8 сентября, в 6.55 утра, в подмосковном Ногинске прогремел взрыв. Бытовой газ сдетонировал в девятиэтажном доме на улице 28 Июня. По предварительным данным, в квартире на третьем этаже.

Газ часто взрывается по утрам. В Магнитогорске в 2018 году — в 6.02, в Шахтах в 2019-м — в 6.18, в Екатеринбурге — в один день с Ногинском — в 9.22 по местному времени. Это закономерно: самая частая причина взрывов в 2018–2020 годах — утечки газа в квартирах: люди просыпаются, включают свет, что происходит дальше — известно. Но почему год из года эти утечки случаются? Да еще и в таком количестве:

• в 2017 году, по данным Гильдии инженеров газового оборудования, 95 взрывов,
• в 2018-м — 130,
• в 2019-м — 188.

Данных за 2020 год нет, но из сообщений СМИ известно, что при 13 взрывах пострадали 48 человек, 9 погибли. Взрыв в Ногинске забрал сразу семь жизней.

После трагедии в Магнитогорске власти обещали извлечь множественные уроки. Главы ряда регионов заявили о начале проверок оборудования во всех домах с газовыми плитами. Премьер-министр Дмитрий Медведев распорядился «изучить» нормы газоснабжения: «Надо посмотреть на обязанности тех, кто отвечает за соответствующие услуги, на обязанности управляющих компаний в этой сфере. <…> Надо провести разбор полетов: в части соответствия современным подходам действующих нормативных актов в сфере газоснабжения и использования газа».

В рамках «современного подхода» Госдума в 2019 году предложила заведомо нереализуемый законопроект, предусматривающий полный запрет на использование бытового газа в домах. Он ушел на проверку в правительство и обернулся к июню 2021-го принятием поправок в закон «О газоснабжении», которые только расширили число потенциальных пользователей газа на 2 миллиона человек. Само по себе это неплохо — был бы контроль.

С контролем формально все стало лучше: если до «Магнитки» газовщики должны были проверять газовое оборудование в домах не реже 1 раза в 3 года, то теперь — не реже раза в год. Сказать, что власть никак не учла опыт Магнитогорска, нельзя. Его не учли на более низовом уровне.

В Магнитогорске после взрыва представители управляющей компании говорили, что пытались проводить проверки газового оборудования в доме на Карла Маркса, но многие жильцы просто не открывали двери.

Опрос жителей регионов, проведенный при подготовке материала, показал, что в столице и миллионниках проверок стало только больше: к жителям Москвы и Екатеринбурга приходят едва ли не каждый месяц, причем не только представители городских газоснабжающих служб, но и сотрудники частных компаний. «Ищут, до чего докопаться. Склоняют к подписанию договоров об обслуживании». Это — так и не устраненный с 2018 года негативный фактор: на газовом рынке до сих пор нет четких правил, которые определяли бы, какая компания правомочна проводить проверки в каждом конкретном доме.

В малых городах проверки нередко проходят формально, люди не могут вспомнить, когда в последний раз к ним приходили газовщики.

В Ногинске ситуация и вовсе оказалась аховой. Согласно данным портала МинЖКХ, управляющей компанией дома, где произошел взрыв, является ООО «НГУК «Партнер-Сервис». Эта организация с 2018 года проходит процедуру банкротства. Банкротиться она начала после другого ЧП с утечкой газа, произошедшего 14 марта 2018 года — тогда из-за отравления бытовым газом погибли шесть человек.

В том же 2018 году Госжилинспекция проводила проверки домов, находившихся в управлении «Партнер-Сервиса», и нашла множество нарушений, в том числе в работе газового оборудования и систем вентиляции. По словам жителей, после начала процедуры банкротства де-факто управление домом у «Партнер-Сервиса» «перехватила» другая компания — ООО «Веста». Сведений о том, что выявленные Госжилинспекцией нарушения новым оператором были устранены, нет.

Проверку газового оборудования во взорвавшемся доме 27 мая этого года проводила третья компания — ГИС «Восток». И никаких нарушений также не нашла. Между тем, среди прочих, следователи рассматривают версию о том, что утечка произошла не в квартире, а в газопроводе между этажами. Какая из трех обслуживающих компаний должна была ее выявить?

Приоритетной, впрочем, сейчас является версия о том, что газ взорвался по вине жителей, которые решили погреться с помощью плиты: в Подмосковье пришла холодная погода, а отопление пока не включили. Ночью конфорка могла потухнуть, газ продолжил поступать, утром кто-то включил свет. Такие ЧП происходят только со старыми плитами — современные, с системой «газ-контроль», при гашении пламени перекрывают и подачу газа. Но на такие плиты нужны деньги, а для того чтобы не «подтапливать» квартиру газом, нужна культура обращения с ним.

Отсутствие культуры и бедность — равно взрыв. Может, не в Ногинске, но в большинстве случаев. Могут ли власти что-то сделать с этим?