Мы как дети. Мы не хотим помнить об ужасах войн, только о победах. Предпочитаем не вникать в их причины. Не желаем вспоминать о геноцидах, о холокосте, о голоде, о ГУЛАГе, об эпидемиях и стихийных бедствиях, о трагедии в Беслане; не любим думать о плохом, особенно если оно на расстоянии — в километрах или во времени. Вот мы зажмуримся, и нету нас, и несчастье не заметит, пройдет стороной — мы «в домике». В нашей культуре даже завещание писать заранее не принято — тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Мы стараемся не верить в существование болезни и смерти вокруг нас и рядом с нами, не помнить о бедах. И каждый раз наступаем на старые грабли, как в первый раз: не было такого никогда, и вот опять.

Без этой памяти общество обречено проходить снова и снова по одному и тому же кругу, повторять ошибки, цена которых запредельна, даже если она равна только одной человеческой жизни.

Шесть лет назад три известных, успешных и богатых армянина задумались, что они могут сделать для того, чтобы память о геноциде армян не стала просто очередной «страшилкой», которую хочется прочно забыть. Как раз приближалась столетняя годовщина — памятных речей готовилось много, но слова отзвучат и забываются. Нужно было не слово, а дело. И тогда Вартан Грегорян, Нубар Афеян и Рубен Варданян придумали дело — своеобразную прививку от беспамятства.

«Мы задавались вопросом: а что будет после? Как сделать так, чтобы люди понимали, что память о трагедиях важна не только для памяти тех народов, которых они коснулись, но и для мира? Как направить эту память в правильное русло, чтобы люди не только ужасались тому, что произошло когда-то, а делали все, чтобы такое не повторялось? И мы подумали, что правильнее всего будет поддержать тех людей, которые сегодня спасают человеческие жизни в разных точках мира, — в память о наших предках, — рассказывает Рубен Варданян. — Моего деда, например, спасли четыре американских миссионера и турецкий извозчик, который вывез его с сестрой в поддоне своей телеги. Если бы не эти люди, не было бы ни деда, ни меня — успешного бизнесмена. Так появилась идея учредить премию, которая была бы не «о прошлом», а работала на будущее».

Премию назвали «Аврора» — в честь звезды, восходящей перед рассветом, и в память Авроры Мардиганян, женщины, которая выжила в геноцид.

В премии этой много примечательного. По размеру она близка к Нобелевской премии мира: Нобелевка — $1,2 млн, «Аврора» — $1 млн. За шесть лет в нее были вовлечены 27 стран, и появляются новые участники. В отборочную комиссию премии входят лауреаты Нобелевской премии, бывшие президенты и государственные деятели разных стран, известные филантропы, журналисты, писатели, врачи, артисты, правозащитники, ученые… Возглавляет комиссию «Авроры» врач и настоящий английский лорд Ара Дарзи, его почетные сопредседатели сегодня — всемирно известный правозащитник Бенджамин Ференц и оскароносный актер Джордж Клуни. А первым сопредседателем был Эли Визель (1928–2016) — американский еврейский писатель, переживший холокост, узник Бухенвальда и Освенцима. И все эти люди, от чьих имен и дел кружится голова, реально работают, а не просто числятся в комиссии, приезжают на церемонии вручения премий, участвуют в дискуссиях…

И еще интересный факт: премию придумали и создали армяне, в память о жертвах геноцида и их спасителях, но сделали ее не национальной, а глобальной, не разовой, а ежегодной. И кстати, пока среди призеров премии не было армян. Среди ее номинантов и лауреатов люди из Бурунди и Руанды, Ирана и Йемена, Бразилии и США, Сомали и Пакистана, Ирака и Афганистана, а в огромное сообщество «Авроры» входят борцы за права и жизнь людей, такие как, например, правозащитник Оюб Титиев из Чечни или создатель «Врачей без границ» Бернар Кушнер из Франции.

По словам основателей,

Знаем ли мы в России хоть что-нибудь об этой премии? Притом что один из ее учредителей — гражданин России, часть крупных доноров — россияне, а в состав отборочного комитета входят Чулпан Хаматова и Константин Хабенский? А вот и не знаем. Ведущие российские телеканалы не спешат «освещать», блогеры не пишут, чиновники не гордятся и не вносят в отчеты, граждане не интересуются. Это же не кинофестиваль, не спортивные соревнования, даже не гуляния на Масленицу… Хорошо помню свой собственный опыт работы в благотворительности — как ходила по приемным директоров телеканалов, уговаривала делать короткие сюжеты о детях-инвалидах в новостях. «Ваши инвалиды портят нам статистику, заставляют людей переключать канал…» Это было давно, сейчас ситуация получше. Но все же мы не любим говорить о чужой беде. Не хотим быть героями. И нам неловко смотреть на то, как это делают другие. Так уж мы устроены.

