В интернете широко разошлось и получило популярность видео, снятое с телефона кем-то из зрителей на церемонии вручения премии журнала GQ «Человек года». Сначала там все шло весело и гламурно, а потом на сцену вышел писатель Дмитрий Глуховский, признанный автором года, и все испортил. Или, напротив, украсил, но, судя по истерическому зрительскому смеху за кадром, гости (весь бомонд, как описывали мероприятие светские репортеры) ТАКОГО не ожидали. И ведущий церемонии Иван Ургант тоже не ожидал, утратив от неожиданности присущую ему быстроту и точность реакции.

Но это слишком мрачно. Поэтому по-настоящему ее заслуживает Джанни Родари за книги «Приключения Чиполлино» и «Джельсомино в Стране лжецов»: «Чиполлино» — это просто то, что разворачивается начиная с января у нас в стране. Один в один. Очень смешно… Ну просто про нас… Оккупационный режим фруктов против народа овощей… И наконец, «Джельсомино в Стране лжецов», где один мальчик из рабоче-крестьянской Италии попадает в страну, где нельзя ни в коем случае называть вещи своими именами… Ни в коем случае нельзя называть сыр сыром, а ластик ластиком, потому что за это сразу в тюрьму… Вы можете сказать, что это детские книжки. Но мы с вами, дорогие друзья, вступаем, в особенности на грядущих вот этих «пеньковых» выходных, в ту эпоху, когда достаточно уже гражданского мужества в том, чтобы делать, как мама нам в детстве говорила правильно делать. То есть не врать и не бояться. И не улюлюкать, когда других пинают ногами. Это уже акт гражданского мужества… И даже если сейчас ваша мама вам говорит не высовываться, то в детстве она вам говорила другое. Ну и свободу политзаключенным».

К финалу этого выступления нервный закадровый смех утих (видимо, даже самые аполитичные слои в публике начали понимать, что что-то пошло не так), а невидимый оператор, снимавший речь лауреата, перевел камеру на ведущего Ивана Урганта. Надо отдать должное его «гражданскому мужеству»: он смутьяна прерывать не стал, хотя для опытного ведущего это раз плюнуть. Вон как поднаторели в искусстве не давать говорить врагу коллеги Урганта из общественно-политического сектора вещания: Шейнин, Скабеева, Соловьев. Едва услышат крамольные речи — и давай забалтывать, сбивать с толку, ерничать, орать. Ургант же, отпустив поначалу пару дежурных ироничных реплик, дипломатично замолк и принялся с многозначительной полуулыбкой перебирать лежавшие перед ним листки сценария. После финальной реплики Глуховского хотел было что-то сказать, но передумал и просто пожал руку лучшему автору года. Жаль, что зритель, запечатлевший этот фрагмент церемонии, завершил съемку: было бы интересно посмотреть, как дальше развивались события на гламурном мероприятии, нашлись ли у Дмитрия Глуховского единомышленники, поддержавшие пафос его лауреатской речи (это вряд ли), и — главное — изменил ли юмористическую тональность вечера Иван Ургант, которую, по словам Глуховского, сам изначально и задал (что тоже вряд ли). Он, как никто, улавливает настроение и ожидания зала, который, судя по неадекватной смеховой реакции, оказался совсем не готов к такого рода «манифестам» на развлекательном светском мероприятии. Наверняка многие еще и возмущались: «Ну как так можно? Зачем портить людям праздник? Зачем подставлять других, вынуждая слушать «ересь»? Карбонарий выискался». Да и Иван, скорее всего, не раз поежился, живо представив обычаи в Стране лжецов.

Ох, нелегкая это работа — смешить разнообразную публику, не опускаясь до петросяновского или кэвээновского юмора.

То есть шутить тонко и со смыслом, но и не переборщить, чтобы твой юмор, не дай бог, не сочли крамолой, издевательством над святынями и осквернением чьих-то трепетных чувств и государственных символов.

«Пеньковые» выходные вылились, по версии телепропагандистов с разных государственных каналов, в триумф народного волеизъявления. Ликование на телеэкране началось почти сразу же после закрытия избирательных участков и предварительного подсчета голосов.

А на другой день, точнее, поздним, как всегда, вечером (для узкого круга ограниченных людей), вышел «Вечерний Ургант» со своими итогами главного политического события года и слегка над ним поглумился. В расчете на тех, кто понимает стеб и считывает подтекст. И всё с той же фирменной блуждающей улыбкой и многозначительными паузами, подсказывающими, в каком месте можно и нужно смеяться. Для тех, кто все-таки не понял, подспорьем служил заразительный хохот членов съемочной группы в студии — как в ситкомах и комедийных шоу, где, правда, смех записывают заранее и подкладывают под эпизоды, которые авторы считают особенно смехотворными.

«Насыщенные выходные были. Я вижу по глазам, что многие понимают, о чем я говорю. (Понимающий хохоток в студии.) И это не вручение «Эмми» и не «Кинотавр»… Нет, ребята. Прошел единый день голосования. Что такое единый день голосования? Это когда в течение трех дней выбирают тех, которые будут сидеть в Думе пять лет». Дружный смех за кадром. «Я прошу прощения — работать! А не сидеть», — вступает в диалог с Ургантом его спарринг-партнер Митя Хрусталев.

«Кстати, Мить, ты за кого голосовал?» — «Я за кого? За наших!» — «Умно! Я, между прочим, тоже взял и проголосовал за наших». — «Тоже умно. Да». В этом месте, по-видимому, Ургант и Хрусталев намекают на «Умное голосование», но, подобно Джельсомино, попавшему в Страну лжецов, не называют вещи своими именами — от греха подальше. Кому надо — тот оценит.

А дальше наши остроумцы комментируют фото с различных избирательных участков и сами едва не помирают со смеху. «Кстати, Мить, знаешь, голосовали на выборах не только люди». — «А кто?» — «Кто-кто, конь в пальто! И это не шутка. (На снимке изображен изобретательный избиратель, явившийся голосовать в костюме коня.) Мить, а знаешь, может, это не конь». — «А кто?» — «Дед Пихто».

Вволю нашутившись (минут 12, наверное, длился этот искрометный диалог), Иван Ургант внезапно посерьезнел. Вот прямо совсем внезапно, словно в нем выключили кнопку, отвечающую за юмор, и включили ту, которая ответственна за скорбь: «Теперь позвольте немножко убрать юмор и веселое настроение. Сегодня произошла чудовищная трагедия в городе Пермь. Погибли люди. Стрельба в университете. Мы всей своей передачей хотим выразить свое соболезнование, поддержку и любовь всем людям, которые в этой трагедии пострадали».

«Немножко убрали юмор», отработали номер и поехали дальше: шутить и веселиться. Такая работа. Такой у нас телевизор. Потехе время, скорби час.