Заключенные исправительной колонии № 2 в Ангарске ушли на массовую голодовку в начале лета после перевода в ЕПКТ, где, по мнению администрации, содержат самых опасных преступников со всей Иркутской области, а с точки зрения зэков — тех из арестантов, кто знает свои права и пытается их отстаивать, рассказывает правозащитник фонда «В защиту прав заключенных» (внесен Минюстом в список НКО, выполняющих функцию иностранного агента) Петр Курьянов. Голодали время от времени: когда начальство обещало выполнить все требования заключенных, голодовка приостанавливалась, когда становилось понятно, что за обещаниями ничего не стоит, — возобновлялась.

К концу лета, по словам Курьянова, администрация решила закрыть вопрос голодовок. Тех, кто активно выступал против начальства, требовал соблюдения своих прав, начали избивать, чтобы успокоились, утверждает он.

«Схема такая: к заключенному сотрудники забегают в камеру и начинают провоцировать, домогаться, оскорблять, унижать, — рассказывает Константин И. (он просил не называть свою фамилию), брат заключенного Дмитрия Б.

Кроме того, заключенным не передают витамины и книги, которые родные отправляют с воли. «Я брату книжку отправил Андрея Бабушкина — «Карманная книжка заключенного». Они говорят: вот освобождаться будешь, отдадим. Библию ему разорвали», — добавляет Константин.

Об этом же рассказывает и Екатерина К., чей муж некоторое время находился в ЕКПТ. Он открыто возмущался низкими зарплатами на предприятии для осужденных и угодил в «тюрьму в тюрьме». Позже его перевели обратно в ИК-15, но Екатерина К. продолжает помогать заключенным, оставшимся в «двойке», то есть ИК-2.

Потом заключенные это все восстанавливают. Только прибрались — они приходят сразу. Выводят весь барак, подводят к столовой и заставляют 40 минут ждать. Кто-то психует и уходит, а это значит, что остальных не запустят на обед, так как не в полном составе».

По словам Екатерины К., начальство придумывает все новые и новые варианты издевательств. Заключенным специально включают громкую музыку — гимны и патриотические песни. Альтернатива — записанный «металлический» голос робота, который очень громко читает правила внутреннего распорядка. К некоторым заключенным обращаются в женском роде — чтобы унизить.

В ЕПКТ при ИК-2 сидит и супруг Татьяны Михайловой. Вернее, лежит. Женщина рассказывает, что уже несколько месяцев ему предписан постельный режим: у мужчины сахарный диабет и сердечно-сосудистое заболевание. Однажды, рассказывает Михайлова, начальник ЕПКТ Александр Парыгин пытался добиться от ее мужа встать с кровати и отправиться на прогулку. Тот не смог подняться из-за болезни. Тогда, утверждает Михайлова, он скинул с кровати на пол матрас вместе с больным и протащил его по коридорам во внутренний дворик. Собеседница «Новой» переживает, что лишнее движение может стоить ее мужу оставшегося здоровья, если не жизни.

«Неправильное нажатие куда-нибудь — у него сразу может оторваться тромб, может быть инсульт. У него высокое давление. А его бьют. Не дают ни длительных свиданий, ни коротких, ни телефонных звонков», — говорит она.

Вскоре жене и вовсе перестали отвечать на вопросы о состоянии здоровья ее супруга. Мотивировали это тем, что «нельзя сообщать данные медицинского характера третьим лицам». Говорить о дополнительных обследованиях, необходимых мужчине, не приходится. В прокуратуре, в Росздравнадзоре Татьяну также игнорируют.

Как утверждают родственники, за попытку отстоять права зэкам начинают угрожать путешествием в СИЗО-6 Ангарска — так называемой «разработкой», где человека могут изнасиловать и опустить до низшей касты по указке сверху и «по беспределу», то есть без причин, которые должны следовать из неписаных арестантских правил. Так, например, заключенному по фамилии Климов администрация ясно дала понять, что писать жалобы не стоит. «Будете писать куда-то — поедете на СИЗО-6, в разработку. Будешь дергаться, на этап пустим, петушка из тебя сделаем», — передает слова администрации Константин И. Сотрудники иркутского СИЗО-6 известны своей жестокостью: так, в апреле Следственный комитет возбудил уголовное дело в отношении фсиновцев, которые пытали и насиловали заключенных после акции протеста в ИК-15.

Очередной крупный эпизод насилия, по словам Константина, произошел 29 августа.

«Ночью администрация нагло забежала в камеру, нарушили сон. Распускали руки, провоцировали. На следующий день осужденного по фамилии Барсегян начали бить, ударили по голове. Когда его сводили на обследование, врач сказал, что ему защемили глазной нерв, у него начало пропадать зрение. До этого он уже писал жалобу в прокуратуру», — уточняет он.

Восьмого сентября ситуация повторилась: по меньшей мере к 10 заключенным применили силу, надели на них наручники и перевели в другие камеры (их фамилии есть в распоряжении «Новой»). Тогда они отказались от пищи. Спустя два дня к голодовке присоединились и другие заключенные: по данным Михайловой, всего голодали около 20 человек. Адвокатов к ним пускать перестали.

