Инсталляция

В то солнечное сентябрьское утро Рыков шел из Екинчика в Гёчек при ветре 8 узлов с грузом столичных дам на борту. Слева неспеша открывался великолепный четырехкилометровый пляж Дальяна. Картинно придерживая тонкой рукой соломенную шляпу с развевающейся лентой, пассажирка на левом борту, держась за ванту воскликнула: «Девочки! Вы только посмотрите, какая божественная инсталляция! Какой размах! Если уже турки такое делают, мы безнадежно отстали от мира. Как грустно». Иван Александрович посмотрел на берег, онемел на мгновение и лишь покачал головой:

который Рыков благоразумно переждал в марине Екинчика. Так началась эта абсолютно подлинная рождественская история. Все события вымышлены, все совпадения случайны.

Таинственное предложение

Спустя несколько лет через ненадежных знакомых Рыкова пригласили капитаном в долгое плавание через все Средиземье— из Бодрума в Барселону. С заходом в Пирей, на Сицилию, Сардинию и Майорку выходило под 1400 миль. Покрыть дистанцию предполагалось за месяц, с гламурными стоянками, без суеты.

Корабль был из Керчи, зимний яхтинг все же не курорт, хозяев в Москве не знали, а на предложенные деньги можно было разве что кошку прокормить. Но за окном стоял ноябрь, зима радостей не обещала, и Рыков решился. Кошку забрала к себе дочка.

Были и странности, как без них в солидном деле. Понятно, что срочно нужен был шкипер с репутацией и шенгенской визой. Но на борту уже был капитан (он же хозяин) с визой, и ходил он на яхте уж который год. Зачем еще один, да из России, да незнакомый?

На всякий случай Рыков захватил с собой матроса. Алеша, человек молодой, но небедный, был кандидатом каких-то там наук, хотя матросил охотно из любви к парусам. На зимний поход решился из уважения к Ивану Александровичу. Разбираться решили на месте.

Рекламное плавание

Пришла пора покупать билеты, и Рыков получил от хозяина сообщение о целях похода. Лодка планируется к продаже, нужен сильный ход — зимний поход по Европам, демонстрация красоты, надежности и комфорта. Для этого создается специальный сайт, и ближе к Барселоне на борту уже надо ждать первых покупателей. Алеша взглянул на капитана, капитан промолчал.

Нагрянул день рождения Рыкова. В Бодрум и на борт они с Алешей попали спящими, прямо из-за стола. Проснулись уже в обед, при входе в территориальные воды Греции. Съели восхитительный борщ и огляделись.

«Анабеллу» Иван Александрович признал с первого взгляда. Это она беззащитной «инсталляцией» лежала на пляже Дальяна, выброшенная штормом. Хозяин ее, тощий серьезный Андрей 35 лет, этот «кейс» в биографии красавицы подтвердил.

— И что, без поломок и течи обошлось?

— Какие течи?! Это ж броненосец! На совесть делали. Для себя.

Рыков начал вникать. Пошли вопросы. История «Анабеллы» обрастала деталями, как ракушками.

Мечтая с детства бороздить моря, Андрей представлял себя на борту фрегата. Мелкие размеры он в дальнейшем игнорировал, хотя походил на них изрядно. Наконец судьба улыбнулась — он «расстался с партнером», упали деньги. А мечта не давала спать.

Разумеется, при полном соблюдении всех технологий и замысла архитектора. И вот теперь «Анабеллу», любовь всей его жизни, надо продать.

— Зачем тогда продавать?

— Деньги нужны.

— Бывает. А что там у тебя стучит временами?

— Да помпа молотит. Течь там небольшая.

И Рыков полез в трюм. Течь была небольшая, но, по всем признакам, с долгой историей. На крюках висели налобные фонари — часть ламп не включалась, часть мигала как аварийные.

Вечером Андрей выпил и пропал. Рыков встал к штурвалу. Навигационные приборы не работали, включить их он не сумел и отправил Алешу искать карты. В этих местах он ходил чаще, чем дома бывал. Небо было чистое, температура — 15 градусов. Иван Александрович глянул на топ, нашел звезду Инан, засмеялся и пошел по компа́су.

