— А что это за музыка звучит? — спрашиваю у парня, сидящего в открытой части маленького грузовичка, из которого звучит марш. — Это же какой-то военный марш?

— Нет, это мирный протест, — автоматически отвечает парень.

— Акция-то мирная, а марш из «Трехсот арагвинцев»? — спрашиваю у него.

— Ну, это классика! — отвечает тот.

У обеих стран, связанных легендами о Язоне, Медее и Прометее — у Греции и Грузии, — есть свои «триста спартанцев». В Грузии главная из историй героического эпоса с отрядом из трехсот воинов, противостоящим бесчисленной орде захватчиков, происходила в долине реки Арагви. Отсюда и легенда, и одноименный марш, и даже целая станция метро, названная этим именем.

Так, под маршевую музыку и выкрики «Миша, гилоцав!» (что-то вроде «С праздником, Миша, счастья тебе!»), состоялся в день рождения третьего президента один из самых масштабных митингов за все время двухмесячного противостояния «наци» и «коци» — партии Саакашвили и партии миллиардера Бидзины Иванишвили.

— Они там с грузинскими фамилиями, но они не наши. Они кагэбэшники! — восклицает кутаисец Умар Ликликадзе, кивая в сторону резиденции Иванишвили — здания из стекла, напоминающего оранжерею, утопающую в ботаническом саду, возвышающуюся над городом.

На следующий день, в среду, сам виновник торжества обосновал необходимость голодовки:

«Я хотел бы напомнить тем, кто рассматривает голодовку как маргинальную и неэффективную форму протеста, что благодаря массовой голодовке Махатма Ганди добился независимости для Индии, а Мандела и его соратники свергли режим апартеида».

Теперь я понял, к чему был ход с тремястами спартанцами, — предводители протеста в тот вечер заявили, что наберут три сотни волонтеров, которые последуют примеру их лидера.

— Что вы тут делаете, вот что? — спрашивает другой сторонник Саакашвили, представившийся Сосо из Каспи — маленького городка рядом с Гори, где в военном госпитале после полуторамесячной голодовки лечится главный узник страны.

— Интересно, — отвечаю дипломатично. — Интересно все это.

— Что вам интересно? Что страна нищая, что есть нечего, что люди на грани? Что вам интересно? Вот что мне делать: идти грабить или идти убивать? Что? — Сосо растворяется в толпе, шагающей к парламенту.

— Это что, все? Это — все? — вопрошала Нику Мелия, главу единого национального движения (в простонародье — «наци»), одна из оппозиционных журналисток сразу же после объявления им новой тактики.

Но революции не случилось.

В ответ на анонс глобальной голодовки представители правящей партии «Грузинская мечта» заявили, что начать отказываться от пищи потребовал от однопартийцев сам Саакашвили, пригрозив им заблокировать финансирование акций протеста и самих медиа.

Тем временем за кулисами грузинской политики продолжались многочасовые переговоры на самых разных уровнях — от президентов до семейных консильери.

Сегодня, в четверг, возобновился и суд — слушания по делу о жестком разгоне оппозиции во времена правления Саакашвили.

Между тем об освобождении Миши из-под стражи ходатайствовал перед своей грузинской коллегой украинский президент Владимир Зеленский. В руках Саломе Зурабишвили — золотой ключ от клетки главного узника страны, но в вопросе амнистии Саакашвили она остается иронично непреклонной.

Не по телефону, а лично, появился в Тбилиси легендарный дядя Саакашвили — Тимур Аласания, называемый желтой прессой серым кардиналом их семьи.

Аласания, живущий в Нью-Йорке, публично называл себя советником Саакашвили, а самого себя — одним из главных его учителей. «Я всегда был с ним рядом. И буду с ним рядом. Но не в официальном качестве», — заявлял он несколькими годами ранее в провокационном интервью, вышедшем на НТВ.

На этой неделе Тимур появился в Тбилиси, заявив, что попытается встретиться с племянником.

В интервью местным СМИ Тимур Аласания озвучил недовольство союзниками Саакашвили, недовольство, граничащее с отчаянием:

«Партия, которую создал Саакашвили, делает все возможное, но не делает ничего невозможного», — заявил он.

К концу недели Аласании уже не было в Тбилиси:

— Интриганы, — говорит тбилисец Гога, наблюдающий за происходящим из маленького салона фотопечати, спрятавшегося в районе станции метро «300 Арагвинцев». — Борьба интриганов с дегенератами, — ухмыляется он. — Причем без всякого уточнения понятно, кто из них кто!

— Какой же он грузин — заставил их голодать на собственный день рождения! — иронично заявил один из лидеров «мечты» Арчил Талаквадзе, сам недавно ставший жертвой внутрипартийных интриг и лишившийся своего поста.

Акции протеста переехали из увешанного гирляндами центра города на окраину — по заявлению самих оппозиционеров, чтобы не портить детям рождественскую елку.

В четверг утром гигантские палатки, установленные возле штаб-квартиры «наци», где должны будут голодать триста сторонников Миши, все еще выглядели полупустыми. Допуск в них был ограничен самой оппозицией: назвав посещение голодающих рискованным для их здоровья, организаторы протеста сделали его акцией для своих.