Череда событий последних дней обеспечила пир духа всем любителям конспирологической конструкции post hoc ergo propter hoc (лат. «после этого значит вследствие этого»). Полюбуйтесь сами:

• Сначала приставы приходят в московские офисы Google, потом Google удаляет из своего онлайн-магазина приложение «Навальный».
• Сначала РКН требует от социальных сетей собственноручно мониторить и пресекать весь запрещенный в РФ контент, потом Google удаляет файл «Умного голосования» из своего сервиса облачных документов.
• Сначала Франсес Хауген (Frances Haugen), courageous whistle-blower (любой вариант перевода этого неформально-почетного американского статуса будет звучать неприятно для ушей соотечественников, поэтому перевожу так, как наиболее точно транслирует суть демарша — «отважная стукачка»), передает в Комиссию по ценным бумагам и Конгрессу внушительную кипу внутренней документации Facebook вместе с «депутатским наказом» (государство должно расчленить компанию Цукерберга!), потом Facebook ломается на полный рабочий день, пользователи не могут попасть на свои страницы, а сотрудники компании — в свои офисы, потому что у них не срабатывают электронные пропуска.

Согласитесь, велик соблазн установить причинно-следственные связи, которые сводятся к популярной в истории забаве под названием «Государство давит монополии».

С одной стороны, такая забава импонирует левым, которых хлебом не корми — дай только прижучить капиталистов.

С другой стороны, правые тоже остаются не в накладе: пафос обвинений и РКН, и Франсес Хауген вертится вокруг защиты общества от дезинформации, призывов к политической анархии и доведения подрастающего поколения до суицидальных депрессий.

Задача моей реплики сегодня: продемонстрировать читателям, что

Потому как сюжет этот сродни старой поговорке: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат».

Конечному пользователю без разницы, кто разыгрывает очередной сюжет из партитуры surveillance capitalism* (* «капитализм слежки» — термин, введенный профессором Гарвардской школы бизнеса Шошаной Зубофф) — социальные сети или государства.

Первые — нещадно эксплуатируют нашу частную информацию и монетизируют наши интимные фобии и предпочтения.

Вторые — под предлогом «защиты» граждан от беспредела частных монополий навязывают собственные представления о том, что такое хорошо и плохо, что можно делать/смотреть/читать, а что нельзя, как нужно думать, а какие мысли чреваты уже репрессиями.

Самое важное: сегодня уже нет нужды выбирать из двух зол меньшее. Существует совершенно иной — третий — путь, в котором нет места ни насилию в стиле государства, ни насилию в стиле общественного договора Web 2.0 («Мы тебе — халявный контент-пряник, ты нам — право торговать твоим исподним бельем»).

Про то, как государство борется с Apple и Google, мы поговорили в предыдущей колонке, поэтому сегодня сосредоточимся на борьбе государства с Facebook.

Да не удивится читатель, что в первом случае речь шла о борьбе государства российского, а во втором пойдет о борьбе государства американского: я давно уже язык истесал, доказывая, что если брать эти сюжеты по модулю, то разницы не обнаружится никакой. Потому что репрессии, направленные на интернет и социальные сети, отражают не какой-то очередной выверт российской самобытности, а универсальный вектор, соответствующий реакции мирового сообщества на шоковую терапию гиперинформационного пространства.

Сразу скажу, что конспирологическую гаруспицию мы оставим за кадром обсуждения. Медитировать над тем, как Google испугался московских приставов, нелепо хотя бы потому, что прибыль Google в России составляет — держитесь крепко! — 0,0006 от того, что компания зарабатывает в остальном мире.

Еще нелепее препарировать бред о том, как доблестные цифровые войска Америки развалили Facebook на молекулы, дав тем самым понять Цукербергу, кто хозяин горы. Дело в том, что причина шатдауна крупнейшей в мире социальной сети уже известна и обстоятельно проанализирована: из-за пандемии системные администраторы Facebook попытались провести дистанционное обновление маршрутизаторов — занятие, как знает любой специалист по компьютерным сетям, опасное и чреватое неожиданными приключениями. Вот эти приключения и отрубили популярную соцсеть почти на полный день.

Мы лучше поговорим об идеологических претензиях, которые выдвинула к Facebook сначала бывшая сотрудница компании (менеджер по продукции) Франсес Хауген, а теперь, похоже, уже и само американское государство в лице законодателей.

