— Примерно три четверти жителей отказываются от переписи, — сообщил мне мужчина в переписном пункте на Олимпийском проспекте. Он немного удивился моему появлению в этой нежилой «двушке» на первом этаже, превращенной теперь в стационарный участок для переписи населения в подмосковных Мытищах. Видя его удивление, я спросила, приходит ли кто-то сюда переписываться.

«Народ идет очень плохо», — ответил Александр, оказавшийся контролером группы из шести переписчиков. Пускать к себе в квартиру люди тоже не хотят: не открывают дверь или вовсе отказываются переписываться. По оценке Александра, за две недели с лишним после начала переписи он и его коллеги реально обошли 30 — максимум 40 процентов квартир, включая те, где отказались.

За день до этого примерно о том же самом рассказывала Елена, контролер переписного участка на противоположном конце Мытищ.

Все это не вязалось с сообщениями СМИ, что в Подмосковье уже переписались 56,8% жителей. Решив своими глазами взглянуть на то, как переписываются люди, я нашла переписчицу и уговорила ее взять меня с собой в качестве стажера.

«Зачем вам это?»

— Здравствуйте, это перепись населения. Можно задать вам несколько вопросов? — произносит переписчица Светлана, когда открывается дверь и выглядывает женщина.

— Девчонки, только не сегодня. Давайте завтра, а то я очень спешу, говорит та. Извинившись, она захлопывает дверь.

Нам предстоит еще раз обойти второй, третий и четвертый подъезды 12-этажного дома в современном районе Мытищ. Дом комфорт-класса, 2007 года постройки — «золотой век» инвестиций в недвижимость Москвы и ближайшего Подмосковья, поэтому много квартир в нем сдаются в аренду. Мы решили двигаться сверху вниз. На 12-м этаже из шести квартир на звонок отреагировали только в одной, хотя дверь не открыли. Этажом ниже откликнулась женщина, которая спешила. Пока мы с ней говорили, из лифта вышла пара и вошла в квартиру. Они сразу открыли дверь. «Мы приезжие», — говорит женщина. «Мы уже переписались в интернете, по другому адресу», — добавляет мужчина.

«Можете дать свой QR-код?» — спрашивает Светлана. Его должны были прислать после заполнения анкеты на «Госуслугах», чтобы предъявить переписчику и подтвердить участие в переписи. Однако дверь уже закрыли.

Проверить, переписались эти люди или нет, она не может. В планшете переписчика содержатся только адреса домов, входящих в состав его участка.

На 10-м этаже мы никого не застаем. На квартирах 9-го этажа почему-то нет звонков, Светлана деликатно стучит. За одной дверью отзывается мужской голос и, услышав про перепись, открывает. Квартиру снимает семья из трех человек, армяне. Мужчина начинает отвечать, ответы его Светлана заносит не в бумажную анкету, а в планшет: в стране впервые проводится цифровая перепись. Через минуту респондент подозрительно замолкает. «Зачем вам это?» — отвечает он вопросом на вопрос о прежнем месте жительства.

Оказывается, он ничего не слышал о всероссийской переписи населения и не в курсе, для чего она проводится. 20-летняя переписчица растерянно молчит.

«Эти данные необходимы для изучения миграции, например, сколько из тех, кто живет в Мытищах, ездят на работу в Москву», — вынуждена вмешаться я.

«Знал бы — не вышел», — бурчит мужчина. Он продолжает отвечать. Его напрягают вопросы о жилье и работе. «Домохозяйка, хотя, конечно, она работает, неофициально», — отвечает он про жену. Светлана сохраняет ответы и благодарит его. В строке таблицы с номером этой квартиры появляется зеленая метка: переписана.

Еще через две квартиры на наш стук выходит молодой человек, Дмитрий. Он согласен переписаться. Называет свои Ф. И. О., регион и адрес постоянного места жительства, дату рождения, Светлана спрашивает, состоит ли он в браке, тот отвечает, что нет.

