдоугрозой может быть реальная опасность… Пока не будет выявлен источник угроз — вариантов у нас нет. Безопасность детей — наше все». А на следующий день вариант вдруг появился, и эвакуации школ внезапно прекратились — решением краевой власти. То есть мэр не знал, а интернет-террористы, рассылая письма в среду, возможно, заранее были осведомлены — раз взялись за детсады.

19-го, кстати, далеко не все школы получилось просто охранять и не допускать эвакуации. Школы все же эвакуировали — в закрытом ядерном городе Железногорске (Красноярск-26), во многих райцентрах и селах, да и в самом Красноярске. Военизированной охраны не хватает. Эвакуировали также детсады Норильска.

Стоп. Насчет безопасности детей, что «наше все» по утверждению мэра.

Детям выдают электронные пропуска (в некоторых школах, где директрисы дружат с «Единой Россией», с логотипами этой славной партии), школы огорожены, напичканы системами наблюдения, турникетами, металлорамками, везде сидит охрана. Мышь не проскочит.

И что же, этого всего, оказывается, мало? Это — другое, не считается? И теперь без вооруженных профессиональных нарядов не обойтись? Сын-третьеклассник, вернувшись из школы, подтвердил появление полицейского в дверях (вдобавок к охранникам) и то, что сейчас всех без исключения пропускают через металлодетектор — не то что раньше. Очереди выстраиваются к рамке.

Отлично. Еще можно вспомнить 90-е и ларьки-доты из листового железа с зарешеченным окошком, с выдвижными клепаными ящиками для обмена денег на товар и замурованными продавщицами с оцинкованным ведром под естественные нужды. Чего школы и детсады не сделать такими? Тогда деньги-товар были главными для выживавшего населения, сейчас наш приоритет, согласно Конституции и мэру Еремину, — дети. Давайте их защищать. Приходишь, помещаешь ребенка в такой бронированный ящик, только размером побольше, его задвигают внутрь. Потом выдают обратно. Еще хорошо бы надеть на детей бронежилеты и каски.

Полиция в школе — это уже крайние меры или они впереди? Чем тут в принципе мерить, какой мерой и где отмерянный край? Это — стабильность, декларировавшаяся столько лет как бесспорное завоевание нынешней власти? Или это стабильность чрезвычайщины?

Понятно, что за всеми этими дурацкими вопросами стоит один, главный: вопрос ответственности. За детские жизни. Но вот краевые власти (их пока не эвакуировали — хотя 19-го тоже выводили из здания, система оповещения работала, однако о тревоге заблаговременно предупредили) взяли на себя этот неподъемный груз, эвакуацию школоты отменили. Завтра они возьмут вообще все общественные места под охрану и отменят эвакуацию и там. А послезавтра пойдут сообщения о минировании жилых домов — что тогда? Приставят по гвардейцу к каждой квартире или каждому дому? Или мы поочередно будем запускать к себе саперов и служебных собак? Каковы алгоритмы грядущего?

Между тем власти нам пытаются что-то объяснять: телеграм-каналы и краевые СМИ начали публиковать регулярно веером рассылаемые письма email-минера @BllkBull18, «руководителя группировки». Требует «выкуп». Сумма обозначена на языке юности — аноним, очевидно, юн — 2кк евро. Это, как понимаю, два миллиона.

Скринов бравого бреда, уж извините, не будет — это к региональной прессе. В первом письме (оно приходило в одном и том же виде несколько дней в электронные ящики учреждений) «минер» рассказывает, что заложил бомбы во всех учебных заведениях Красноярска и перечисляет, какие первыми взлетят на воздух. Советует перевести детей на дистанционное обучение, иначе — будет продолжать. Во втором послании миру — от 19-го числа — сообщает, что помимо школ заминировал детсады, церкви, автовокзалы, ж/д вокзал, станцию Злобино и в 11:30 все взорвется. Обещает добраться до «ваших детей» и продолжать — дескать, жизни «вам не дам». Предлагает звонить ему на телеграм, «тик-так, часики идут) игра продолжается)».

Эти организованные вбросы — плоские, как Западно-Сибирская низменность, и мутные, как небо над Красноярском. При звонке кибертеррористу соединение не устанавливается.

Ничем иным происходящий бред и откуда-то вдруг взявшееся бессилие силовых структур объяснить невозможно; краевая администрация сообщает: «Сотрудниками правоохранительных органов реализуются меры по обеспечению безопасности граждан, а также принимаются меры по установлению источников информации. Просьба к населению проявлять спокойствие и бдительность».

Помимо внешнего сходства в механике волн ложного минирования с волнами пандемии (кстати, как официальные цифры заболевших на пике волны отражают лишь мощность тестирующих лабораторий, а не реальное количество больных, так и официальные цифры эвакуируемых учреждений на пике лжеминирований отражают лишь их метод работы со своими электронными адресами — во многих письма с угрозами отфильтровывались в спам) и лекарство для успокоения предлагается то же — дистант. Называйте это движением навстречу требованиям кибертеррориста или благоразумием, но в крае уже появляются сообщения о том, что вопрос перехода на удаленку рассматривается. Чиновники говорят о том, что в крае уже фиксируют омикрон, надо бы поберечься, что не хватает нарядов с собаками для обследования помещений, что проверки проводить не успевают.

И главное сходство с пандемией — в выводах. Вот раньше депутаты и правоохранители рассказывали про зарубежные IP-адреса, которые, видимо, никак не побороть, теперь следующий штамм — юный «кибертеррорист», тоже неуловимый и необоримый. Прямо как с ковидом. Только чрезвычайное ограждение свобод, только контроль и порядок, только экстренные меры. Причем направленные не на угрозу, а на нас и наших детей. Только бессмертного человека с ружьем звать.

Черт с ними, с новыми бюджетами для силовиков. Если б дело было в одних деньгах, то и ладно. Но дело, похоже, в самой натуре этой власти, не оставляет впечатление, что Дзержинского все же не Феликс звали, а Феникс. Он снова здесь.

Чрезвычайные меры потому так названы, что они для чрезвычайных моментов. Исключительных. А не для обыденной жизни, в которой люди живут.

И которую сейчас грубо и без лишних сантиментов вновь обращают в сплошную чрезвычайку.