«Сколько миллионов голодных? — Десять!» — написал Владимир Маяковский в 1921 г., — «Кормит Ара̀: удастся ей прокормить миллион детей». Но он ошибся в прогнозе.

Согласно «Известиям», которые в 1923 г. подвели итог двухлетней миссии Американской администрации помощи (она же — АРА, American Relief Administration) в Советской России, американцы «накормили 11 миллионов человек — почти одну десятую часть населения страны — в 28 тысячах городов и деревень и распределили более 1,25 миллиона продовольственных посылок. АРА отремонтировала 15 тысяч больниц, обслуживающих 80 миллионов пациентов, и вакцинировала 10 миллионов человек против различных эпидемических болезней».

Из Вашингтона миссией АРА руководил Герберт Гувер — будущий президент (1929–1933) США; Конгресс США выделил на спасение России от голода 59 млн долларов; через АРА Фонд Рокфеллера выделил 1,1 млн на поддержку учителей; АРА поставила 12,5 тысячи кг научной литературы и помогла организовать гастроли МХТ Станиславского в Америке.

Историк Дуглас Смит занимается Россией последние 40 лет. Сейчас на прилавках книжных — перевод его новой работы «Российская миссия: Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели», выпущенная издательством Corpus в переводе Евгения Фоменко. Это одновременно и увлекательная, как документальный ч/б триллер, и важная — довольно своевременная книга. И вот почему.

— Вы — специалист по русской истории, но все равно даже вам история ARA и ее миссии в СССР была неизвестна?

— Да, хотя я давно занимаюсь Россией и впервые приехал в 1984 году, был на стажировке в тогдашнем ЛГУ. С тех пор я много раз бывал и в СССР, и в России. Я работал на Госдепартамент, путешествовал по всему Союзу, был в Иркутске, в Ташкенте, в Тбилиси, ездил почти каждый год. Но о миссии ARA я так никогда ничего и не слышал.

Но 10 лет назад я собирал материалы для своей книги «Бывшие люди. Последние дни русской аристократии» и в одном из московских архивов нашел письма одной графини, это 1921 год. Она жила в Москве. Был голод, а она писала в этих письмах, что «приехали американцы, и я устроилась у них работать переводчицей». И у них так интересно: и еда, и алкоголь, и машины, кадиллак, форд, веселье, вечеринки… И я подумал: что за американцы? Откуда они взялись в Москве в 1921 году?!

С тех пор я хотел написать эту историю. Сперва я думал написать исторический роман. Но потом, когда я разобрался глубже и осознал масштабы голода, катастрофы, ужаса происходившего, я понял — напишу роман, решат, что я все преувеличиваю.

— Но вы все равно сохранили структуру романа: книга концентрируется на персонажах, на личностях и судьбах американцев, которые приехали в Россию в составе миссии.

— Конечно, хотя у меня академическое образование… Свою первую книгу (про масонов в России в XVIII веке) я написал как историк, академически и дотошно, но потом моя жена прочла 20 страниц и бросила, сказала: скучно. Тогда я решил, что буду писать для широкой аудитории. И я думаю, что для читателя сегодня самое важное — это понимание жизни людей на фоне большой истории. Поэтому я выбрал этих четырех мужчин: во-первых, от них остались письма, мемуары и дневники, во-вторых, они все работали в разных местах СССР, в-третьих, участвовали в разных фазах американской миссии.

— Страшный массовый голод случался и в царской России, когда тоже помогали США (см. картину «Раздача продовольствия» Айвазовского), и позже — в СССР. Когда мы говорим про голод в начале 20-х, что важно понимать про его причины и его отличия?

— Это был perfect storm. Сложилось всё: и Первая мировая, когда множество мужчин ушли на фронт и некому было работать в полях, и двухгодичная засуха, и Гражданская война, и продразверстка, и жесткие политические меры советской власти. Обвинять в этом исключительно советскую власть — конечно, это упрощение. Они не были виновны, но они были ответственны.

хотя публично большевики обвинили во всем интервенцию и блокаду, они понимали угрозу себе. Поэтому они и пошли на то, чтобы запросить иностранную помощь руками Горького.

— Кем финансировалась миссия ARA?

— Практически все деньги были от Конгресса. Герберт Гувер, который создал и возглавлял ARA, был сложным человеком. Раньше он был очень крупным бизнесменом, который вел дела по всему миру. Заработав достаточно денег, он переключился на крупные гуманитарные операции, а в 1921 году стал министром торговли. Он продолжал контролировать ARA — конечно, он был гуманистом, но он при этом всегда хотел оставаться главным, быть «боссом». Поэтому он отказывался от сотрудничества с другими организациями (хотя такие предложения были, например, от «миссии Нансена»).