Спросила учредителей премии, почему так. Почему благотворительность, чей-то ежедневный подвиг, жизни, посвященные работе на благо других, так мало интересуют нас? Нубар Афеян, ученый и бизнесмен из США, один из тех, кто вкладывался в разработку вакцины «Модерна», был настроен оптимистично: «Пандемия изменила многое. Это похоже на ситуацию после войны, а после войны люди обычно задумываются о том, что они сделали не так и как они могут это исправить. Могу сказать точно: на благотворительность явно вырос спрос, спрос на поддержку и помощь, будь то здоровье, или сложные жизненные ситуации, или права человека, когда правительства не действуют должным образом, — все что угодно. Люди сейчас правда нуждаются в помощи.

У благотворительности разные корни: кого-то воспитали с идеей, что нужно помогать другим, у кого-то это требование религии, кто-то решает однажды, что может себе позволить тратить деньги и силы на других, потому что достиг уже всего, что хотел. У кого-то, как у меня, это семейная история, семейный долг. И таких людей много».

Рубен Варданян добавил, что и крупных благотворительных организаций, и филантропов больше в англо-саксонских странах, чем, скажем, в России или в Азии. Он объяснил это разными культурными традициями и разными налоговыми законодательствами. Может быть, и так.

Надо заметить, что и лауреатов из России у «Авроры» пока что не было. Но лорд Ара Дарзи, председатель отборочной комиссии, уверен, что они появятся. «Есть три критерия отбора номинантов: преданность своему делу, то, какое влияние это дело оказывает на окружающих, и самое важное — смелость. Именно это отличает героя «Авроры» — готовность рисковать своей жизнью для благополучия других. Каждый год нам приходится выбирать одного победителя, и это решение не просто трудное, а почти невозможное. И кроме наших номинантов в мире ведь есть еще огромное количество таких же героев, которые делают невероятные вещи и о которых мы просто не знаем.

Сейчас «Аврора» известна по всему миру, и я очень жду больше номинантов из России, с Дальнего Востока, из Южной Америки и надеюсь на помощь СМИ в распространении наших идей. Герои повсюду, иногда все просто зависит от того, знают ли другие об их делах».

Лорд говорил о смелости, а я думала о том, что у нас ведь всего хватает: и смелости, и сострадания, и жертвенности. Может, мы просто-напросто не знаем своих героев?

На премию было номинировано пять человек, как и каждый год. С четырьмя из них мы познакомились (одна из номинантов, Ашвак Мохаррам из Йемена, не смогла приехать на вручение). Доктор Пол Фармер из США, профессор Гарварда, борется с туберкулезом в мире, а еще обеспечивает оборудованием и лекарствами больницы в самых бедных странах. Он рассказал, как побывал в российских тюрьмах, работал там с туберкулезными больными, как важно ему вернуться туда и продолжить. Грегуар Ахонгбонон из Бенина, отец шестерых детей, был механиком, но бросил все и стал помогать душевнобольным людям, которых в Бенине принято не лечить, а приковывать цепью к столбу, как диких зверей. Эти цепи, кстати, Грегуар привез с собой — они похожи на средневековые орудия пыток. Руби Альба Кастаньо приехала из Колумбии, где она борется за право людей пользоваться землей. Казалось бы, обычный социальный вопрос, решается политическими и юридическими инструментами, но на жизнь Руби покушались трижды — настолько она мешает кому-то. Джульен Лусенге — правозащитница из Конго — помогает женщинам, детям и мужчинам, пережившим сексуальное насилие во время Великой африканской войны (которая все еще тлеет в стране), восстановиться физически и душевно.

Я задавала один и тот же вопрос всем четверым номинантам, и основателям премии, и членам жюри: что для них счастье? И они на разных языках отвечали мне примерно одно и то же: счастье — делать то, что поможет хоть кому-то стать сильнее, свободнее, спокойнее, поможет сохранить здоровье или получить пищу, крышу над головой, землю, образование…

Как будто сговорились.

Приз вручили Джульен, и она стала символом «Авроры» в этом году. По правилам премии она может передать часть своего миллиона или весь его другим людям и организациям, которые в этом нуждаются. Такие случаи уже были в истории премии. В любом случае эта премия кому-то поможет, ведь девиз «Авроры» — «Благодарность в действии».

В этом году вручение премии впервые проходило в Европе. До этого — в США, так как двое из трех учредителей — американцы армянского происхождения: Нубар Афеян и умерший недавно Вартан Грегорян. Любопытно, что местом проведения выбрали Венецию — город между небом и морем, который был создан человеческой волей и продолжает существовать только благодаря ей. Совсем как наш хрупкий мир, тоненькая полоска цивилизации существует только благодаря тем, у кого есть воля поддерживать человеческое в себе и в других. Главное, чтобы мы об этом помнили. На то нам и прививки от беспамятства.

Юлия Каденко, специально для «Новой»