О начале голодовки ФСИН отчиталась лишь 13 сентября. По официальной версии, от еды отказались пять человек, которые «не желали подчиняться режимным требованиям и правилам внутреннего распорядка». О произошедшем уведомили и прокуратуру.

В тот же день правозащитный проект «Гулагу.нет» со ссылкой на источник в ГУФСИН сообщил, что сотрудники колонии якобы «заваливают» прокуратуру однотипными рапортами для легализации применения силы и спецсредств в отношении заключенных. Тогда же стало известно, что только за сентябрь в колонии скончались двое заключенных. Судя по опубликованным документам, фсиновцы не скрывают, что применяли силу к осужденным «в виде загиба обеих рук за спину» и спецсредства БРС — то есть полицейские наручники.

Формальные причины для этого: «отказался предоставить трусы для досмотра», «выражался нецензурными словами», «размахивал руками».

В пресс-службе ГУФСИН по Иркутской области назвали информацию об избиениях, провокациях и издевательствах со стороны сотрудников «не соответствующей действительности». В ответ на запрос «Новой газеты» в управлении предупредили, что будут рассматривать информацию о пытках как попытку дезорганизации работы исправительного учреждения.

«В запираемых помещениях сотрудниками ИК-2 периодически выявляются случаи отказа осужденных подчиняться режимным требованиям и правилам внутреннего распорядка учреждения, в том числе — демонстративно-шантажный отказ от приема пищи. Состояние осужденных во время отказа от пищи контролируется медицинскими работниками и сотрудниками психологической службы, после воспитательной работы осужденные начинают питаться по распорядку дня», — сообщили редакции во ФСИН.

Более того, в пресс-службе ГУФСИН рассказали, что в этом месяце четверо осужденных якобы нападали на личный состав учреждения. Против них возбудили уголовное дело о дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ч. 2 ст. 321 УК), и отправили в СИЗО. Также в управлении сообщили, что 15 сентября один из осужденных напал на сотрудника отдела безопасности с заточенной металлической пластиной.

Адвокат Тимур Идалов, сотрудничающий с фондом «В защиту прав заключенных», поехал в ИК-2. При содействии регионального уполномоченного по правам человека Светланы Семеновой 16 сентября ему удалось встретиться с заключенными. Он не исключает, что «нападение» одного из осужденных на сотрудников, о котором говорит ГУФСИН, могло быть провокацией. «Тут вопросов больше, чем ответов. Эта ситуация прямо повлияла на ввод в колонию усиленных нарядов из всей губернии накануне. Неизвестно, кто инициировал это нападение, кому выгодна эта провокация. Неизвестно, какой ущерб нанесен надзирателю и нанесен ли он вообще», — пояснил он.

Идалов рассказал, что у одного из заключенных, с которым он беседовал, были видны следы побоев на руках. Однако это не единственный пострадавший.

«Свора *** перебралась на ИК-2»

Издевательства, избиения, угрозы — все это началось с приходом в колонию нового начальства. По словам Екатерины К., бывший руководитель исправительного учреждения — Олег Комаров — нормально относился к заключенным. Он проработал там более 10 лет. «Пытался донести, что он не монстр, не «хозяин». Он всегда шел с заключенными на диалог», — отмечает она.

В итоге на его место назначили Романа Скоробогатова. До этого он работал в ангарской ИК-15, где в апреле прошлого года произошел бунт заключенных, неоднократно жаловавшихся на жестокое обращение и изощренные пытки.

Правозащитники добились возбуждения уголовных дел об издевательствах в этом исправительном учреждении. В одном из них — об изнасиловании заключенных — 16 потерпевших. На самом деле, утверждает Петр Курьянов, их гораздо больше — около 200. Обвиняемых и даже подозреваемых в деле нет.

Скоробогатов пришел не один: ЕПКТ возглавил его подчиненный — бывший старший оперуполномоченный ИК-15 Александр Парыгин. Именно он, по словам заключенных, заставлял одного из бывших заключенных и его знакомых, задержанных при попытке перебросить телефоны в колонию, нырять в выгребную яму. ФСИН назвала видеозапись с этим эпизодом «фейком».

Начальник ЕПКТ Парыгин сейчас проходит потерпевшим по делу о массовых беспорядках в ИК-15: во время протеста он получил удар по голове. Курьянов считает, что он «лицо заинтересованное» и поэтому не может беспристрастно относиться к заключенным, попавшим в ЕПКТ из ИК-15.

«Это одна и та же группа, состоящая из оперативников и начальника, — объясняет Курьянов. — В общем, там действительно команда беспредельщиков собралась: их перебросили в ИК-2 вместе с разработчиками.

Эта свора *** [обсценное слово, обозначающее рожденных вне брака сыновей], которая раньше жестко принимала этапы в 15-й колонии, теперь перебралась на ИК-2. Намучили людей в ИК-15, теперь взялись за «двойку». Пришел новый начальник и начал показывать, что теперь все будут играть по его правилам».

Редактор: Никита Кондратьев, «Новая газета»