«Анабеллу» строили по-нашему: задешево, быстро и без переживаний. Памятная катастрофа добавила проблем: корпус, рассчитанный на тихие удовольствия, тек регулярно. Вместо сертифицированной электроники стояли китайские приборы чуть ли не бытового назначения. Проводка смахивала на автомобильную. Вскоре началось неизбежное окисление, малоточка коротила, навигация шалила.

Обещанный рекламный сайт «пробега» оказался страницей в Facebook, которая не обновлялась. Кому все это можно было продать? Рыков с Алешей терялись в догадках.

На следующий день похмельный хозяин включил навигацию, словно машину угнал, — соединил два провода под пультом. Значительная часть приборов ожила. Москвичи поделились с сыном Керчи сомнениями: «Анабелла» была больше похожа на «Антилопу Гну».

Андрей «Золотого теленка» не читал, разговор не получился. Он лишь испытующе взглянул Рыкову в глаза и произнес: «Я ведь как из армии пришел, ни одной книги больше не прочел. Не до книг было… Семью надо было кормить».

Женился он пару лет назад на чудесной Оксане. Семья получилась большая и скорая на расправу: после замужества смешливая хохлушка быстро набрала вес и стала поколачивать мужа. Теперь она спала в отдельной каюте, готовила невероятный борщ и пела «Музыка нас связала».

За ночь Оксана зашивала лопнувший парус обычной швейной иглой и поутру никому не жаловалась. В горе и радости она переходила на украинский, море любила, мужа жалела, детей хотела. То есть была самым адекватным человеком на борту.

Оксана и подсказала Андрею красивое провинциальное название. В этой части рассказа образованный Алеша сообщил владельцу, что с одной Н его «Анабелла» — название популярных противозачаточных пилюль, а с двумя Annabella — искомая королева Шотландии. Андрей потемнел лицом. Продавать любовь всей своей жизни он собирался в Европе. Там вполне мог найтись второй умник, понимающий значение двух N. Он бросился к борту, посмотреть — нельзя ли втиснуть еще одну? Места не было. Крымчанин махнул рукой и забыл о досадном буквоедстве.

Эллада

Через три дня «Анабелла» вошла в марину Пирея. Андрей уверенно стал лагом (бортом) к неизвестной Рыкову стенке. Рядом покачивались два полицейских катера. Тут надо пояснить, что оплата стоянки зависит от размеров судна и длины участка, который оно заняло. Поэтому все становятся кормой.

Иван Александрович как раз собрался спросить о цене, как Андрей сбежал по трапу с криком: «Я в офис, оплачу стоянку!» Судовых документов при нем не было. Следующие два дня его никто не видел, телефон не отвечал.

К вечеру второго дня на борт поднялся портовой чиновник и произнес четыре предложения:

1. Привет!
2. Это муниципальный причал, вы не имеете права тут стоять.
3. Необходимо выписать штраф, документов в офисе нет.
4. Где капитан?

И тут Рыков начал понимать, что по документам капитан-то как раз он. Поэтому не моргнув глазом сообщил, что владелец с судовыми документами отправился в офис улаживать проблему. Видимо, они разминулись. Чиновник кивнул, снял копию с паспорта и лицензии Рыкова и умчался на моторке.

Чернее тучи Иван Александрович начал готовиться к отходу. После заката через рейлинг беззвучно перелетел легкий Андрей и дал команду:

— Снимаемся, только тихо.

От него пахло молодым барашком и фессалийским вином.

И им действительно удалось на малых оборотах выйти из акватории и лечь на курс — погони не было. Так уходила от морских охотников подлодка Маринеско. Спать Рыков не мог, молиться не умел. Он пошел к Андрею, Алеша — к прекрасной Оксане.

Андрей курил длинными затяжками и глухо говорил:

— Они меня ненавидят. Я тут раньше с начальником поссорился из-за ерунды. Он на меня полицию спустил. Сутки сидел, но такого адвоката нанял, что все их наезды отбил. Они бесились, а сделать ничего не смогли — выпустили. Такой у меня адвокат был. Я горжусь, но на стоянку они бы нас не взяли.

— Так зачем тогда вообще в Пирей надо было заходить?