Если коротко, то Facebook провинился в том, что:

1) Способствовал погрому Капитолия 6 января 2021 года. Оказывается, после победы Байдена Facebook ослабил социальную бдительность и отменил строгую перлюстрацию контента на предмет выявления «дезинформации» о том, как у Трампа «были украдены выборы». Из-за отмены перлюстрации безответственные элементы в обществе (в количестве почти 50% населения страны) самовозбудились и устроили — цитирую «отважную стукачку» — insurrection, восстание. Поведение Facebook — снова цитирую Хауген — это «предательство демократии».

2) Instagram (подразделение Facebook) пагубно влияет на девушек-подростков. Франсес Хауген до глубины души потрясло то, что она подсмотрела в одном из закрытых внутренних расследований Facebook, а именно:

Знаете, в чем состоит пагубное влияние Instagram? В том, что в нем постоянно выставляются напоказ и воспеваются такие отвратительные вещи, как физическая красота и совершенство женской фигуры! Все толстые или, напротив, анорексичные девушки-подростки смотрят на это безобразие, страдают и начинают ненавидеть собственное тело. Они, однако, не уходят из Instagram, как логично было бы поступить, а, наоборот, проводят в этой социальной сети еще больше времени, еще больше ненавидят свое тело и наносят тем самым непоправимый вред своему душевному здоровью. Facebook все это видит и довольно потирает руки, потому что популярность Instagram от страданий неформатных девушек-подростков только растет.

3) В англоязычном сегменте социальной сети Facebook, хоть и спустя рукава, но как-то еще проявляют заботу о безопасности пользователей, а вот за его пределами — хоть трава не расти. Лютым дурманом расцветает в неанглийском фейсбуке расовая неприязнь, культ разобщения и призывы к насилию офлайн. Даже геноцид этнической группы Рохинджа в Мьянме — тоже на совести Facebook. Почему? Потому что нужно было вымарывать все сообщения пользователей, в которых говорились неправильные вещи об этом народе.

Из сказанного Франсес Хауген делает единственно возможный вывод: Facebook необходимо … уничтожить! В смысле, что разложить на молекулы, ликвидировать компанию как единое целое, передать контроль над частями более ответственным товарищам.

И сделать это должно родное американское государство. Почему не сам Facebook? Потому что кредит доверия компания исчерпала, и уже давно ясно, что никаких мер она предпринимать не станет, ибо Мамона для Цукерберга важнее слезинки девочки из Эфиопии с нестандартной фигурой.

Думаю, Айн Рэнд сейчас в гробу переворачивается от удовольствия, потому как сегодня сбываются в гаргантюанских масштабах все ее мрачные пророчества. Когда 30 лет назад я читал «Атланта, расправившего плечи» и содрогался от невыносимого большевизма графоманки, чьи книги издаются в мире тиражами, превышающими Библию, я даже представить не мог, что описанные в романе издевательства государства над частным бизнесом когда-либо станут реальностью.

Трагизм нашего времени состоит в том, что мы живем в эпоху, когда реализовались оба пророчества дочки аптекаря из Санкт-Петербурга: наступила диктатура государства (с которым гипотетически воевала Айн Рэнд) и одновременно наступила диктатура частного бизнеса (к которой также гипотетически призывала Айн Рэнд).

Как следствие,

в обмен на счастье созерцать зафотошопленные до смерти тушки звездных социалитов, а с другой — государственная инквизиция вымарывает в угоду сиюминутных приоритетов властных элит наши мнения, идеи, сайты и информационные пласты под ключ.

Как говорится, велкам в surveillance capitalism в момент апогея!

Перехожу теперь к ключевой идее, которую анонсировал в начале сегодняшней реплики: рядовому пользователю совершенно не нужно делать выбор между тем, как прикольнее закончить свои дни — на виселице или дыбе. Можно попытаться сделать это мирно, скажем, во сне и в постели родного дома.

Я сейчас не скажу ничего нового, тем более что тему эту неоднократно поднимал в своих прошлых колонках. Ложка, однако, хороша к обеду. Именно сейчас, после очередного баттла, который устроили между собой в Web 2.0 государства и частные социальные сети, самое время вновь приглядеться к реальности, развивающейся пятый год параллельно с привычным нам цифровым миром.

Реальность эта называется Web 3 и представляет собой альтернативный мир децентрализованного интернета и децентрализованных социальных сетей.

Я, слава богу, еще в своем уме и поэтому понимаю, что большинство обитателей планеты не желает брать на себя ни ответственности, ни инициативы. А Web 3 — это как раз и про ответственность, и про инициативу. В том смысле, что это место, в котором каждый нетизан собственноручно формирует свое личное информационное пространство. Только он, и никто, кроме него, не в праве (и не в состоянии) решить, что ему делать в Сети, как себя вести, какой контент просматривать, с кем общаться, кого защищать, кого обижать, с кем дружить, с кем воевать.

