Директор «Пятого угла» Ольга Павлова и обитатель приюта Владимир
Ольга Николаевна Павлова, директор приюта, ведет нас по узкому коридору, через кухоньку во внезапно огромную комнату — кажется, что она размером с целый дом. Это мужская половина дома. Здесь сделан небольшой ремонт: окна и лоджия новые, а обои и пол еще ждут своего часа. Книжный шкаф, цветы, телевизор. На двухэтажных кроватях сидят мужчины. Один из них в памперсах, он не ходит, зато громко выкрикивает в пустоту ругательства.
«Не обижайтесь, это Абас, он после инсульта, — объясняет Ольга Николаевна. — До болезни он у нас выхаживал женщину с онкологией. К ней никто не мог подходить из-за запаха, и Абас помогал постоянно. А теперь и сам немощный».
Приют много раз принимал бездомных из Благотворительной больницы и Мальтийской службы помощи. Здесь им помогают с документами, водят по врачам, устраивают встречи с психологом. За все и всех отвечает Ольга Николаевна, но у нее есть почти двести волонтеров.
«Я был как одна гниющая рана»
Из кухни выезжает мужчина на коляске, у него нет ступней. Это Володя, о себе он рассказывает обстоятельно: «Я в подвале жил, отморозил ноги. Потом были пролежни, я был как одна гниющая рана. Ольга Николаевна меня выходила. Потом в храм пришел. Это не она меня привела, она ничего мне не говорила. В храм или сам приходишь, или не приходишь. Я хожу туда на службу, там хорошо. Другие говорят, что это тяжело, скучно. А мне хорошо, я долго могу службу слушать. И после нее остаюсь, просто сижу».
Каждый обитатель приюта выбирает себе обязанности по желанию: кто-то убирает, кто-то ухаживает за лежачими. Все проблемы и радости общие. Все слушаются Ольгу Николаевну, как дети.
Владимир готовит, выпускает всех на прогулку, следит, чтобы плотно закрывали дверь. Жалуется: вот, не притворили ее как следует, и котенок ушел — как его теперь искать? Тут в коридоре раздаются крики:
— Лиля, беги вниз скорее, котенок нашелся!
— Пришел! Скорее!
— Девочку нашу за ним послали, побежала, сейчас принесет.
Владимир, Лиля и котенок
Через пять минут в комнату забегает женщина с котенком в дрожащих руках. Отдает его Владимиру, тот кладет кота на колени и катает коляску взад-вперед.
Доверие
Девочка — это Лиля, ей тридцать пять. Волосы у нее торчат ежиком, футболка заправлена в спортивные штаны. Лиля напоминает ребенка и улыбается, когда встречает ответный взгляд.
Она училась в коррекционной школе. Когда родители умерли, старшая сестра решила продать квартиру в центре Петербурга и купить на окраине. Но сестер обманули.
17 лет Лиля жила на улице, мыкалась по подвалам, ее много обижали. Что стало с сестрой, она точно не знает. Прошлой зимой Лиля пришла в «Ночлежку» с ножевыми ранениями по всему телу. Волонтеры отвели ее в Благотворительную больницу. А после лечения в стационаре, со словами «чтобы умирала в тепле», попросили «Пятый угол» ее приютить.
Лиля
Но Лиля умирать отказалась. А главное, что в силу ментальных особенностей — она наивна, как пятилетний ребенок, — не потеряла веру в людей. Ольга Николаевна ее хвалит: Лиля любит готовить и помогать по хозяйству. Та кивает и взахлеб добавляет, что еще любит животных.
Ольга Николаевна обнимает Лилю и прижимает к себе: «Я тебя никому не отдам!» Лиля улыбается.
Один из троих
Началось все с того, что после болезни Ольга Николаевна устроилась работать сиделкой у пожилой женщины. И следующие десять лет она посвятила уходу за тяжелобольными людьми.
«Я жена военного, ни в чем не нуждалась, — рассказывает она. — Никогда не думала, что буду ухаживать за больными, тем более за бездомными. Но из-за болезни лежала несколько лет, не могла встать на ноги. Все шептались, что я умираю. Но муж был рядом, и каким-то чудом я выжила. Теперь понимаю, что Бог послал мне болезнь, чтобы я нашла свое призвание. Иначе никогда бы не подумала, что захочу вот это все делать: памперсы менять, пролежни обрабатывать, сидеть с больными, слушать жалобы.
У меня люди часто умирали на руках, а я была рядом в их последние дни.
Иногда казалось, что они никому больше не нужны, кроме меня».
В 2012 году она стала координатором направления «помощь лежачим больным» в волонтерском сообществе прихожан храма Неопалимая Купина.
Под ее опеку попали трое бездомных. Всем троим оформили инвалидность, пытались социализировать. Первый умер, слишком долго жил на улице с диагнозом «ВИЧ».
У второго дела вроде шли неплохо: удалось отстоять его квартиру.
«Но он ушел жить на улицу, — рассказывает Павлова. — Было лето, тепло. Там его избили, в результате травма головного мозга и перелом шейки бедра. Пришлось устроить его в интернат».
