На выборах Госдумы у провластных одномандатников обнаружился недостаток голосов по сравнению с голосами за список «Единой России». Этот «зазор» в голосах одинаков на 15 электронных избирательных участках Москвы. Аналитик данных Александр Богачев объясняет, почему наиболее разумное объяснение происходящему — незаконное вмешательство в выборы.
Методами Сергея Шпилькина было показано, что на выборах Госдумы в 2021 году было вброшено в пользу «Единой России» около 14 млн голосов только по партийным спискам. Напомним, что Шпилькин строит графики, по горизонтальной оси откладывая явку на данном УИК в процентах, по вертикальной — результат кандидата в процентах. Честные выборы выглядят как симметричное круглое «ядро», плотность которого убывает от центра к краям, и центр которого примерно совпадает со средними значениями явки и результата кандидата. А за ним следует «хвост кометы» — те УИКи, в которых аномальны высоки одновременно и явка, и результат. Выбрасывание «хвоста» позволяет оценить количество фальсификаций.
Рисунок Шпилькина, опубликованный в № 106 от 22 сентября 2021 года — вся Россия «с хвостом».
Так вот, очень примечателен шпилькинский анализ голосования в Москве, на нем НЕТ «хвоста» фальсификаций на офлайн-участках!
Но зато есть очень жирная точка вверху справа, соответствующая онлайну — и сильно удаленная от «облака». «Хвост» стянулся в точку.
Рисунок Шпилькина, опубликованный в № 106 от 22 сентября 2021 года — Москва «без хвоста».
Убедительные данные в пользу того, что эта жирная точка соответствует «скручиванию» голосов оппозиции в ходе дистанционного электронного голосования, опубликовал в «Новой газете» Максим Гонгальский. Его расследование продолжает аналитик данных Александр Богачев, специалист по визуализации данных, один из создателей спецпроекта «Новой газеты» «Выборы России». Он показывает, что аномалия, обнаруженная Гонгальским, не единственная. Другой аномалией электронного голосования был найденный ими удивительно синхронный отказ сторонников партии власти голосовать за провластных кандидатов-одномандатников. Этот отказ уникален по своим статистическим свойствам: он наблюдался в течение только двух часов, но был во всех 15 московских округах.
Единороссы упали на нож — и так 15 раз. Как же такое могло случиться? И почему то же самое не произошло с другими кандидатами?
Что обнаружил Гонгальский
Анализируя данные публичной базы данных ДЭГ и выложенных графиков от Оперштаба, физик Максим Гонгальский обнаружил, что в субботу, 18-го, вечером доля утраченных голосов (то есть тех голосов, которые позднее будут «переголосованы») у оппозиционных кандидатов и партий резко возросла — до 50%, в то время как до этого эта доля составляла примерно 10% у всех кандидатов, включая провластных.
То есть половина из тех, кто вечером субботы голосовал за оппозиционных кандидатов, на следующий день передумали и решили переголосовать. Причем судя по другим графикам (тем, которые предоставил ДИТ Москвы), переголосовать они решили за «Единую Россию». (Хотя цепочки переголосования — кто за кого переголосовал — нам неизвестны, с достаточной уверенностью можно говорить о среднем направлении переголосования в силу аномального роста просто голосований (а не переголосований!). По всей видимости, из-за этого
19 сентября, в воскресенье, паттерн голосования резко меняется, синхронно во всех округах. С утра резко вырастает как абсолютное количество, так и процент голосов за «Единую Россию».
Гонгальский также указал на синхронный провал в голосах с 12.20 до 13.00 у всех провластных кандидатов и «Единой России» — так называемый «обед». После которого голоса за «ЕР» и админ. кандидатов снова вырастают.
Словами против цифр
Институционализированные общественники поручили так называемой «Технической группе» произвести «проверку» правильности подсчета голосов электронного голосования и изучить высказанные предположения о фальсификациях. Ряд членов группы поспешил дистанцироваться от отчета. В настоящий момент именно этот отчет следует считать наиболее полным собранием аргументов, которыми делаются попытки опровергнуть результаты Гонгальского.
Подъем голосов с утра 19-го числа и синхронный провал в голосах у «ЕР» и провластных одномандатников с 12.20 до 13.00 в отчете Технической группы «объясняются» так:
«Эта форма графика, вероятно, соответствует двум разным волнам мобилизации избирателей административных кандидатов: первая волна прошла в утренние часы, а вторая — в районе 13 часов, которая и подстегнула некоторый рост. В целом можно отметить, что различные пики голосования могут быть следствием информационных рассылок (push-уведомления, электронная почта и СМС) mos.ru избирателям: 18.09.2021 около 18.00–19.00, 19.09.2021 около 10.00–11.00 и около 17.00–18.00, а также других возможно проведенных мобилизационных акций».
То есть утверждается, что 19 сентября рассылки отправлялись не ранее 10–11 утра.