В оправдание непривычной и революционной природы Web 3 можно сказать, что это не продукт злого гения шифропанков и разрушителей традиционных обществ, а всего лишь идеальное зеркало, которое отражает реальность так, как ее формирует сама природа человека, а не лекала государства и инструкции частных корпораций.

Web 3 такой, какие мы сами есть: со всеми нашими грехами и пороками. И если мы видим в Web 3 засилье порнографии, мошенничества и грубости, то это не «происки врагов» и не атака на «традиционные ценности», а отражение природы homo sapiens образца 2021 года.

Главная характеристика Web 3 — это пространство, в котором никто ничего не может вам запретить. Ни государство, ни корпорации. В этом пространстве невозможно уничтожить сайт и вымарать его содержание, потому что никаких сайтов не существует в природе, а весь контент распределен по сотням тысяч компьютеров, расположенных в разных странах. Пока хоть один компьютер остается в сети, информация не будет уничтожена.

Когда два и три года назад я впервые рассказывал читателям о децентрализованном интернете, в нем еще не было сервисов, способных продемонстрировать качество, достойное лучших образцов того, к чему мы привыкли в мейнстримном интернете, основанном на общественном договоре об обмене бесплатного содержания на монетизацию частных данных.

Сегодня ситуация радикально изменилась. Не в последнюю очередь эти изменения происходят в ответ на балканизацию интернета и введение тотальной цензуры со стороны и государства, и корпораций. Появились децентрализованные социальные сети и мессенджеры, защищенные реальным (а не липовым а-ля Zoom и Telegram) сквозным шифрованием. Появились почтовые сервисы, децентрализованные аналоги Twitter, Instagram, Spotify.

Эти альтернативы достойны как минимум того, чтобы мы преодолели инертность и страх перед новым и неизведанным, и хотя бы пару дней попытались поработать в информационном пространстве, в котором никто не может навязать окружающим собственное видение реальности.

Напоследок очень важный момент, о котором я обязан информировать читателей. Нельзя забывать, что помимо внешней цензуры существует еще и цензура внутренняя. И здесь уже речь идет не об узурпации прав личности, а об их защите.

Этот аргумент — последний бастион, который в эпоху surveillance capitalism интенсивно используют и государства, и частные корпорации. Они говорят: мы не только запрещаем вам видеть, читать, слушать то-то и то-то, но и защищаем вас от всякой гадости!

Собственно, именно такой — сугубо позитивный! — пафос выдвигают на первый план и депутаты российской Думы, и избранники американской палаты общин, и участники Съезда Коммунистической партии Китая, и руководство Facebook, Google, Instagram, Twitter.

«Мы пришли вас защитить! — говорят они. — Защитить от беспредела мира информационной вседозволенности и Даркнета. Мы избавим вас и ваших детей от всей этой хтони с наркотиками, снаффом, педофилией, терроризмом и прочей бинладовщиной».

Звучит, конечно, убедительно, потому как вроде бы защищает то самое право каждого не видеть, не читать и не слышать… Вот только — что?!

Вопрос какой-то смешной — возразит читатель. И будет прав, потому что каждый человек прекрасно знает, ЧТО он не хочет видеть, слышать, читать. В этой детали, кстати, скрыта суть подмены понятий: человек знает САМ, что он не хочет, а не ему говорят, что он не должен хотеть!

Теперь вишня на торте: страшилки о том, что Web 3 — это царство беспредела, в котором вам, подобно герою «Заводного апельсина», разведут веки хирургическим расширителем и заставят непрерывно смотреть на всякие мерзости, эти страшилки — не более чем циничный обман и пропаганда.

Ничего подобного в Web 3 и в децентрализованных социальных сетях нет и не может быть по определению. Децентрализация — это не только про отсутствие внешней цензуры, но и про тотальную конфигурацию контента под собственные вкусы, предпочтения и пожелания. Вы можете настроить свою социальную сеть, свой мессенджер, свой почтовый клиент в децентрализованном интернете так, как вам угодно. Вы можете полностью отфильтровать контент, который вам не нравится, убрать навсегда с глаз долой все, что не хотите видеть.

Тонкость в том, что это именно ВЫ САМИ решаете, что вам хочется и что вам не хочется видеть, слышать, читать. Вы сами, а не добрый дядя Марек или дядя депутат. Почувствуйте разницу!