«Нынешнее поколение знает Градского как наставника «Голоса», — сказали в репортаже, посвященном памяти музыканта. — Его уход стал потрясением для миллионов».

Последние два выпуска «Голоса» с участием Градского были записаны за пару недель до его ухода. А во время двух предыдущих зрители с болью и ужасом наблюдали, как бледный, не похожий сам на себя артист, испытывая явные трудности с дыханием, еле слышно произносил несколько слов, а установленный за его спиной вентилятор шевелил седую шевелюру. Это было мистически жутко. Поэтому когда всего через сутки после того эфира пришла горестная весть, зрители восприняли его как смертельное реалити-шоу на всю страну, накрепко связав увиденное накануне с трагическим исходом.

Потом уже, на поминальном ток-шоу «Пусть говорят», музыкальный продюсер Юрий Аксюта объяснил, что большинство этапов «Голоса» записываются заранее, «пакетом», сразу по две-три программы за день. И только полуфиналы и финалы проходят в прямом эфире. В память о лучшем наставнике Первый канал не будет останавливать шоу и доведет его до конца. Для Градского было принципиально важным участвовать в подготовке и съемках новых выпусков, невзирая на плохое самочувствие.

Это, впрочем, не остановило яростную дискуссию в соцсетях: можно ли было спасти артиста, прекратив съемки и вызвав врачей, или профессионализм и чувство долга оказались для него сильнее страха смерти?

На самом деле, он, как высочайший профессионал, скорее всего, осознанно следовал правилам игры. Шоу должно продолжаться не потому, что его делают бездушные циничные люди, а потому, что ТВ — поточное производство, в которое вложены силы и труд множества людей. Градский же, по свидетельству его коллег, относился к своему участию в «Голосе» как никто ответственно. Раньше других выбирал песни для своей команды, тщательнее других репетировал. И категорически отказывался от предложений перейти на «удаленку» — даже тогда, когда ему стало совсем худо.

А он в разных интервью признавался: «Я всегда сам решаю, уходить мне или оставаться. И никто не может меня заставить делать то, что я не хочу и не могу делать».

Надо отдать должное Первому каналу. После смерти Градского, поменяв сетку, в эфире несколько дней подряд показывали его концерты, интервью с ним, документальный фильм о нем. Говорили то, что он вряд ли слышал с телеэкрана при жизни: «Великий музыкант, композитор, поэт, певец, большой артист».

Ведь долгие годы, вплоть до «Голоса», Александр Борисович, мягко говоря, ТВ не жаловал, и телевизионщики отвечали ему взаимностью. При советской власти его почти и не звали на разные там «Песни года» и «Голубые огоньки». В интервью Владимиру Познеру, записанному два года назад, Градский со смехом рассказывал, как руководитель Гостелерадио Лапин велел Александре Пахмутовой заменить «вот этого очень лохматого» на другого исполнителя. Пахмутова развернулась, ушла из студии и не появлялась, пока Лапин не сдался: записывайте, но только снимайте не с этого бока, а с другого.

«Я просто стою отдельно… — говорил он. — Тупо бороться с тем, кто тебя не стоит, лучше сидеть в сторонке в башне из слоновой кости».

Именно в его стихах и песне прозвучало: «Ах мразь телевизионная! Студийное, бесстыжее, радийное мурло». Песня-то вовсе не про телевизионщиков, но многие из них приняли эти слова на свой счет и обиделись насмерть.

В 1993 году его позвали на «Пресс-клуб», куда после освобождения по амнистии пришли бывшие члены ГКЧП. Вели себя высокомерно, оправдывали себя желанием спасти страну, сваливали вину на Горбачева. Журналисты в долгу не остались и выражений не выбирали. Примерно в середине записи кто-то из присутствующих в студии выпалил в лицо «героям»: «Вы дерьмо!» Оскорбленные «герои» потянулись на выход. Ведущая Кира Прошутинская удалила хама из студии. А микрофон взял Градский:

«Пресс-клуб» — единственная программа, которую я смотрю. И я пришел сюда на всех вас посмотреть. Я журналюг не люблю, это у меня профессиональное. Они (гэкачеписты) и те, кто нами правили и правят, считали и считают нас… вот этим самым… А мы не такие. Мы не должны быть такими, как они».

На его «журналюг» тоже многие надолго обиделись, хотя Градский потом не раз уточнял, что терпеть не может именно журналюг — самонадеянных, хамоватых, безграмотных. К профессионалам же относится с уважением.

Журналист Станислав Кучер выложил в сети видео программы «25-й час» на ТВЦ, куда он 1 октября 2004 года (вскоре после трагедии в Беслане) позвал гостем Градского, зная наверняка, что это будет его последняя программа в эфире федерального телеканала. Зачистка информационного поля уже шла полным ходом, и Градский опять наехал на журналистов, оказавшихся не способными проявить профессиональную солидарность:

Еще в 80-х годах прошлого века он посвятил ТВ отдельную песню, которая ничуть не устарела и в наше время:

«Здесь известно все заранее,
Не нужны ум и знания,
Без лишнего старания рождается звезда.
Немного обаяния — запудрены барании
Мозги у тети Мани,
Ставки, гонки, поезда…
Радость, боль, любви капризы
Все заменит телевизор.
В стороне друзья и книги. И прогулки под луной.
Кто куда, а я — к дивану,
К недалекому экрану,
Кто далеко, тем не по пути со мной!»

Однако 10 лет назад Градскому неожиданно оказалось по пути с нелюбимым прежде ТВ. Видимо, в новом музыкальном проекте Первого канала «Голос» он увидел шанс вывести на сцену по-настоящему талантливых и отдельных, как он, исполнителей, которым, по их признанию,

Да и песней, которую он успел подобрать одной из своих учениц для следующего этапа «Голоса», стала песня Пахмутовой «Опустела без тебя Земля». Он чувствовал. Он предвидел. Он знал. Гениям это дано.