Но сегодня мы знаем, что примерно 90% всей заграничной помощи пришло от ARA, и это именно она спасла Советский Союз. Хотя внутри ARA были маленькие частные доли: например, Фонд Рокфеллера. Важно понимать, что ARA работала не только в России. Они работали во множестве стран и в Европе, и на Ближнем Востоке. Гувера называли «продовольственным диктатором». Российская миссия была одной из глав в истории ARA — хотя по своему значению, пожалуй, крупнейшей.

— Для историков сослагательное наклонение — искушение дьявола, но все же: если бы не личность Гувера, в котором гуманизм сочетался с прагматизмом и деловой хваткой, была бы вообще возможна такая помощь от США Советской России?

— Отличный вопрос. Я бы сказал — нет. Личность Гувера была решающим фактом. Как вы правильно сказали, именно сочетание его личного опыта как бизнесмена и организатора, и плюс к этому его идеализм и гуманизм, который, видимо, у него от своей религиозной семьи квакеров, и политические амбиции — всё вместе определило, почему Гувер стал заниматься благотворительностью, когда осенью 1914 года создал комиссию помощи Бельгии. Я не уверен, что в правящих кругах США тогда был другой человек, который понимал бы необходимость помочь страдающим и в Европе, и России и который при этом обладал бы политическим авторитетом.

— Одна из рецензий на вашу книгу называется: «Американские идеалисты в аду». Вы будто показываете обратную сторону «потерянного поколения»: американцы, прошедшие войну, но вместо тихого возвращения на родину рванувшие на другую сторону земного шара помогать незнакомым и неизвестным людям?

— Удивлен я не был. Это известная черта американцев, мне кажется, — этот идеализм. Да, многие из них воевали или служили волонтерами, а когда вернулись в США, им просто стало скучно, особенно после того, что они видели в Европе. Например, один из героев книги, Генри Вольф. Он был учитель в средней школе в Огайо. После войны работать в школе — ну что это такое? И он очень хотел уехать — вернуться к приключениям. Такой авантюризм — вот это была главная причина. Или, например, Чайлдс: он вообще верил в Русскую революцию и был социалистом. Но еще он хотел стать писателем. И он считал, что если побывает в России, то у него будет материал для книги.

Многие из них, кстати, влюбились в Россию. Подцепили то, что мы с друзьями в своем кругу называем Russian bug. Мне это очень знакомо — влюбленность в Россию и русскую культуру.

— Миссию АRA критиковали со всех сторон. В России их обвиняли, что они шпионы, а в США ругали, что они «крадут» деньги из США и на эти деньги кормят врага. Кажется, с тех пор вообще всех благотворителей ругают теми же словами. ООН так ругали за помощь КНДР, а у нас в России так ругали, например, Елизавету Глинку за организацию помощи на востоке Украины и в Сирии: «кровавый пиар» и тд. У Гувера же тоже были какие-то политические соображения? Известно ли, как участники миссии реагировали на такую критику?

— Гувер, конечно, был известный антикоммунист. Советскую власть он считал кровожадной диктатурой. Когда он создал ARA, он считал, что помощь Восточной Европе продовольствием — это оружие против вторжения большевизма. И в России он старался разделять помощь голодающим и помощь советской системе. Он говорил: «Мы будем делать различие между помощью людям и признанием советской власти». Я думаю, он был честен.

Когда американцы только приехали в Россию, они тоже хотели только «помогать», но уже после первого года операции, когда американцы получше узнали советских чиновников… Например, руководитель миссии в Москве — полковник Хэскелл, он часто встречался и с Дзержинским, и с Лениным. И у него, и у многих других возникла идея, что они смогут повлиять на политику СССР. Через совместную работу: советские руководители лучше поймут США, вообще всю американскую систему, и ее превосходство…

— Такая «мягкая сила»?

— Да, и тогда они смогли бы аккуратно влиять и на внутреннюю политическую жизнь страны. Не как главная цель, а как сопутствующее. С моей точки зрения, это была глубокая наивность и полное непонимание советской системы. Почти все, кто приехал в Россию, не знал ни языка, ни истории страны (кроме, скажем, Фрэнка Голдера, который родился в Одессе).

Когда они вернулись в США, больше всего критики было от правых. «Русские сами выбрали большевизм, вот пусть теперь страдают, не наше дело, сколько бедных у нас здесь, зачем тратить деньги на другой стороне Земли!» Но многие до конца жизни верили, что с русскими можно найти общий язык.

— В 1923 году Хэскелл написал Гуверу: «Коммунизм мертв, и Россия на пути к восстановлению». Но когда он снова приехал в СССР в 1931 году, он был шокирован: в массе люди ничего не знали об ARA, а те, кто что-то слышал, задавали вопрос: «правда ли, что за продовольствие платил СССР, а не американцы?» Спустя 10 лет был уже Голодомор, Сталин и террор. Выходит, те, кто говорил, что американцы кормили врага, были правы?

