Внезапность этого решения выдает эмоциональную реакцию патриарха Кирилла на итоги саммита духовных лидеров России, Армении и Азербайджана, состоявшегося в Москве 13 октября. Спустя всего два дня после саммита патриарх собрал экстренное заседание Синода РПЦ в онлайн-формате, хотя каких-то три недели назад (23–24 сентября) Синод благополучно заседал в Даниловом монастыре. (Обычно его заседания проходят раз в 2–3 месяца.) Онлайн-Синод постановил: «Образовать в пределах Республики Армения Ереванско-Армянскую епархию Русской Православной Церкви… Преосвященным Ереванским и Армянским быть архиепископу Клинскому Леониду с сохранением за ним должности заместителя председателя Отдела внешних церковных связей».

На протяжении всей своей истории Русская церковь уважала церковный «суверенитет» Армянской церкви, основанной еще в IV в., и не вторгалась на ее территорию. Да, русские приходы существовали в Армении с XIX в., но они подчинялись епархиальным центрам на территории России. Теперь же РПЦ создает такой центр в самом Ереване, что с точки зрения канонического права означает непризнание существующей там армянской иерархии во главе с католикосом всех армян Гарегином II.

В отличие от РПЦ, Армянская апостольская церковь (ААЦ) относится к сообществу Древневосточных (нехалкидонских) ортодоксальных церквей. Эти церкви не приняли учение византийского Халкидонского собора 451 г. о способе соединения божественной и человеческой природе в Иисусе Христе. Со своей стороны православные (халкидонские) церкви, в том числе Русская, это учение принимают. Однако современные богословы сходятся во мнении, что причиной разделения 451 г. была политика, а не догматика. Древневосточные церкви находились на территориях, не подконтрольных византийскому императору (большая часть Армении входила в состав Персии), и хотели полной независимости от Константинопольского патриарха. А лучшим обоснованием такой независимости в те времена были богословские разногласия, взаимные обвинения в ереси.

В 1990 г., по итогам продолжительного православно-древневосточного богословского диалога, было подписано Шамбезийское соглашение, сторонами которого, в частности, являются РПЦ и ААЦ. Участники соглашения признали, что стороны, по сути, сохраняют одинаковое учение о Христе, но выражают его несколько в разных терминах. С тех пор РПЦ неоднократно оказывала знаки внимания Армянской церкви: в частности подписала с ней три года назад соглашение об академическом обмене. В учебных заведениях РПЦ защищались вполне доброжелательные работы об отношениях с ААЦ.

Сегодня в Армении действует буквально несколько русских храмов: Покровский — в Ереване, святых Кирика и Иулиты — в селе Димитров и временные — в местах дислокации российских воинских частей. Этого явно недостаточно для создания полноценной епархии! Кроме того, в п. 1.3 Устава РПЦ, где перечисляются все государства, составляющие ее каноническую территорию, Армении нет. В этом контексте создание епархии РПЦ в стране выглядит как чисто политический акт — один из результатов занятой Россией в ходе последней Карабахской войны позиции. Несмотря на значительное военное присутствие РФ в Армении и ее членство в ОДКБ, Россия никак не сдерживала продвижения азербайджанских войск и довольно опасные их маневры у самых границ Армении. По итогам переговоров в Москве под эгидой патриарха Кирилла верховный патриарх и католикос всех армян Гарегин II заявил 13 октября:

Он обвинил участников конфликта в «манипулировании военнопленными» и предупредил об опасности «новой, более широкомасштабной войны». Подобная риторика свидетельствует, что духовным лидерам Армении и Азербайджана не удалось ни о чем договориться под эгидой патриарха Кирилла. И поспешное решение о создании епархии РПЦ в Армении прозвучало как ответ Кирилла на риторику Гарегина II.

Примечательно, что правящим архиереем Ереванской епархии назначен зампред Отдела внешних церковных связей Московского патриархата архиепископ Леонид (Горбачев), которому всего три недели назад Синод РПЦ поручил изучить «многочисленные обращения клириков Александрийской Православной Церкви» об их переходе в Московский патриархат. Теоретически РПЦ считает всю Африку канонической территорией Александрийского патриархата, но поскольку последний признал автокефалию Православной церкви Украины (а в Москве настаивают, что эта церковь «раскольническая»), то на практике начинается вторжение РПЦ в Африку. Очевидно, архиепископа Леонида, обладающего внешнеполитическим опытом, патриарх Кирилл решил сделать ответственным за захват чужих канонических территорий…

Онлайн-Синод допустил еще одно нарушение Устава РПЦ — возможно, более серьезное, чем коллизия с Арменией. Ныне действующая редакция Устава, разработанная патриархом Кириллом, провозглашает Архиерейский собор высшим органом канонической и административной власти в РПЦ (раньше таким органом был Поместный собор, включающий, помимо архиереев, представителей духовенства и мирян). Архиерейский Собор формирует все прочие органы церковного управления — лишь избрание патриарха сохранено за Поместным собором. Согласно п. 3.3 Устава, Архиерейский собор созывается не реже одного раза в 4 года. Последний такой собор прошел в конце 2017 г., следовательно, крайний, допустимый Уставом, срок проведения очередного собора приходится на 2021 г. Синод со ссылкой на «сложную эпидемическую обстановку» переносит Архиерейский собор на 26–29 мая 2022 года. Никаких ссылок на церковно-нормативные акты при этом не приводится, потому что такого основания для переноса собора в Уставе нет. К тому же резонно задаться вопросом: если уже не одно заседание Синода РПЦ прошло в онлайн-формате, то что мешает провести в таком же формате собор? Это точно лучше, чем выпадение из легального поля всех органов управления РПЦ, избранных на межсоборный период.

Его уходы на длительную самоизоляцию на тщательно охраняемом подмосковном Объекте «Скит» сменяются периодами гиперактивности и даже поездками по епархиям. А один из основных теперь критиков патриарха — протодиакон Андрей Кураев — ведет целый каталог нелепостей и противоречий, которые все чаще стали звучать в патриарших проповедях. Кстати, перенесенный Архиерейский собор должен был открывать программу празднований 75-летия Кирилла — а этот возраст тот же Устав РПЦ определяет как время подачи правящими архиереями прошений об уходе на покой по старости. (Патриарх такое прошение писать не планирует.)

Увы, не только церковная геополитика, но и определенные «личностные особенности» лежат в основе решений руководства РПЦ последнего времени, ведущих к ее изоляции от других поместных церквей. Впрочем, этот процесс вполне «синхронизирован» с происходящим в «большой» внешней политике РФ.