Но каким образом рассылки объясняют, что до их начала, к 10–11 утра, повышенный уровень голосов за «Единую Россию» держался уже как минимум 3–4 часа при наличии однозначно репрезентативного числа голосующих?
Авторы отчета не приводят точного времени рассылок, их интенсивности в единицу времени, конверсии рассылки и ее аппаратной функции (если я сделаю мгновенную рассылку в 10.00, сколько человек придет в 10.05? 10.10? 10.15?). Не дают они и объяснений, даже в порядке гипотезы, почему рассылки действовали на аудиторию провластных кандидатов, но не на оппозиционеров.
Детализированные аргументы Гонгальского, построенные на богатых эмпирических данных, коррелирующих на 15 участках, отчет отбрасывает на основе непроверенной умозрительной гипотезы.
То есть это даже не гипотеза. Это домыслы. С этими домыслами можно было бы работать, если бы они были подкреплены хоть какой-то эмпирикой. Пока что они выглядят как требования креационистов на семинаре биофака воспринимать их точку зрения как «научную теорию».
Еще это сильно напоминает обсуждение плагиата в ВАКе. Много плагиаторов сохраняют свои ученые степени на основе следующих аргументов: мы не знаем, почему текст Иванова 2015 года совпадает с текстом Петрова 2005 года, их совместные работы в библиотеках отсутствуют, но, наверное, могут где-то существовать, значит, они могут объяснять плагиат. Ну а раз могут объяснять, значит, объясняют, или доказывайте обратное. Вы смеетесь, а такой бред в самом деле прокатывает в высшей научной инстанции России.
Так вот, в отличие от «Технической группы»
мы нашли наблюдаемые следы от рассылок. И выяснили, насколько они эффективны (спойлер: не сильно).
Их можно видеть на рисунке 3.
Следы рассылок наблюдаются как у «ЕР» и провластных кандидатов, так КПРФ и кандидатов УМГ синхронно и пропорционально. При этом утром 19 сентября след от мобилизационных рассылок накладывается на необъяснимый рост голосов за «ЕР» и провластных кандидатов. Видно, что эти явления происходят параллельно, а не одно за счет другого.
Этот рисунок — то, чего не хватило Рабочей группе, чтобы превратить свои домыслы про рассылки в гипотезы, и отвергнуть их.
Рисунок показывает все те детали, которых не было в отчете Рабочей группы: форму и ширину аппаратной функции, степень ее воздействия на избирателей.
Что же касается объяснения рассылкой «провала» голосов в первом часу дня в воскресенье — так называемого «обеда»: эмпирические данные по активности пользователей в ответ на призыв что-либо делать показывают, что этот спад имеет длинный временной «хвост» (см. например динамику сбора подписей на «Российской общественной инициативе»).
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68
Итак, подъем, соответствующий рассылкам, одинаков у власти и оппозиции, невелик, но отчетлив, и наблюдается в другое время по сравнению с резким ростом провластного голосования в воскресенье. Резкий спад же во время обеда в принципе не может быть объяснен эффектами рассылки в силу того, что имеет длинный «хвост» (измеряемый часами, а не минутами).
***
На мой взгляд, увиденное нами — это неопровержимые признаки вмешательства в ход голосования в пользу «ЕР» и провластных кандидатов,
но при дальнейшем исследовании обнаруживаются еще более убедительные доказательства искусственного характера этих изменений.
Зазор, в который пролезла «ЕР»
Резкий воскресный рост и обеденный перерыв — это еще не все. Обнаруживается кое-что более невообразимое (насколько я понимаю, первым указал на приводимые ниже факты аналитик данных Борис Овчинников).
Если совместить графики голосования за «ЕР» и за провластных одномандатников, то обнаружится удивительная картина. 19 сентября, после «обеденного перерыва» в 12.20–13.00, голоса за одномандатников восстанавливают свой подъем еще на 50–60 минут, в то время как подъем у «Единой России» восстанавливается еще на два часа. И это происходит синхронно во всех округах.
Ну что же, опять потерпевший упал на нож — и так 15 раз.
Просто представьте себе. Сторонник власти идет голосовать на «электронный участок», ему предлагают два бюллетеня. По списку он голосует за «Единую Россию», а во втором, где нужно выбрать одномандатника, он не голосует ни за кого. Причем это происходит во всех округах, синхронно, длится два часа. И разница между голосами за «ЕР» и провластного одномандатника в этот период составляет примерно 50%. То есть
каждый второй, из тех, кто проголосовал за «ЕР», в этот же момент, находясь на расстоянии одного клика от этого действия, не проголосовал за провластного одномандатника, чаще всего тоже представителя «ЕР»!
При том, что во все остальное время голосования этого не происходило. Это выглядит невероятным. Только за этот период разница составила примерно 15 тысяч голосов между «ЕР» и провластными одномандатниками по всей Москве. И что любопытно, эти голоса не ушли другим кандидатам, они просто никуда не ушли. Это особенно странно, так как первыми люди на электронном голосовании получили бюллетень за одномандатника.