Подопечные приюта с волонтерами
Третьим был Владимир. Ольга Николаевна взяла его к себе домой, оформила регистрацию. Помогла с работой, но Владимир оказался не готов к работе лифтером и исчез. «Оказалось, он ездил в Белоруссию к сестре. Там ему не понравилось, вернулся. Решил, что бомжом лучше быть здесь. Когда мы его нашли, он был в ужасном состоянии: сепсис, ампутированные ноги, гниющие культи. Забрали, выходили!»
Быть нужным
«Я нашла себя в работе сиделки, — продолжает Ольга Николаевна. — Быть рядом с человеком в его последние дни, делать так, чтобы он ушел спокойно, — это важно. Я бы так и работала сиделкой, но сломала руку. Думаю, это Господь меня направил, чтобы я занималась бездомными. Вначале прихожане не поддержали мое рвение в помощи бездомным. Не видели целесообразности.
Нас было три подруги, и на тот момент мы все делали сами: готовили, помогали в восстановлении документов. Повезло, что нас поддержало информационное сообщество «Сосновый Бор», они предложили бесплатно публиковать информацию о нас. О нас узнали в городе, жители стали перечислять деньги, начали приходить волонтеры. Затем присоединились и наши прихожане.
В 2017 году мы сняли комнаты в рабочем общежитии. Но там нельзя было устанавливать свои правила и следить за порядком. Нас выгнали. И хорошо, что выгнали! Мы нашли квартиру, там оказалось лучше: в общежитии много соблазнов, например алкоголь. А тут у нас строгая дисциплина!»
…Домой возвращается высокая девушка. Садится рядом с нами, смотрит на Ольгу Николаевну. Та просит ее распустить волосы и показать новую стрижку. Смущаясь, она снимает резинку, и светлые пряди рассыпаются по плечам. Это Юля.
Юля и Ольга Николаевна
«Юля пришла к нам с просьбой помочь восстановить документы, — рассказывает директор. — Тяжело заболев,
она переписала квартиру на подругу, с единственной просьбой: «Похорони меня». Ей было все равно».
Юля выжила, прошла семилетнюю реабилитацию. Сейчас она берет на себя большую часть задач по сопровождению бывших коллег по несчастью. В прошлом подопечная приюта, теперь она его незаменимый волонтер. Говорит: «Я помогаю другим, потому что так я больше уважаю себя. И еще, наверное, таким образом борюсь с эгоизмом, который во мне есть».
Не каждый может жить в квартире
В комнату уверенно входит женщина лет восьмидесяти. Она и сейчас очень красивая: движения размашистые, гордые. Стрижка, легинсы, футболка.
«Тамара, расскажи Ане про себя!» — Ольга Николаевна хочет, чтобы внимание уделили каждому.
Тамара стоит посреди комнаты как на сцене. Когда говорит, напоминает Задорнова — смешно и красиво. Рассказывает про своего деда. Или про дядю. Что-то про войну и после. Я не помню, потому что все время не могу отвести взгляд и больше смотрю, чем слушаю. Только последняя фраза врезается: «Я его спросила: «Было страшно? А он мне отвечает: «Ты с ума сошла, Тома, мы ничего не боялись! У нас за спиной была Родина».
Подопечные приюта
Когда Тамара отвлекается, я тихо спрашиваю: «Она-то как оказалась здесь?» Ольга Николаевна делает знак, что ответит позже, и рассказывает, только когда мы остаемся наедине: «Жила в общественном туалете у торгового комплекса. Ее привела наша волонтер».
Тамара уходит каждые три-четыре месяца, пьет.
Ее не взяли в интернат из-за наличия квартиры. То, что в квартиру ее не пускают, не аргумент.
Через несколько дней после нашей встречи Тамара снова ушла.
«В этот раз мы ее назад не возьмем, — сказала Ольга Николаевна. — Но договорились с реабилитационным центром и устроим ее туда, когда она захочет».
«Будешь поваром, Лиль?»
Ольга Николаевна с гордостью рассказывает, сколько у них помощников.
«Виталий из «Кинонии» (благотворительная организация. — Ред.) привез нам подопечного и спросил, чем помочь. А у нас ремонта давно не было. Виталик не раздумывая предложил вставить окно. Теперь у нас окно новое и не дует, — улыбается директор. — Сейчас нам помогают около двухсот волонтеров, представляете? Мы уже три года кормим людей на улице. Не пропустили ни дня! Еду готовят люди разного возраста, среди них и пенсионеров немало. Мы их называем «серебряные волонтеры». Первое время готовили у меня дома, три раза в неделю. Как муж это вытерпел — не знаю. Сейчас нам помогают несколько кафе».
Ольга Николаевна мечтает построить здание для приюта, где будут и соцработники, и медики, и повара. Часть подопечных будут находиться там временно, чтобы получить документы, восстановиться, залечить раны и найти работу. А кто-то будет трудоустроен в самом приюте.
«Дела идут в гору, и планы у нас большие, — говорит она. — Сейчас хотим, чтобы подопечные получали профессию. Владимир у нас записан на обучение швейному делу, а Лилю хотим на курсы по кулинарии отправить. — Лиля кивает, оживляется. — Будешь поваром, Лиль?»
Анна Матвеева, специально для «Новой»