— На мою книгу вышла рецензия в Wall Street Journal, это правая газета. Сама рецензия была хорошая, но я читал комментарии под материалом — и они ВСЕ были именно такие! «Вот Гувер идиот, что спас столько русских, и спас СССР! Голодомор, террор, Сталин — это всё его вина!» Но это полный вздор, непонимание истории в принципе. Как Гувер мог это знать: что если он поможет голодным, то это приведет к Сталину?! Если люди страдают и умирают, а у нас есть возможности помогать, это надо делать, здесь вообще не может быть вопроса.

Многие американцы думают, что они такие великие и мощные, что они могут говорить другим, как надо жить, что у них такая власть и такие ресурсы, чтобы решать вопросы всех народов мира. Мне даже стыдно в какой-то мере говорить об этом. Мнение, что у нас есть право диктовать другим, мне кажется ужасным. Мы знаем последствия такого мышления.

— Кажется, ваша книга и история ARA показывает обратную — положительную — сторону такого мышления?

— Да, я пытался это показать. Я сам ближе к левой стороне политического спектра, и то, что у нас было при Буше и при Трампе… То, что мощь Америки — это наша армия, флот и ВВС, — это ложное понимание. Мощь Америки — это мощь американских идеалов. Они существуют. Конечно, мы не живем по этим идеалам, но многие хотя бы пытаются.

— В СССР — по очевидным причинам — память об ARA была вычищена. Но и в США — тоже по стечению обстоятельств — она забыта. Нет у вас ощущения как у историка, что такие подвиги просто не вписываются в представление людей о политике и истории как о бесконечной череде конфликтов и умыслов?

— Мне кажется, хотя я не могу это никак доказать, русские циничнее американцев. Я думаю, как вот в этой цитате Чуковского, что для многих русских и тогда, и сейчас сложно представить, что есть такие люди, которые готовы тратить собственные деньги, время, силы, жизнь и готовы ехать куда-то за моря помогать людям, о которых они ничего не знают, — бескорыстно. Для американцев, я думаю, это понятнее.

Хотя Ленин, я должен сказать… В самом начале он очень цинично относился к Гуверу и к миссии, и везде писал, что надо за ARA следить, что это контрреволюция и прочее. Но после первого года миссии он совершенно изменил свое мнение и о миссии, и о Гувере. Вот это удивительное письмо, которое Ленин написал Гуверу. Когда я про него услышал, я решил, что это фантастика, что такого просто не может быть! Но я нашел это письмо в полном собрании его сочинений, том 54-й. Это просто фантастика!

Что же касается США, то даже во время миссии не так уж много американцев следили за ней: это далеко, а в США много своих проблем. А потом репутация Гувера была уничтожена после президентства и Великой депрессии. Никто уже не мог представить, что было время, когда Гувер был такой великий гуманист. И, увы, холодная война. Американцы не хотели вспоминать моменты, когда мы работали вместе с русскими, несмотря на все разночтения.

— Вы пишете, что в 1990 годы США снова помогли России. За 1992–2007 гг. Америка предоставила республикам бывшего СССР помощь в объеме 28 млрд долларов. В 1999–2000 гг. объем продовольственной помощи от США и ЕС России превзошел объем помощи всей Африке. И ученым тоже помогали американские фонды, как раньше был Фонд Рокфеллера, теперь появился еще Фонд Сороса. И снова прошло 20 лет — и никто про это не помнит, а Фонд Сороса и ему подобные для власти — просто враги. По современному законодательству нобелевский лауреат Иван Петрович Павлов точно был бы объявлен иноагентом.

— Вероятно, да, был бы. Мне очень печально это наблюдать. Я хорошо помню холодную войну, я вырос в это время и бывал тогда в СССР, а потом жил и работал в России в 90-х, я видел все эти перемены. У нас были огромные надежды. В августе 91-го года я стоял у Белого дома. И видеть, где сегодня отношения между США и Россией, — грустно. Вся эта концепция «осажденной крепости»: мы знаем, к чему это ведет. Это тупик.

И мне понятно, что для многих моя книга будет «ложью, проектом ЦРУ», скажут, я все это выдумал. Но я не хотел писать книгу, где были бы такие «крутые американцы», которые спасли и Европу, и Россию. Дело не в этом. Мы все живем на этой планете вместе. И мы должны помогать друг другу, когда можем. Нужно искать возможности сотрудничества и совместной работы. Я понимаю, как сложно это сегодня, но мы должны это делать — несмотря ни на что.