СюжетыОбщество

«Если б ты видела, что от меня осталось…»

В День памяти жертв политических репрессий публикуем письмо политзаключенного 19-летнего Андрея Эйзенбергера

Сервис электронных и аудиокниг «ЛитРес» и Музей истории ГУЛАГа записали аудиосборник «Из личной переписки». В него вошли письма из собрания музея, написанные тремя советскими юношами. Эти послания они отправляли своим любимым, находясь в исправительно-трудовых лагерях. Каждому из них на момент осуждения было не больше 23 лет. Все они впоследствии были реабилитированы. Письма озвучили актеры театра «Мастерская Брусникина», театра «Июльансамбль», а также Роман Михащук. Режиссером выступила Виктория Короткова. «Новая» публикует отрывок из сборника — письмо Андрея (Анархуса) Эйзенбергера. Сохранена авторская орфография и пунктуация.

Изображение

Андрей (Анархус) Эйзенбергер был арестован в 1942 году в возрасте 18 лет как «сын врага народа» и отправлен сначала на лесозаготовки, а затем в рабочий поселок Молотовской (Пермской) области. С 1942 по 1946 год он писал письма другу детства Цецилии Воскресенской. В девушку Андрей был тайно влюблен с юности, но открылся ей, только оказавшись в лагере. Был реабилитирован.

Цецилия Александровна Воскресенская — яркая личность, женщина удивительной харизмы. Падчерица знаменитого поэта, прозаика и драматурга, теоретика стиха Ильи Львовича Сельвинского. История ее женской судьбы последних лет жизни получила публичную известность. Об этом написаны книги, поставлены фильмы.

Андрей Эйзенбергер видел, как влюблены друг в друга друзья детства Цецилия и Лотар Влох, и не смел мешать их чувству. Только в своих письмах из Сибири он открылся. На склоне жизни Цецилия Александровна Воскресенская стала женой самого близкого друга Лотара — Андрея Иосифовича Эйзенбергера.

Урал. 29 мая 1943 г.

«Здравствуй милая Цыля!

Сегодня 29 мая 1943 г. мне «стукнуло», только не подумай что ранило, нет — просто стукнуло 19 лет. Как бы хотелось мне в этот день быть дома. В родной Москве вместе со всеми моими друзьями. Но видно что теперь уж до следующего года придется ждать. Но уж в следущем году справим за два года сразу! Так что еще будет у нас пир горой!!

А пока что мне встречать несчем. Честное слово, даже не мог достать яичка. Подвернулось было одно за 75 рублей, да и то испорченое, так что покупать не стал. Лука и чеснока тоже не достал. Купил в столовой пару «баланд» за 45 рублей и свое кило хлеба сохранил. Утром не брал. Вот и все мое торжество. Охотиться несчем. Нет пороха, а главное дроби достать очень трудно. Так что спромышлять чего либо в лесу мне не удалось. Ну не беда. Как нибудь обойдусь. Ну хватит об этом. Перейдем к основному. Пишу я тебе это письмо, но отсылать его не буду до тех пор, пока не получу от тебя письма с твоим точным адресом. Пишу пока и посылаю тебе в Чистополь почти каждый третий день по коротенькому письму. Теперь еще пару слов о моей болезни. О ней я кроме мамы никому не писал. Вот как было дело: 30 апреля 1943 г. я заболел вечером.

Температура поднялась до tº- 40,8.

Утром tº- 37,9. я слег в постель. К вечеру начала кровавая дизентерия. И вот начались мои муки. До 15 мая кровь не прекращалась. Кормили меня лишь жжеными сухарями и крепким чаем или водой, пока можно было достать, а потом просто стали давать кипяток. 16/V стало легче. 17–18/V поправился так же неожиданно, как и заболел. 20 мая встал окончательно с постели, а 25/V уже пошел на работу потихоньку.

Но беда вся в том, что нечем было лечить. Ни слабительного или каких либо нужных для этого медикаментов и лекарств. Ничего такого нет здесь. Но теперь это уже не нужно мне. Но милая Цыля! Если бы ты могла видеть что от меня осталось за время этой проклятой болезни. Просто трудно себе представить. А главное я думаю и не знаю, чем же восстановить мне теперь мои силы.

Питание у нас здесь настолько слабо, что как раз хватает что бы здоровый человек мог жить и работать, но уж коли ты споткнулся и заболел, то извени. Трудно будет тебе подняться.

И я просто боюсь за себя. Скорее бы лишь в Москву!!! Тогда я восстановлю все, что потерял здесь. Вот и история моей болезни. Но не пугайся милая! Не так уж мне плохо. Ведь я все могу вынести. Так что поправиться если не удастся, то во всяком случае хуже не будет а это самое главное. Не было бы хуже. Мама мне обещала посылку. Вот ее то я жду. Но что мне может особенного послать она. Но все же я жду эту посылку с надеждой!

