По Пастернаку*, стиль вампир
С годами будет все кровавее
И правит свой убогий пир
В года бесправья и бесславия,
Но вот примета из примет:
Масштабам местного величия
Грозит не образ мыслей, нет,
А самый факт ее наличия.
Донос бушует, как понос,
Бурлит, как ведьминское варево,
А дно-с в России не одно-с,
И пробивай — не пробивай его…

Иноагентом стал «Росбалт»;
Простись, «Република»**, с надеждами;
«Мемориал»*** — добыча банд,
Они в итоге не задержаны,
Страна опять себе равна,
Но всех наглядней случай Зуева:
Не видя своего бревна,
Нашли соломинку в глазу его.
Он был лоялен, но умен —
И надоел верховным мумиям:
Ведь лозунг нынешних времен —
Лояльность в паре с малоумием.
Пришли такие времена,
Что неуместна даже Шанинка
(Хотя не нравится она —
Другую сделай, кто мешает-то?).
Мозги теперь не ко двору,
И, так сказать, открылась бездна им:
На скудном нынешнем пиру
Должно быть сладко только бездарям.
Образованцев не щадя,
Эпоха отторгает Зуева:
Во дни холодного дождя
Наивно бегать между струй его.

Имей ты опыт Собчака,
Чубайса ум и внешность Збруева —
Не даст новейшая ЧК
Уйти от зева амбразурьева.
Ты неизменен, старый друг,
Реинкарнация Расплюева —
Он ненавидит все вокруг,
Превосходящее соплю его.
Их строй хомячит всех подряд,
Равно от Блока и до Клюева,
Он и тебя затопчет в ад,
В какую точку ни целуй его.
Он хочет сделать образцом
Свое убогое Кукуево,
Быть честью, совестью, отцом,
Чтобы дивился мир уму его!
О, эти влажные мечты!
Но заменить собою Зуева
Не сможешь, душенька, ни ты,
Ни вся твоя контора (на этом рукопись обрывается).

* Из письма к Ивановым от 8 апреля 1942 г.
** Признана властями иноагентом.
*** Признан властями иноагентом.