Комики на ТНТ, изображавшие жениха и невесту, своим поцелуем ввергли в гнев депутатов. Потому что — мужчины, и тем самым «подрывают наши национальные и конституционные основы». Такое «не надо показывать другим» — заявили думцы Михаил Романов и Анатолий Выборный. И отдел полиции по Тверскому району Москвы возбудил административное дело о «гей-пропаганде» среди несовершеннолетних. «Здравствуйте, я ваша тетя!» — не то чтобы именно это хочется сейчас сказать, но вспомнить эту замечательную кинокомедию стоит. Никому даже в далеком застойном 1975 году, когда вышел этот фильм, не приходило в голову обвинять в растлении детей любимых актеров Александра Калягина, Армена Джигарханяна, Михаила Козакова. А там, как и во многих других фильмах и спектаклях, были поцелуи однополых артистов.

Такой сегодня мейнстрим. Потому что «сегодня это юмор, завтра это уже пропаганда», — прокомментировал свою позицию депутат Романов. Ага… «Сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст» — когда мы читали об этом в книгах, казалось, что авторы преувеличивают, и так люди не могли разговаривать. Но лексика возвращается — вместе с образом мыслей и поступками.

Директор Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов выступил с инициативой о введении налога на малодетность. То есть не родили второго ребенка — платите.

Сложно все время придумывать какие-то новые законы, но можно обойтись и просто что-то убрать, а что-то вставить в уже существующие. Задаться вопросом: почему, к примеру, в статье 6.21 КоАП РФ «О запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних» никто не побеспокоился о совершеннолетних? То есть о неразумных и беспечных взрослых.

Что можно сделать? Запрет должен быть для всех. И расширить тему, добавив к «нетрадиционным сексуальным отношениям» все возможные «сексуальные девиации». Вот и получился новый законопроект, о поддержке которого уже заявила глава комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Нина Останина. Законопроект в Госдуму пока не поступал, но эти предложения в конце октября обсуждались Общественным советом при Роскомнадзоре.

Если такой законопроект, действительно, появится и будет принят, мы потеряем возможность видеть и обсуждать огромное количество произведений мирового классического искусства. Но, возможно, не потеряем доступа к одному из первых в мире романов-антиутопий — «Мы» Евгения Замятина, написанном в 1920 году. «Мы идем — одно миллионоголовое тело, и в каждом из нас — та смиренная радость, какою, вероятно, живут молекулы, атомы, фагоциты. <…> «МЫ» — от Бога, а «Я» — от диавола».

Прежде чем их выдать, человека внимательно исследовали в лабораториях Сексуального Бюро, составляя «Табель сексуальных дней». Талоны можно было использовать только в специально отведенный «сексуальный час», и в этот час, наконец, разрешалось занавешивать окна шторками — все остальное время люди жили в прозрачных домах друг у друга на виду.

Роман — кладезь для депутатского креатива, раз уж решили заняться самой актуальной для России темой — запретами и ограничениями в частной жизни людей.

Почему всегда, как только страна начинает ступать на путь тоталитарной системы, врагами становятся представители нетрадиционной сексуальной ориентации? И все сексуальные отношения, что не связаны с репродуктивной функцией человека, власти хотят немедленно запретить и запрятать? Какую опасность представляет секс — для них, для нас? Зачем регулировать личную жизнь человека? На эти вопросы отвечают психологи и философ.

— Давно описана разница, разделяющая понятия авторитарного и тоталитарного режимов. Авторитарный режим жестко контролирует нежелательное участие населения в политической деятельности, но за ее пределами оставляет людей в покое. Тоталитаризм же не может оставить людей без присмотра вообще нигде и ни в чем — Большой брат претендует на то, чтобы регулировать все аспекты твоей жизни, в том числе и личной, частной.

Тогда получается, что частной жизни не существует, потому что это как раз то, что люди организуют по своему собственному усмотрению: выбирают, осуществляют, и сами несут ответственность за свой выбор, в том числе за свои ошибки и даже дурость, от которых никто не свободен и на которые каждый имеет право, с той лишь оговоркой, что за них не придется расплачиваться другим.

Если сужается пространство и выбором людей управляют, в итоге может возникнуть утопическая модель Муна, где человеку назначают кого-то в жены или мужья. Гуру выбирает для них пару и соединяет людей — из лучших, разумеется, побуждений.

Если мы посмотрим на историю человечества — тенденция роста свободы выбора достаточно очевидна, а ограничения этой свободы — это, грубо говоря, движение по встречке по отношению к общему пути эволюции человечества. С ходом истории для людей росли и продолжают расти возможности выбора. Вспомним, что в большей части ныне экономически развитых стран всего пару столетий назад даже профессия мало кем выбиралась, а сейчас люди выбирают, в какой части света им жить, выбирают (пока с ограничениями) свой облик, выбирают даже пол.

В сравнительно недавнем мировом исследовании о том, какие факторы влияют на ощущение счастья и удовлетворенности жизнью, оказалось, что около 30% разброса оценок благополучия объяснялось различиями в ощущении свободы выбора. Это очень большая доля и она говорит о том, что в тех странах, где у людей больше выбора, благополучие ощутимее, причем благополучие всех.

У нас в стране государство стремится, наоборот, к максимальному контролю теперь уже и над личной жизнью людей. Нас пытаются убедить, будто свобода выбора связана со вседозволенностью.

Давно доказано, что как раз свобода выбора связана с личной ответственностью, а претензии на то, чтобы все контролировать, от нее освобождают. Люди становятся пешками, которые ходят только по заданным правилам. Это, может быть, в каком-то смысле идеал для тех, кто хочет принимать решения за всех, но в клинической психологии потребность все контролировать входит в ряд синдромов клинических нарушений, например, невроза навязчивых состояний. Все контролировать невозможно, это — самообман.

Напомню, что одним из критериев мудрости и одновременно душевного здоровья служит четкое различение того, на что вы можете повлиять, а на что нет.

Понятно, что иллюзия контроля помогает снизить тревогу, но психология знает, что это ненадолго — вытеснить тревогу нельзя, она все равно вернется. А здоровые люди принимают тревогу неопределенности и признают невозможность предвидеть будущее и контролировать все. Это не мешает им жить счастливо, делать здоровый выбор и благополучно строить свою жизнь.

Конечно, любая аналогия между индивидуальной психологией и психологией массового сознания, общества, больших групп людей относительна, но иногда она может помочь какие-то вещи понять…

— Для начала договоримся, как понимать «тоталитаризм». Доступная всем Википедия: Тоталитаризм (от лат. totalis «весь, целый, полный» ← totalitas «цельность, полнота») — политический режим, подразумевающий абсолютный (тотальный) контроль государства над всеми аспектами общественной и частной жизни. Не все понимают, что тоталитаризм — это не только Гитлер, Муссолини, Пиночет. Почему? Потому что не всегда ясно — а что в этом плохого? Попробуем ответить по пунктам.

Всегда существует выбор между общей идеей, целью, правилом, идеалом, порядком — и частной, своей, интимной, личной жизнью. 2500 лет все так и развивалось: Бог, государство, общество, закон, община, род понимались как нечто первичное, самое важное. Как то, что порождает права, обстоятельства, правила жизни каждого человека. Так было до 1945 года. Когда стало понятно всем, что нельзя убивать отдельного человека для «счастья» других людей — человеческая жизнь священна и важна. Она в начале всего. Появились «хельсинкские соглашения» о «правах человека».

Большинство европейских стран согласились с таким пониманием новых задач: организовать жизнь так, чтобы уважались права любого человека, чтобы тоталитаризм стал невозможен. Но этого не случилось в СССР и в странах «социалистического содружества».

В СССР думать «иначе» могли только «инакомыслящие», «диссиденты». Их оказалось немного, и КГБ эффективно решал эту маленькую проблему в психиатрических лечебницах и местах по перевоспитанию упрямых. Кто «мыслит иначе»? Как это — «мыслить иначе»?

Существует одно место в совместной жизни людей, которое очень всех беспокоит: неравенство. К неравенству можно относиться по-разному. Только в конечном итоге придется ответить: неравенство — несправедливо или наоборот? По моим наблюдениям, большинство людей все еще считает, что «неравенство несправедливо». Правда, до тех пор, пока дело не коснется самого человека, его обстоятельств жизни, его прав, мыслей, зарплаты — множества деталей его повседневности.

Каждый уже привык жить не в казарме, вставать без команды, не строиться на «утреннюю гимнастику», не ходить на собрания… Однако — если возникает возможность высказаться о чужой жизни — тут же появляются «общие правила и нормы». Другой — должен быть таким же, как и я! Потому что «неравенство — несправедливо». Так и возникают разнообразные социальные и даже сексуальные девиации! Девиации? Отклонения от «нормального» поведения… Равенство — как бы обосновывает мое право на то, чтобы подглядывать за другими. Интересоваться деталями их частной жизни. И судить других за то, что они неправильно живут, неправильно едят, неправильно тратят деньги, неправильно воспитывают детей, неправильно любят, не те фильмы смотрят, не те песни поют — что они не те… Понятно же, что «правильно» — это ТАК, как «делаю» я!

Но человек же не только «мыслит». Он еще живет. Любит, работает. Верит. Надеется. Ждет. Хочет. Может. Должен. Вот это — «хочу», «могу», «должен» — не может быть общим. Каждый — САМ! Сначала «хочет», а уж потом — объединяется. Соглашается. Организуется. Становится членом сообщества, общества, «вместе».

Что значит «соглашаться»? «Советские люди» привыкли к тому, что «согласиться» — это значит «дать правильный ответ» на вопрос «да или нет?». «Правильный ответ» же есть всегда в задачнике, в конце учебника.

Тот, кто когда-то попробовал «быть предпринимателем», понимает, что «согласие», «соглашение» — это договор. И как любой договор содержит в себе множество пунктов, деталей, уточнений. О «предмете», «обязательствах, «времени», «условиях», «ответственности», «правах», «форс-мажорах» и пр. Это мы еще не упомянули чувства: страх, азарт, кураж, надежду, уныние… — то, что поначалу (до подписания договора) одолевает каждую из сторон. Иначе говоря, «соглашение» — это не только «мозги», но и «сердце», «живот» и «пятки» (сердце — в пятках!).

Как сделать так, чтобы «сердце-в-пятках» было у всех? Ведь если ВСЕ — одинаковые, то ими проще управлять. Нужна только ОДНА команда. Только одна угроза. Только одна ложь. И, разумеется, одна правда! Самое простое — напугать. Помочь злиться. Показать, кого ненавидеть. Кому — завидовать. Чем проще «чувство», чем проще «мысль» — тем удобнее ненавидеть, завидовать, подозревать, злиться.

Только «извращенцы» все равно остаются! Упрямые не соглашаются. В это время и стоит показать на «извращенцев» пальцем. Самое простое и уязвимое — то, чем занимаются все: секс. Значит, нужно искать «сексуальные извращения». Для поддержания духа единства, равенства и справедливости: всем пора ненавидеть лесбиянок, гомосексуалистов, вуайеристов, эксгибиционистов, фетишистов и так далее.

Все просто: чем больше в списке «отклонений» от «нормы», от того, чем занимаюсь «я», — тем больше то, что «наше», что есть «единство». И тем могущественнее «власть», указывающая на «жертвы».

— Когда в зону приватности заглядывает государство, конечно же, сразу вспоминается «Мы» с талонами и специальным часом для любви. Да и вся феноменология ханжества, восходящая к более давним временам, — «Декамерон» Боккаччо, «Золотой осел» Апулея. Недавно я рассказывал на лекции, что именно тема сексуальности выступает как маркер динамики свободного выбора в истории культуры: идет ли она по пути роста разнообразия, поддержки индивидуальности, ценности и достоинства личности, или же начинает использовать архаичные практики унификации, обезличивания и истребления разнообразий.

Есть разные антропологические оптики в сексологии, с помощью которых можно анализировать разные культурные практики конструирования реальности. Сексуальные отношения, повторюсь, — это маркер свободы выбора в истории цивилизаций. Мы помним разные формы «охоты на ведьм», историю Марии Магдалины, которую уже готовы были забить камнями. В самых древних культурах свобода сексуальности тем или иным способом регламентировалась. Царь Вавилона Хаммурапи (1792‒1750 гг. до Р. Х.), объединив Месопотамию, внедрил в ней кодекс, где четверть из 282 статей его знаменитых законов посвятил семейному законодательству. Там, например, говорилось, что измена жене равносильна измене родине! А у хеттов — индоевропейского народа бронзового века, жившего в Малой Азии, — жестко осуждались гомосексуальные связи.