Подумав, Светлана вписывает за него ответы: о владении языком (русский), о национальности (русский) и гражданстве (РФ), еще какие-то данные, заполняет графы о жилье: из чего сделаны стены дома, год постройки и т. д. Параметры ей уже известны, кроме метража квартиры, этот момент мы позже уточняем у других жильцов. Напротив этой квартиры тоже появляется зеленая отметка. Однако пока в таблице по этому дому гораздо больше пустых строк и отметок красного цвета — их ставят в случае отказа переписываться или если трижды никого не застают дома.

Возможно, опасаясь ковида или мошенников, люди предпочитают переписываться онлайн? Я попросила Светлану пролистать таблицу в планшете — иконок с изображением глобуса для обозначения переписавшихся на «Госуслугах» тоже было мало.

— А на переписной пункт народ приходит?

— Очень мало, говорит Светлана.

На следующих двух этажах нас ждет неудача: отсек с квартирами закрывает тамбурная дверь без единого звонка. Мы стучим, но безрезультатно. «Положим им в почтовый ящик листовку», — решает Светлана. Листовка формы № 7 извещает жильцов, что приходил переписчик, что их приглашают поучаствовать в переписи и что можно самостоятельно переписаться на «Госуслугах», позвонить или прийти в стационарный пункт по такому-то адресу и телефону.

На 5-м этаже нам улыбается удача: мужчина знает о переписи и готов переписаться вместе с сыном. Он быстро отвечает на вопросы.

— Русский? Открытый вопрос о национальной принадлежности юная переписчица переводит в закрытый, невольно подталкивая респондента к определенному ответу. Мужчина кивает. Квартира получает зеленую отметку.

По ее словам, контролер объяснил, как пользоваться программой на планшете, они вместе прошли тренировочную перепись. После этого она приступила к работе, новую информацию получает от него через чат в WhatsApp. О сути переписи Светлане не рассказывали, смысл вопросов не разъясняли, о запрете задавать наводящие вопросы не говорили, тренинг по коммуникациям не проводили.

Переписав в подъезде пять квартир, мы идем в следующий. «Плохой подъезд», — говорит Светлана. Вскоре я понимаю, что она имеет в виду. На четырех этажах доступ к квартирам перекрыт, звонки на дверях чаще всего отсутствуют. В этом подъезде мы переписываем три квартиры. В четвертый подъезд мы входим вместе с жильцами — мужчиной и женщиной с двумя детьми. И сразу предлагаем им переписаться. «В выходные попробовала переписать нас на «Госуслугах», но не вышло: данные сохранились только как черновик», — отвечает женщина. Светлана спрашивает номер их квартиры и смотрит в планшет — № 220 в списке этого дома нет!

Операционная система «Аврора» и ручной труд

— Не зависай, — шепчет Светлана планшету при звуках открываемой двери. Приложение «Мобильный переписчик» немного подтормаживает. Его создали специально для переписи. Иногда планшет приходится перезагружать, и тогда появляется логотип и надпись «Аврора» — эта мобильная операционная система разработана дочерней компанией «Ростелекома». Планшет Aquarius тоже отечественная разработка — об этом легко догадаться по его внушительному внешнему виду. Я беру его в руки — тяжеленький, под кило весом. «К концу переписи бицепс накачаю», — шутит Светлана. Планшет разработала российская компания «Аквариус», поставляющая свою продукцию заказчикам из госсектора.

«Это большой кирпич, и он плохо работает», — делится мнением пользователь Светлана.

В последнем подъезде мы обходим лишь четыре этажа. У Светланы разболелась спина, ей надо передохнуть. Мы идем на стационарный участок. Девушка-контролер берет планшет переписчицы и, ругаясь, фотографирует итоги по ее подъездам, или счетному участку на языке Росстата. «Они так и не сделали синхронизацию», — объясняет она. Предполагалось, что данные с планшетов переписчиков будут поступать в гаджеты контролеров путем нажатия одной кнопки — синхронизации. За почти три недели переписи разработчики ПО не смогли исправить неработающую функцию. Поэтому контролерам приходится переносить в свой планшет данные вручную для последующей отправки в мытищинский отдел госстатистики. В чате контролеров полно фотоотчетов, заполненных от руки.

