— Все трубы сварили, строительство полностью завершилось — могут ли сейчас возникнуть какие-то препятствия для запуска газопровода?

— Конечно. Они (Nord Stream 2 AG) проиграли суд в Германии по их требованию дать им возможность использовать мощности газопровода на 100% и освободить от европейского регулирования. То есть даже когда они введут его в эксплуатацию — думаю, это будет ближе к концу года, потому что надо пройти все сертификационные процедуры, — они смогут использовать мощности только на 50%.

Для Nord Stream 1 это было и остается большой проблемой: на сам Nord Stream 1 это правило не распространяется, но есть проблема с его наземным продолжением, газопроводом OPAL, который попадает под регулирование.

Но, во-первых, эти разборки займут время. Во-вторых, как я вижу, руководство «Газпрома» настроено биться юридически за стопроцентное использование. Это значит, что быстрого решения по оставшимся 50% не будет. Можно смело говорить про пару лет, когда они будут использовать лишь половину мощности.

Я думаю, что технически эксплуатация на полную мощность будет возможна не раньше следующего года, а учитывая неразрешенность с законодательством ЕС, мы можем предположить, что максимальная мощность прокачки в следующем году будет 25 миллиардов кубометров.

Сказать, что это кардинально на что-то влияет, было бы очень-очень сильным преувеличением. Я давно говорил, что битвы вокруг «Северного потока — 2» в основном геополитические, они не отражают его реальное влияние на рынок — а оно не очень большое.

— Некоторые говорят, что если европейцы будут сильно нуждаться в газе, если будет холодная зима, то, может, разрешат использовать газопровод больше, чем на 50%. Как вы думаете, это возможно?

— Это очень сильно зависит от европейских политиков и европейских регуляторов. Но вы видите нынешнюю ситуацию: цена за газ достигла 700 долларов, и многие это напрямую связывают с манипулированием рынком со стороны «Газпрома». Я думаю, Еврокомиссия откроет против них дело по поводу того, что они придерживают объемы, потому что это прямое нарушение антимонопольных правил. И дальше посмотрим, как ситуация будет развиваться. Возможно, им еще придется заплатить за эти 700 долларов, которые мы сейчас видим.

Уже были очень серьезные прецеденты, и надо сказать, что «Газпром» обычно до последнего упирается, а потом идет на попятную. Я не думаю, что европейцев стоит рассматривать как стадо овечек, которые будут безропотно просить, лишь бы им дали этот газ.

Во-первых, при тех ценах, которые сейчас складываются в Европе из-за газпромовского поведения, снимается проблема импорта газа из других мест. Конкурентное преимущество «Газпрома» — его газ дешевле, чем американский или австралийский, но при цене в 700 долларов о чем речь? Позиция Европы может быть: вы придерживаете цены — тогда мы коммерчески эффективно будем брать газ по такой цене в другом месте. Газа полно! Вопрос был только в цене.

Поэтому я не думаю, что «Газпрому» удастся какое-то давление. Я думаю, эта ситуация с июлем-августом-сентябрем, когда резко скакнули спотовые цены из-за газпромовского манипулирования рынком, сейчас приведет к скандалу. И «Газпром» пожалеет — думаю, реакция будет серьезная.

— Зачем «Газпрому» было накалять обстановку?

— Мне сложно сказать, какая мотивация там доминирует. Ну, смотрите, они видят пустые хранилища и повышенный спрос. Они видят, что путем несложных ухищрений можно получить цену в 700 баксов. Это, думаю, первичная мотивация.

Вторая — возможно, они хотят в период запуска Nord Stream показать европейцам свою силу: видите, как мы можем?

Но современная европейская конкурентная политика строится совсем на другом принципе: главное — потребитель, и как раз у него есть рычаги, чтобы обнаглевшего поставщика нагнуть. В целом можно сказать, что там борьба шла с переменным успехом, но в последние годы в противостоянии «Газпрома» и Еврокомиссии так или иначе по очкам все заканчивается в пользу Еврокомиссии.

— Могут ли США как-то влиять на судьбу «Северного потока — 2»? В переговорах с Германией шла речь о возможности точечных санкций.

— Мы видели в последние годы, что санкции США ни на что не влияют.

— А европейские компании, которые были вынуждены уйти из проекта? Это же потрепало «Газпрому» нервы.

— Нервы потрепало, но конечный результат мы видим. Грубо говоря, Штаты отложили этот проект примерно на год. По итогу можно сказать, что «Газпром» научился схемам обхода американских санкций.