Если ты только будешь в Москве, то зайди к моей маме. Узнай как она живет и как чувствует себя. Пишет она мне что у нее все в порядке и что бы я не волновался. Но я ее хорошо знаю. Плохого она мне конечно не напишет. Адрес ее: ул. Горького дом №10 кв. №295 Эйзенбергер Александра Сергеевна тел: К-4-00-31. / добавочный 285. Еще ее можно застать у ее сестры т.е. у моей тети. Она часто у них остается ночевать. Вот ее адрес: Страстной бульвар дом №2. кв. №4. Фалинская Зинаида Ариевна или Блещенко Любовь Сергеевна. Живут они прямо на Пушкинской пл. против издательства газеты «Известия». Вот это моя просьба к тебе милая Цыля!

Теперь к самому важному вопросу! 16 число каждого м-ца. Да в этот день я весь в твоем распоряжении. Этот день будет всегда принадлежать тебе и ни одна душа этого не изменит. В этот день мы будем всегда вместе, если не реально, то мысленно и писменно во всяком случае. В этот день я исполняю все твои желания и капризы с радостью и безоговорочно. Но в отношении второго больного вопроса я скажу:

Тилль и Уле конечно по окончании войны будут с нами, но что касается Лотара!? Милая Цыля! Его нам уже не встретить. Почему я так уверен в этом, я скажу тебе в Москве.

Это не писсемизм. И писсимистических частичек еще пока нет в моем характере, как их и не будет / никогда. Но это так. Так что дорогая, можешь быть совсем спокойной за то, что если тебе кто нибудь понравится, то уж никакой образ Лотара не нарушит вашей семейной жизни.

Прошу тебя дорогая лишь об одном, не мучай ты себя понапрасну! Эти муки лишь только укоротят срок жизни моего лучшего друга. Да Цыля, это так. Я готов на все, но только бы не потерять твоей дружбы. А это может случится из-за того, что ты к 30 годам совсем состаришься, а может быть и хуже. Но я об этом и думать не хочу.

Ведь это было бы так хорошо. Скажу тебе еще пару слов: «честное слово, твоя дружба мне теперь дороже, чем любовь Джонни». Почему? Это опять надо быть наедине и рассказывать много много прочувствованного и продуманного. Часто бывает что нет для человека ничего дороже дружбы. Бывает и так, что из-за дружбы забываешь о любви. Ново всяком случае для меня нет ни одного друга на свете дороже и ближе тебя. И именно поэтому твою дружбу я хочу сохранить на всю мою жизнь, а равно и дружбу Кона, Тиля и Уле! Ты удивишься почему это так? Мне много пишет Джонни и я чувствую со временем, что все же крепче искренней — кристальной дружбы, нет ничего.

Любовь?! Любовь это забывается со временем. Правда не всеми, но часто это так. Но дружба — она крепка всегда!

Вот в чем ее цена для человека. Дружба не забываема. Вот в этом то и все то, о чем я тебе еще много и много буду говорить хватит, как нибудь с горем пополам доживем! а дома будем уж поправляться. Сейчас меня озадачивает моя дальнейшая учеба. Как бы не запоздать. Но думаю что все будет благополучно! Ого! Сейчас уже 0 час. 50 мин. по нашему. В Москве сейчас 22 час. 50 мин. Ну ладно! Пока хватит. Еще надо цветы закрепит и спать. Поцелуй за меня Таточку-тетушку мою. Когда пойдешь к маме — поцелуй ее! /

Желаю тебе сил, здоровья, счастья и успехов на сцене и терпения!!!

Я лично мечтаю когда нибудь в недалеком будущем, когда все мы встанем на свой определенный жизненый путь. Мы отстроим себе хорошую дачу на несколько семей. И так проживем всю жизнь вместе. Кочуя и переезжая всем «табором».

Крепко, крепко тебя целую! /
Твой любящий тебя — сынок! /

13 июня — 1943 года. /

P.S. — на число не обращай внимания! оно счастливое. В этот день 7 м-цев тому назад, в ноябре 1942 г. в 8 ч. 10 вечера я покинул Москву. Ровно 7 месяцев — только подумать!!»

Изображение

Письмо А. Эйзенбергера, написанное 29 мая1943 года и адресованное Ц.А. Воскресенской. Фонд 6, оп. 247, ед. хр. 3

Это одни из самых первых цветов, распустившихся в этом месяце. Пусть они напоминают тебе, милая Цыля, о твоем друге-таежнике. Искателе уралького угля. Молотовская область. Пермская Ж-Д. ст. Баская.

13 июня 1943 года. углеразведка «гремячая.»

Крепко, крепко тебя и Таточку Целую!

Ваш нигодник-мальчишка!

Анарх.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow