Сибирь — веками — синоним каторги, бесчеловечного ледяного космоса. Не было трагичней финала для реальных судеб и художественных романов, чем Сибирь, ею пугали вольнодумцев в университетах ХIX века или, скажем, штатских берлинцев в апреле 1945-го — не поруганием и смертью, а ею — она страшней.
В Сибири действительно иные степени риска за стенами дома; не смерть, но рядом с ней, это совсем другая жизнь, не самое благополучное место для тех, кто не здесь родился.
И Сибирь стала спасением миллионов. Хорошо, когда есть куда уехать, скрыться. Благодаря Сибири наша страна стала самой большой. И той, какая она есть. Народ ее специально так увеличил, чтобы было куда убежать и не участвовать. И коллективное бессознательное — оно уже давно не только наше, но и всей этой бескрайней земли с ее реками подо льдом, снегами, елками, с ее погодой и хмурым небом.
Сибирь укрыла от репрессий старообрядческую ветвь (ствол?) русских, уходившую все дальше на восток и север. Или вспомните открывающую в Сибири глаза Зулейху и тысячи таких, как она, — это не выдумка Яхиной. Комендант Енисейска говорил, что мог бы организовать филиал Академии наук из ссыльных. Исследователь Алексей Бабий* добавлял — и филиал Большого театра: в енисейской же школе № 45 работала техничкой и пела по ночам солистка Большого театра Ольга Михайлова, жена Буденного. А «повторник» Ананий Шварцбург организовал городской хор, в котором участвовало до 500 человек (во всем Енисейске тогда было 10 тысяч жителей). Профессора и академики учили местных детей. Окультуривали зоны и рудные копи. Ужасы как чудеса и чудеса как ужасы — в Сибири, как в квантовой физике или Библии: другая логика, иная, искрометная алгебра, нелинейные связи.
Сводный хор г. Енисейска под управлением А. Шварцбурга. Фото предоставлено Алексеем Бабием
8 ноября — День Сибири. 440 лет назад отряд Ермака вступил в Искер, ханскую ставку, оставленную ночью Кучумом. Бегству предшествовал разгром его войска. С этого дня Московия начала становиться Россией. Так ею пока и не став, если исходить из Конституции: в ней Россия приравнена к несуществующей Российской Федерации.
Отсчет общей истории России и Сибири именно с 8 ноября 1581 года — результат неточного знания (в летописях разнобой, да и писались они не сразу и не очевидцами), а договоренностей, общего удобства — урожай к этому времени в закромах, снег лег, пора забивать свиней. И, соответственно, наливать. Не зря на эти числа — начало ноября — приходится столько эпохальных событий. Отечественная история циклична, и то,
что наши предки подгадывали побеждать чингисида, поляков, Временное правительство к сезонному окончанию своих обычных работ, — совсем неудивительно.
Александр III ныне поминается особо добрым словом, на него и ориентируемся: он, взойдя на престол, постановил праздновать 300-летие присоединения Сибири, и его отмечали два года начиная с 26 октября 1881 года. 8 ноября по новому стилю. Праздник был общим до 1919-го, потом вовсе исчез, последние десятилетия его отмечают лишь в Сибири, и лишь на местном уровне, и, как правило, сугубо по инициативе снизу.
Стала бы Московия европейской страной, если б за Уральским хребтом плескался океан? Сибирь, Север — один из пунктов последней главной отечественной дискуссии: А.Д. Сахарова (он, в частности, не верил в возможность эффективного освоения северных пространств) и А.И. Солженицына (видевшего в Сибири резерв развития). А до того о том говорили Д.Л. Андреев, Н.А. Бердяев, П.А. Кропоткин, Д.И. Менделеев и др. Спор почвенников и западников продолжается — упования на движение прогресса, на историческое время упираются в надежды и чаяния на землю и пространство: см., например, Валдайскую речь Путина 21 октября и его же, от 13 октября, на Российской энергетической неделе.
Сибирь сама не спорит — она веками хоронит спорщиков и спасает. Та, которой пугали и которой боялись, дивизиями полегла под Ленинградом и оттеснила немцев от Москвы. Это она, ее тайга и реки, горы и болота, ее вечная мерзлота и ее холода сейчас остужают всю планету и поддерживают природный баланс.
Это она, наконец, кормит сейчас весь тот креативный класс, что рассуждает (совершенно справедливо) о проклятии Сибири, об ее углеводородах, развращающих халявой страну. О приоритете времени над пространством. Ну да, какие пространства сейчас, главное — наука, знания, креатив. Все так, вот только кормят всех правильно рассуждающих пока сибирские углеводороды и руды, «валютный фонд» — так Борис Пастернак называл Урал (видимо, предчувствуя, что Тюменскую область с ее богатыми нефтегазовыми округами Югрой и Ямалом при Путине припишут именно к Уральскому федокругу).
Енисейский кряж. Фото: Алексей Тарасов
Примечательно, что сегодня День благодарения Сибири наиболее последовательно и широко отмечают в Тюмени и Тобольске, оторванных от Сибири. И это подтверждение вычеркнутых сибиряков, что они остаются собой, выглядит по нынешним временам чуть не фрондой.
К слову, тогда же, при нарезке федокругов, Якутия отошла к Дальневосточному округу. Позже в его пользу отобрали еще Забайкальский край и Бурятию с половиной Байкала.
Не сказать, что искусственная нарезка административных границ влияет на самосознание сибиряков, это лишь свидетельство непонимания Москвы, какие богатства ей и проблемы оставили предки, как ими управлять, и ее извечной боязни сепаратизма. Депутаты от Сибири пытались, и не раз, сделать День Сибири общенациональным: отторжение было им ответом.
Вот и сейчас вице-премьер и глава аппарата кабмина Григоренко отказал депутату Смолину. На его инициативу изменить закон «О днях воинской славы и памятных датах», внеся в него 8 ноября — День Сибири, Григоренко ответил: это «не соотносится с концепцией закона, предусматривающего присвоение статуса памятных дат только тем датам, которые непосредственно связаны с важнейшими историческими событиями в жизни государства и общества». То есть, к примеру, 27 апреля, присутствующее в законе как День российского парламентаризма, — «связано», а Сибирь не вышла рылом.
Красноярское Заполярье. Фото: Алексей Тарасов
И пока имперский праздник покорения Сибири если не под запретом, то и не поощряем либо просто Москвой игнорируем, все чаще в местной печати и сетевых обсуждениях слышны голоса, что эпоха империализма и колониализма закончилась и праздновать надо бы день объявления сибирской независимости. От Камы и Печоры, кстати, до Тихого океана. Это была, правда, совсем краткая история в 1918-м — на четыре месяца. До ноябрьского забоя скотины. Повторно Сибирь покорил Колчак.
За 440 лет Россия свою азиатскую окраину, что больше ее в разы, поглотила, но не переварила и не освоила.
Не решила главных вопросов. Например, что лучше — делать ее «пригодной для проживания», строить дороги в нее и в ней или оставить все как есть? Ведь понятно: будут дороги — не будет леса, не будет вообще этого огромного края, применительно к которому работают не только цифры выкачанного, добытого, вырубленного, настрелянного, излеченного, выданного на-гора. Не только тонны и баррели, киловатт-часы и гигакалории, но и такие понятия, как «редкость», «нетронутость». Потому что сегодня это та же прибыль в квадрате. А то и в кубе.
*Председатель красноярского «Мемориала», входящего в международную организацию «Мемориал», внесенную Минюстом в реестр «иностранных агентов».
В ближайших номерах «Новая» расскажет, что думают сами сибиряки о своей планете, ее и своих перспективах.