На сайте производителя и его дилеров цены не указаны — стоимость предлагается узнавать по запросу.

Почти в самом конце переписи звоню Игорю Синцову, председателю совета дома жилого комплекса в том же районе. «Нет, переписчики к нам не приходили, извещения я не видел». Сам он, многодетный отец, переписываться не стал: «Не хочу раскрывать свои данные государству, которое не может обеспечить их безопасность. И я не доверяю результатам переписи, которая так организована». Из его родных и знакомых переписалась только родственница жены. В домовом чате он провел блицопрос. Из 58 респондентов 66% сказали, что в переписи не участвовали.

Ключ к тамбурной двери

— Росстат совершил ошибку, сделав ставку на студентов. Планшет они освоили легко, но жизненного опыта переписчикам явно не хватает, — резюмирует Елена свое повествование о контрольном обходе.

Переписчица попросила ее принять свой счетный участок. По словам девушки, она обошла все квартиры три раза, кого было можно, всех переписала, остальные либо отказались, либо отсутствовали. Поэтому Елена взяла у переписчицы планшет и пошла проверять 10% квартир с красными отметками «Отказ» и «Не застали дома». Сначала она просто обходила квартиры, этаж за этажом. «Не открывают в принципе. Видно, что смотрят в глазок, стоят за дверью, но не реагируют. А если открывают, то сразу: «Нет, не будем», — делится впечатлениями Елена. Поэтому она сменила тактику, встав у входа в подъезд. И быстро обнаружила, что при личном контакте люди переписываются охотнее. По домофону она звонила в квартиры с отметкой «не застали дома», и люди откликались! За вечер Елена переписала семь квартир и 20 человек, еще три квартиры пообещали переписаться на «Госуслугах», а несколько человек — прийти на переписной участок.

«Если переписывает опытный и мотивированный человек, то выжать 50% охвата вполне реально», — говорит Елена по итогам обхода. Пока на ее участке удалось переписать максимум 30% вместе с «Госуслугами».

На следующий день мы вместе идем на контрольный обход другого подъезда в том же доме. Елена тепло оделась, так как опять решает переписывать на улице, у входа в подъезд. Хотя его обходили уже дважды, квартир с зеленой отметкой в планшете не так много: на нескольких этажах установлена тамбурная дверь, а консьержка подчеркнуто игнорирует значение переписи населения для социально-экономического развития страны. Елена берет планшет и звонит в домофон в непереписанные квартиры по списку: № 132, 133, 134, 135 — домофон не работает; 139 — дали номер мобильного, готовы переписаться после пяти вечера. Выходит женщина из кв. 126, сама здесь не живет, навещала парализованную маму, тут же переписывает ее. Выходит пожилая дама, она уже прошла перепись, но интересуется, переписались ли в 102-й из соседнего подъезда?

Елена смотрит в планшет: «Нет, там никого не застали». Оказывается, там живет внук этой дамы. Елена тут же его переписывает, занося данные на бумагу. Быстро вносить данные в подвисающий планшет неудобно.

Выходит девушка с собакой. «Вы еще не переписывались?» — спрашивает Елена. И выражает готовность переписать ее вместе с питомцем. Девушка улыбается и обещает переписаться на «Госуслугах».

Из квартир № 159 и 161 поступает отказ. Из квартиры № 156 по домофону отвечают, что готовы пройти, и приглашают подняться на 8-й этаж, обещают открыть тамбурную дверь. Звоним консьержке, объясняем, та пускает нас внутрь.

— Причем тут скот? Все жалуются, что детских садов не хватает. А как узнать, сколько нужно, если неизвестно, сколько детей живет в районе? — находится Елена.

Мы едем на 8-й этаж и пока переписываем жилицу, консьержка находит еще две квартиры, жильцы которых готовы переписаться. Довод про детские сады оказался убедительным.

Елене нужно возвращаться на переписной участок. Мы прощаемся с консьержкой. «Уже уходите? А жилец из 174-й тоже хотел переписаться!»— огорченно говорит она. Елена обещает зайти вечером.

На улице Елена синхронизирует планшет переписчицы и видит новые отметки: из вчерашнего подъезда три квартиры переписались на «Госуслугах». «Мы раскачались только к концу переписи, увидели пробелы и слабые места», — вздыхает она. По ее мнению, все это надо было отработать на пилотной переписи в одном из регионов.

Директива об отмене отказов

— У переписчиков такое огромное количество отказов, что, кажется, начали процесс сокрытия этой информации, написала в один из дней Елена. Она переслала мне директиву от 1 ноября, поступившую несколько дней назад от начальника отдела организации проведения переписей и обследований Управления Росстата по Москве и Московской области Натальи Кузнецовой.

Пометки «Отказ» и «Не застали дома» будут сохраняться справа, в графе «Примечания». «Красный статус означает добор данных по административным данным, что крайне нежелательно, тем более в таких масштабах», — пояснялось в директиве (имеется в распоряжении редакции).

«Видимо, по тем людям, которые отказались, будут вносить данные вручную с помощью баз данных», — предположила Елена.

Накануне о внесении данных рассказывала Галина, переписчица из столичного района Печатники. По ее словам, переписчикам поступило указание «по линии администрации» брать данные о жильцах, которые прописаны в этих квартирах, и вписывать их. «Нам дали таблицы, они в свободном доступе есть: кто прописан, какого года… Эти данные есть даже в интернете, я и себя нашла», — сообщила она. Директиву от 1 ноября им тоже присылали.

Тему со снятием красных отметок бурно обсуждали в чате контролеров. «Если вместо красной отметки напротив квартиры не будет никакой, то будет считаться, что мы ее не обходили?» — волновались люди, требуя разъяснений.

Вскоре в чат поступило аудиосообщение начальника отдела государственной статистики округа Мытищи Ирины Зубовой. Из ее слов выходило, что красные отметки поставят в последний день переписи, если до того в эти квартиры не получится попасть.

Еще через пару дней от Зубовой поступило другое аудиосообщение. В нем она попросила контролеров выписать адреса тех помещений, где переписчикам не открыли или отказали, и прислать в отдел статистики. «Мы не должны потерять людей. Дальше будут административные данные», — пояснила она. Она попросила вернуть в отдел планшеты переписчиков, еще не начавших обходить свой участок.

После «нерабочих дней», в последнюю неделю переписи, контролеров отправили с переписных пунктов в «поле» — на контрольные обходы. Большое количество квартир было до сих пор не охвачено, и контролерам предстояло убедиться, что застать кого-то дома просто невозможно.

«На ваши места в стационарных участках придут волонтеры. Планшеты со стационарных участков им передадите по акту — акты у них будут», — огорошила контролеров Ирина Зубова в очередном аудиосообщении. Она не уточнила, что это за волонтеры, каковы их функции и зачем им планшеты.

Но, судя по присылаемым в чат отчетам, волонтеры вкупе с планшетами, подобно допингу, на несколько порядков ускорили темпы переписи на отдельно взятых счетных участках.

***

На совещании президента с членами правительства 10 ноября глава Росстата Павел Малков сообщил, что переписалось 133 млн человек, то есть 91,6% от условной численности населения. Через два дня в эфире телеканала «Россия 24» его заместитель Павел Смелов поведал, что

В отдельно взятых Мытищах цифры почему-то радикально отличались: от 20% до 40% с «Госуслугами». «Это в лучшем случае, если на участке оказался очень сильный контролер», — сказали мне. Больший процент не назвал никто. Примерно 30% жителей отказались переписываться, столько же не открыли дверь.

Даже ветераны статистики не могли вспомнить, чтобы люди так же не хотели переписываться, как в эту перепись.