И снова эта история происходит синхронно по всем округам, и только у «ЕР»/провластных одномандатников.
Ответственный за московское электронное голосование Артем Костырко в своем посте утверждает, что: «За партии в первый и последний день голосуют больше, чем за кандидатов. Непонятно только, что в этом странного. Партии известны больше, вот и все объяснение».
Но это не соответствует наблюдениям. За партии больше голосуют там, где провластный одномандатник шел не от «ЕР», а как самовыдвиженец. Или от «Справедливой России» как Хованская. В остальном их голоса почти синхронны, не отличаясь больше чем на 3–5%, как видно из рисунка 5.
Про «казус Рыжкова»
Еще одним убедительным признаком неестественного характера изменений утром 19 сентября является ситуация по 37-му округу при довыборах в Мосгордуму, на которых также использовалось электронное голосование. 37-й округ соответствует Академическому, Гагаринскому, Ломоносовскому районам Москвы и части района Проспект Вернадского. Это одни из самых оппозиционных районов Москвы, в частности, среди мундепов Гагаринского района 10 яблочников из 10.
По этому округу шли единоросска Раззакова, малоизвестная в районе, и Владимир Рыжков, бывший сопредседатель партии «Парнас». (Известной на Юго-Западе Москвы активистке, члену партии «Яблоко», муниципальному депутату Елене Русаковой было отказано в выдвижении в Мосгордуму от «Яблока».)
«Умное голосование» решило поддержать не Рыжкова, а 22-летнюю коммунистку Багину, так как сочло, что Рыжков — согласованный властью кандидат.
17-го и в первой половине 18-го числа Раззакова побеждала, имея такую же форму графика, как и провластные одномандатники на выборах в Госдуму. Рыжков получал примерно столько же голосов, сколько и Багина. Но с 14 часов дня 18-го числа голоса Раззаковой и Рыжкова стали выравниваться, Багина начала отставать.
С утра 19-го числа у Рыжкова наблюдается двух-, трехкратный рост, относительно его голосов в субботу, что в процентах соответствует той же форме кривой, что у провластных одномандатников и «ЕР».
После чего Рыжков на выборах победил с перевесом в 1000 голосов, хотя Багина выиграла на офлайн-участках.
По мнению Рыжкова, это объясняется следующим:
«Мы последние три дня включили максимальную мобилизацию. Три инструмента:
1) массированная таргет-реклама в Сетях на округ;
2) обзвон сторонников голосовать или онлайн, или на участках (более 4 тыс. звонков);
3) обход квартир сторонников с приглашением голосовать (более 4 тыс. контактов).
Плюс обычно избиратели демократы предпочитают голосовать в последний день, чтобы снизить фальсификации. Так что всплеск воскресенья вполне логичен и обеспечен работой моего штаба».
Это не самое невероятное объяснение, Рыжков действительно проводил очень активную кампанию в округе. Непонятно только почему:
- Аномальный для Рыжкова подъем начался и закончился синхронно с таким же подъемом у административных кандидатов в Госдуму и Мосгордуму. Если принять логику «демократы голосуют под конец», то рост должен был бы продолжаться и усиливаться к вечеру воскресенья.
- График имеет такой же провал в голосах с 12.20 до 13.00 как и у всех провластных одномандатников и только у них.
Почему ДЭГ дискредитировано окончательно
Аномальная динамика субботне-воскресных голосов демонстрирует фальсификации на выборах в Госдуму 2021 года с удивительной ясностью. Аргументы Технической группы, объясняющие рассылками и уведомлениями резкий воскресный рост провластных кандидатов и «обеденный перерыв у роботов», опровергаются эмпирическим наблюдением эффекта этих рассылок. Рассылки очень хорошо заметны на фоне графиков. И их воздействие, весьма ограниченное, можно легко изолировать от других факторов.
Борис Овчинников и автор этого текста нашли
важное дополнительное подтверждение фальсификаций — единороссовский воскресный «зазор».
Его синхронность на 15 участках и несоответствие поведению избирателя, которое мы видим эмпирически на этих выборах все остальное время (кроме воскресного послеобеденного), не оставляют сомнений в искусственном характере изменений в голосовании на ДЭГ.
Итак, в эпопее с разбором ДЭГ методами математической статистики следует поставить точку. Обнаруженный «зазор» между голосами за партию власти и провластных одномандатников и эмпирически выявленный характер влияния рассылки на избирателя не оставляют сомнения в правоте оценок Гонгальского, и, следовательно, не менее 250 000 голосов на этом электронном голосовании было «скручено».
Какими именно методами «скручено» — вопрос вне моей компетенции как специалиста по анализу данных, но полагаю, что исследование Петра Жижина дает весьма вероятную гипотезу о механизме «скрутки».
Редактор: Андрей Заякин / «Новая газета»
