Михаил Асташов родился в Бурятии и жил там до четырех лет в специализированном доме малютки: родителей вынудили отказаться от ребенка, родившегося с врожденной аномалией — недоразвитием верхних и нижних конечностей. Потом будущего спортсмена отправили в специализированный детский дом для инвалидов в Челябинской области, где он находился почти до 18 лет.

«Детство у меня было прекрасное: у нас были все условия для проживания, хорошее питание, разные секции и кружки, в том числе спортивные. Самое главное — нас обучали быть самостоятельными: шить, рисовать, одеваться, элементарно поесть без помощи. За это я очень благодарен и думаю, что, если бы я остался жить с родителями, возможно, я бы даже не научился ходить на протезах, а так и просидел бы дома в деревне, затюканный: зачастую детей с инвалидностью очень опекают и все за них делают», — рассказывает Михаил.

Когда молодому человеку исполнилось 16 лет, сотрудники интерната нашли его биологических родителей: встал вопрос о том, где ему жить после совершеннолетия. Сначала Михаил провел у них лето, а затем переехал насовсем.

«Очень часто родителей таких детей, как я, подталкивают к тому, чтобы отказаться от ребенка: «Вы не сможете содержать его», «Вы не сможете ухаживать за ним», «Это будет очень трудно». И родители отказываются, потом часто жалеют. Это же произошло и со мной. Тем более я родился еще в СССР, пусть и при развале (в 1988 году. — Ред.), а в то время была политика, что инвалидов, больных и бомжей не существует», — отмечает спортсмен.

Вскоре родители Михаила пожалели о том, что подписали отказ, и пытались найти своего сына. Однако, продолжает велогонщик, без денег и связей сделать они этого не смогли. Поэтому воссоединиться семья смогла только после того, как сотрудники детдома начали искать для Михаила семью.

«Я обиду на родителей не держал и не держу, сразу согласился с ними встретиться, попробовал пожить с ними — понравилось. Теперь у меня есть большая семья, и у нас прекрасные отношения. Мне хотелось бы посоветовать другим людям с инвалидностью, от которых отказались родители, не обижаться на них, даже если ты не хочешь или не можешь увидеться с ними. Обиды съедают изнутри и делают только хуже тебе самому. Узнав всю историю, я понял, что, с одной стороны, мои родители ни в чем не виноваты, а с другой — мое попадание в интернат лично для меня сделало лучше, и у меня появилось больше возможностей в жизни», — говорит спортсмен.

На «Жигулях» в «Формуле-1» не выиграешь

После интерната Михаил переехал в Бурятию к своим родителям и поступил в лицей, чтобы закончить 10-й и 11-й класс, потом — в институт на факультет прикладной информатики. Но учебу постепенно вытеснили тренировки: Михаила, с детства увлекавшегося спортом, пригласили заниматься плаванием. Институт Михаил окончил, но до сих пор не забрал лист с оценками.

«В плавании я был и чемпионом России, рекорд России ставил, но у нас не получалось продвинуться на международную арену. И нас с тренером, Николаем Афанасьевичем Терентьевым, это не устраивало. Поэтому мы решили искать другие пути, чтобы пробиться на международный уровень, и постепенно перешли в триатлон (гонка из трех этапов: плавание, велогонка и бег. — Ред.). Но так как мой класс был не паралимпийским, а выиграть медаль Паралимпийских игр мне очень хотелось, я сосредоточился на велоспорте», — вспоминает паралимпийский чемпион.

При этом изначально именно велогонка хуже всего получалась у спортсмена: в первую очередь, так как не было адаптированного под Михаила велосипеда, ему было трудно управлять им, из-за чего не получалось развивать технику, силу и выносливость, необходимую для этого вида спорта.

Поэтому в Екатеринбурге, где Асташов занимался со своим вторым тренером Владимиром Вениаминовичем Алыповым, спортсмену начали делать специальный руль и протезы. Появились первые серьезные результаты, но этого все еще было недостаточно для того, чтобы надеяться на победу в Играх.

Велоспорт — технический вид, в котором необходимо вкладываться в инвентарь, дорабатывать его «под себя» — все это стоит больших денег. «Хороший велосипед стоит сотни тысяч рублей, чем хуже у тебя инвентарь, тем хуже ты выступаешь, как бы ни тренировался, — в нашем виде спорта идет борьба за тысячные секунды. Это как в «Формуле-1»: никакое мастерство тебе не поможет на «Жигулях» обогнать болид», — делится спортсмен.

«Журналисты любят громкие заголовки»

Денег на то, чтобы улучшать инвентарь, Михаилу не хватало: государственное финансирование не покрывало эти расходы и спортсмен вместе с тренерами искал спонсоров. Об этом было известно в Екатеринбурге и Бурятии — в регионах, за которые выступает велогонщик. Поэтому, когда Асташова увидели в форме курьера сервиса доставки «Яндекс.Еда», СМИ написали, что он устроился на эту работу, чтобы накопить на поездку на Паралимпийские игры в Токио.

«На самом деле это был не заработок, потому что там заработать на тот же велосипед или на поездку на соревнования, которая стоит минимум 200 тысяч рублей, совмещая это с профессиональным спортом, невозможно. Работать курьером я пошел, можно сказать, на спор, чтобы перебороть какие-то свои страхи, получить жизненный опыт. Я отнес всего один заказ, а журналисты придумали историю, что у меня нет денег на соревнования. Если бы я знал, что так получится, не пошел бы туда», — смущаясь, рассказывает Михаил.

По его словам, он испугался внимания, которое на него неожиданно свалилось, и не стал отвечать на звонки журналистов и пояснять, что на самом деле вся история — фейк: «Но из-за того, что я молчал, еще больше раздули эту историю, журналисты ведь любят громкие заголовки».

«Не считаю, что мы — люди с ограниченными возможностями»

После двух золотых медалей на Паралимпийских играх в Токио Михаил начал задумываться о завершении профессиональной карьеры, чтобы заниматься общественной или тренерской деятельностью, а может, совмещать и то и другое.

«Мне бы хотелось своим примером показывать, что люди с инвалидностью могут социализироваться и быть полноценными членами общества. Инвалиды не должны чувствовать себя ущемленными, а здоровые должны относиться к инвалидам как к равным. Если в России людей с инвалидностью будут чаще показывать, рассказывать о них, среди них будут популярные личности, то общество к нам привыкнет и не будет выделять.

Он также считает, что «люди с ограниченными возможностями» — устоявшаяся в обществе фраза, которая сейчас неактуальна. «Я не считаю, не вижу, что мы — люди с ограниченными возможностями. Если человек хочет, он может достичь всего. У меня нет рук и ног, но я выступаю на соревнованиях со здоровыми спортсменами и обыгрываю их. Я не могу назвать себя человеком с ограниченными возможностями, ведь во многом я могу больше, чем здоровые люди», — заключил он.

А чтобы возможность заниматься любимым делом была и у других спортсменов, 100 тысяч рублей в рамках благотворительной программы «Фонбет» «Ставка на добро» будут переведены фонду «Параспорт».