Все это подробно разбирают в своей работе «Антропология и этнология» известные антропологи Валерий Тишков, Ольга Артемова, Марина Бутовская, Мария Тендрякова и другие исследователи. Они пишут, в частности, о том, что невозможно найти социум в древности, где с той или иной степенью жесткости не регулировалась бы сфера сексуального поведения. В брачных законах некоторых исторических цивилизаций женам в законодательном порядке запрещено было ненавидеть мужей. Было сказано, я цитирую: «Если это все же случится, то жену следует предать реке».

В истории средневековой русской культуры книга, регулирующая нормы сексуального поведения и отношения в семье, появилась в XVI веке. Все, должно быть, помнят, что она называлась «Домострой». А в странах ислама люди жили и еще сейчас где-то живут по законам шариата. Пришедшие к власти в Афганистане талибы жестоко регламентируют любые права женщин, с яростью замазывают на витринах женские образы.

Все, что я перечислил, связано с разного рода фобиями. И важно понимать, что этнофобия, гомофобия, ксенофобия, мизогиния (ненависть к женщинам) и геноцид — это родственные явления. За ними стоит все то же уничтожение любого разнообразия, любой инаковости.

Почему у нас сегодня примеры древности становятся актуальными? Что за мракобесие, судить комиков, которые в сценке на ТНТ поцеловались друг с другом? И какой посыл получает общество, когда гомосексуализм расценивается как порок и форма жесткого девиантного поведения? На гомосексуализм накладывают вето, не разбираясь в его глубоких, эволюционных и исторических корнях. Я нередко слышу, как совершенно беспочвенно и абсурдно гомосексуализм связывают с педофилией. Возможно, кто-то это делает намеренно, поскольку мысль о том, что дети в опасности, вызывает правомерное негодование общества.

Акцентирую внимание: не бывает просто сексуальных отношений, а бывают сексуальные социальные отношения, имеющие свою родословную в сложнейшем процессе эволюции природы и общества. Только учитывая эволюционные корни социальных сексуальных отношений, можно конструировать те или иные правовые нормы общественной жизни. За лишением свободы выбора всегда стоит та или иная форма изнасилования и кражи человеческого достоинства. Насилие же над тем, кто не в состоянии ответить, кто бесправен, это верх расчеловечивания. С таким расчеловечиванием и связана педофилия. И ее категорически не следует смешивать с гомосексуализмом.

У нас теперь подвергаются остракизму многие явления частного порядка. Среди них и движение чайлдфри. Да, может не нравиться, что есть люди, которые не хотят иметь собственных детей. Но это не отменяет их право на индивидуальный выбор. Как только культура табуирует свободу выбора и решает за человека, по каким социальным и правовым нормам он будет жить, в силу вступают законы древности, о которых я уже упоминал.

Когда я вглядываюсь в нормотворческие оргии блюстителей нравственности, то вспоминаю давно описанный психоаналитиками «эффект проекции»: за подобными запретами на личностный выбор в сфере интимной жизни проступают укутанные паранджой бессознательного собственные сластолюбивые либидозные мотивы и сексуальные переверзии. Напомню, что история культуры знает немало «декамероновских» примеров, иллюстрирующих, что проповедники ханжеской морали в своем прошлом, а нередко и в настоящем, являются носителями весьма изощренных форм фривольного поведения.

Необходимо со всей отчетливостью осознать, что если мы вводим систему регламентации в частной жизни, то мы вступаем на путь, на котором «Талибан» (организация запрещена в РФ) — это наше с вами будущее. Если мы выбираем этот путь, то мы в самом буквальном смысле перестаем быть цивилизованной страной и превращаемся в страну варваров.

Как только тоталитарное государство начинает заниматься практиками убийства достоинства личности, оно перерождается в фанатичное общество госсадизма. Вспомним трагичный пример со швабрами в саратовской колонии.

Любая фундаменталистская культура выступает как борец против свободы выбора человеком своего пути, в том числе пути в сферах интимной жизни и любви.

Ритуальные пляски некоторых наших парламентариев вокруг поцелуев комиков и предание ими огню свободы интимной жизни со всей наглядностью демонстрирует, что на наших глазах эпоха Возрождения конца 80-х годов превращается в эпоху Вырождения.