В чем слабость американского санкционного механизма по сравнению с европейским? Европейский основан на нормах права. Они не пытаются определить, кто плохой: любой, кто не соблюдает принцип честной конкуренции, тот и «получит». А американцы в попытках отловить каждое физлицо и юрлицо играют в кошки-мышки. В таких штуках «Газпром» силен. Позиция европейцев с конкурентным законодательством гораздо более сильная, чем попытка американцев поиграть санкционными списками.

Так что американская попытка остановить этот проект санкциями провалилась. А европейская история, мне кажется, более перспективная — собственно, это их рынок, они за него борются.

— Про европейский рынок: эти 25 миллиардов кубометров, о которых вы говорили в начале, — важный объем для рынка?

— Да там же особо ничего не изменится. Вопрос только один: этот газ будет идти через Украину или через Балтику. Объемы те же — они просто убираются из Украины и переводятся сюда. Это не означает каких-то дополнительных поставок российского газа. Это просто означает новый маршрут. И это примерно совпадает с графиком уменьшения поставок газа через Украину, который предусмотрен пятилетним контрактом. Это не равнозначные, но сопоставимые объемы — сокращение транзита и новые мощности.

— Насколько это болезненно для Украины?

— Уже не очень. В прошлом году транзит был на миллиард шестьсот-семьсот миллионов долларов — это примерно 1% их ВВП.

Попытки удержать транзит за счет политического взаимодействия с западными странами работают очень вяло.

Мне кажется, пятилетний контракт — это лучшее, что они могли в этой ситуации получить. Дальше им надо разумно вести политику, исходя из того, что после этого пятилетнего контракта транзита не будет. Надо максимально использовать это время, чтобы перестроиться на другие рельсы.

— Но ведь вся риторика европейских стран, той же Германии, — о необходимости сохранить транзит через Украину.

— Я не вижу тут никакого подкрепляющего момента. А что европейцы сделают, если они не сохранят транзит? По идее, европейцы должны остановить поставки по тому же «Северному потоку — 2», но они не могут этого сделать по тем же причинам, по которым Германия объясняла, что не может остановить этот проект. Нет никаких юридических оснований для остановки ни «Северного потока — 2», ни отдельных поставок, если не будет транзита.

— Европейцы могут договориться не покупать?

— Нет, там же не правительства покупают. Покупают компании. А компании фактически сидят на зарплате у «Газпрома». Посмотрите, что эти компании говорят, — Wintershall Dea, например. Они сидят в доле, они купленные-перекупленные и везде говорят: «Мы категорически поддерживаем Nord Stream 2 и требуем снять все политическое давление».

Поэтому украинцам надо готовиться к прекращению транзита. Мне кажется, это будет правильная постановка задачи. Это как с эмбарго на грузинское вино: когда оно вводилось, все это оценивали как катастрофу, потому что российский рынок был основной, а сейчас они даже не зависят от российского рынка. Поэтому надо перестраиваться — тем более что с учетом перехода Европы на зеленую энергетику рассчитывать, что они смогут долгосрочно зарабатывать на российском газовом транзите, неправильно.

— Что касается «Газпрома», если будет действовать правило про 50-процентную загрузку, а вы говорите, что его вряд ли получится обойти, проект «Северный поток — 2» все равно экономически целесообразен?

— Мне очень сложно говорить об экономической целесообразности, исходя из газпромовской логики. Экономически целесообразно было бы двадцать лет назад подписать с Украиной соглашение о модернизации ее газотранспортной системы, договориться о долгосрочных тарифах и спокойно качать газ через Украину, а не тратить десятки миллиардов евро на вот это все.

Это же была политическая задача — «Газпром» здесь как исполнитель. Политической задачей было достроить газопровод физически, они работают по принципу: война план покажет. Они сейчас успешно решили задачу физической достройки, дальше будут разбираться со всем остальным. Я думаю, с учетом опыта Nord Stream 1 они спокойно и хладнокровно относятся к тому, что труба постоит пустая.

И второе — засуетился Сечин, сейчас засуетится «Новатэк», они скажут: «Вам нужны третьи стороны, дайте нам доступ в Европу». В принципе, такое решение может быть. Будет российский газ, но уже не газпромовский — это не противоречит европейским правилам.

Но я думаю, «Газпром» упрется рогом и скорее будет держать пустую мощность, чем отдаст Сечину или Новатэку, потому что они очень фрикуют на тему конкуренции российского газа в Европе.

Думаю, что «Газпром» будет упираться до последнего. Для него не впервой нести затраты от того, что что-то построено, но не используется.