Андрей выдохнул дым и уставился на Рыкова как на сумасшедшего:

— Ты о чем? Как можно мимо Афин пройти и не погулять?

Иван Александрович развернулся и пошел на бак. Навстречу из люка вылез Алеша. Они сошлись у фок-мачты, светила полная луна. Матрос принес «Откровение от Оксаны».

— Они девушек украинских повадились из Турции в Грецию возить, хорошие деньги выходили, евро не лира. В город заходить не надо: все на борту, созвон по телефону, «тузик» (надувная лодка с мотором. — В. Ш.) в два конца, и готово. Ну, опера местные объявление прочли, деньги заплатили, услугу получили и повязали всех вместе с девчонками. Капитан наш в тюряге сидел, его Оксанка вытащила.

— Как?

— Ну как? Она ведь девушка небогатая. Дала нужным людям, его и выпустили под поручительство. А он женился на ней потом. Такая женщина такому … досталась. Позавидовать можно.

— Да… Золото девка. Понятно, зачем я им нужен с шенгенской визой в судовых документах. Ему-то въезд закрыт.

— А ведь Андрей, пожалуй, в розыске?

— Может, и в розыске. А может, и вся яхта теперь в розыске. Мы же с муниципального причала бежали.

— Да нет, с полицейского причала. Я на карте посмотрел — Лименико Сома — Эллиники Актофилаки.

Рогов прищурился. Становилась понятна конфигурация узких кают с обязательным душем в каждой по бортам. Да и прочность при таком бизнесе зачем? И навигация не особо важна. Стоишь себе на якоре в бухте, лишь покачивает слегка от страсти. Строили как сарай, но сезонов за пять вполне могли бы отбить вложения. Не успели — жадность в Шенгенскую зону завела.

— Нам бы до дому добраться.

— Иван Александрович, вот почему одним все нипочем, а я в истории попадаю? В прошлом месяце мне друзья «мерседес» продали, а он битый оказался. А тут всю Европу без паспорта человек проедет — как высморкается.

— Так это я с тобой в историю попал, как в фильме «Невезучие»? Ладно, теперь на официальные стоянки нам нельзя. Розыск по всем портам ЕС. Пошли, поговорим.

Сквозь снег и туман

Рекламный рейс шел своим чередом. Долгую зимнюю непогоду они пережидали в бухтах, города миновали поспешно, топливо в канистрах подвозили в темноте, на лодках. Минуло Рождество, показались огни Барселоны. «Анабелла» встала на якорь на внешнем рейде.

Андрей, видимо, от разговора с Рыковым не пил с самой Эллады. Может быть, он давно уже продал яхту «вместе с бизнесом» и просто ждал покупателя? Или уйдет в Марокко? Бог весть. Но теперь он напился от души — конец плавания. Ну, почти.

Побег

31 декабря в 23:00, когда Андрей и Оксана уже спали и видели счастливые сны, Рыков и Алеша уложили небогатый скарб в водонепроницаемые мешки, проверили паспорта и оставшиеся деньги. Уходили по-военному: босиком и цыпочках. Рыков зашел на камбуз, взял бутылку подсолнечного масла и полил шкивы шлюпбалки, как цыгане смазывали петли ворот, уводя лошадей из конюшни. Алеша травил шкоты, «тузик» медленно и бесшумно встал на волну. Матрос принял вещи, отвязал лодку, сел за весла, капитан устроился на корме.

Все шло удачно. Волна была невысокая, ветер слабый. Весла с тихим плеском уносили наших моряков от «Анабеллы». Алеша оглянулся — от яхты их отнесло уже метров на двести.

— Иван Александрович! Может, мотор заведем?

Рыков щелчком отстрелил окурок за борт:

— Давай не рассуждай, греби. Проснутся еще, чего доброго.

Через час их встречала залитая огнями новогодняя Барселона. На причале курил и удивленно смотрел на них одетый Дедом Морозом негр. Дома ждала кошка, жизнь налаживалась. Оставалось позвонить дочке, друзьям. Ну и выпить, конечно, обняться с Алешей. За окончание плавания, за Новый год! Где тут у них ближайший кабак?