Рождение большой семьи

В войну дедушка Ксении потерял обоих родителей, он и еще шестеро его братьев и сестер остались сиротами. Девушка говорит, что с детства была воспитана на историях о том, что такое сиротство и каково жить без близких.

В 14 лет Ксения познакомилась с Анатолием Ращупкиным, десять лет они были лучшими друзьями. Так получилось, что мать Анатолия Ирина Ефимова стояла у истоков зарождения движения приемного родительства в Челябинской области: в 2007 году женщина взяла из детского дома мальчика Пашу.

«Паша развеял последние мои сомнения о том, что чужой ребенок не может стать родным: Ирина абсолютно одинаково относилась как к моему мужу, так и к Паше», — говорит Ксения.

Спустя несколько лет Ирина Ефимова возглавила ассоциацию приемных семей Челябинской области. Со вторым мужем Александром женщина воспитывала уже 10 сирот — у всех в той или иной степени были особенности развития: «Детки, у которых меньше всего было шансов, попадали именно в мою семью».

Про семью писала местная пресса, Ефимовых приводили в пример в небольшом фильме о приемном родительстве.

Ксения и Анатолий Ращупкины поженились в 2010 году. Молодые люди изначально знали, что будут приемными родителями, но спустя два года брака у них родилась Лера. Когда девочке исполнилось 3,5 года, Ращупкины пошли учиться в Школу приемных родителей.

«Понимаете, это же ведь не работа — это образ жизни такой», — объясняет Ксения.

Переезд на Кубань

В 2017 году обе семьи решили переехать из Челябинской области на Кубань. Причина — плохая экологическая обстановка. Ксения говорит, что переезд был не желанием, а необходимостью: дочь Лера страдает астмой, и на момент поиска нового жилья девочка уже спала с ингалятором. У остальных детей в обеих семьях также ухудшилось здоровье.

«Жили мы под Челябинском [в Копейске], мы могли проснуться под зеленое небо, могли под сиреневое, могли под розовое. То есть на тот момент экологическая ситуация была в Челябинске просто катастрофической», — вспоминает Ксения.

Ирина и Александр Ефимовы с десятью приемными детьми, а также Анатолий и Ксения Ращупкины с шестью приемными и одной кровной дочерью переехали в станицу Брюховецкую.

«Это был единственный вариант, по которому я проходила по ипотеке. Мы не могли сразу продать жилье в Челябинске», — объясняет Ирина выбор местности.

Ксения добавляет, что свою роль сыграли чистая вода из скважины и отсутствие крупных предприятий.

Ефимовы и Ращупкины живут в одной станице, но в разных домах, примерно в 15–20 минутах ходьбы друг от друга. Они считают себя одной большой семьей, отмечают вместе праздники, постоянно общаются, ездят на море и помогают друг другу.

Конфликт

После переезда дети из обеих семей, которым позволяло состояние здоровья, пошли в коррекционный класс местной школы. Ее директором тогда была Екатерина Емельчугова.

«Она нас встретила и сказала примерно следующее: «Ой, да я знаю, кто они такие [приемные дети]. У меня были. Я их взяла, они мне весь дом разнесли, семья была против, и я их вернула». Возможно, у нее из-за этого психотравма: она не справилась с приемным родительством, а у нас это получается», — вспоминает Ирина.

По словам Ефимовой, директриса не понимала, что к детям с ментальными особенностями нужен особый подход. В школе на тот момент не было специальной программы, и детей пытались учить по общей. Более того, в коррекционном классе, куда пошли воспитанники Ефимовых и Ращупкиных, учились не только дети с ментальными нарушениями, но и дети с поведенческими отклонениями, то есть те, кто стоял на учете в полиции.

Ефимова говорит, что учителя оставляли ее детей одних, без взрослого сопровождающего, их сначала обижали, а потом избили. Емельчугова никак это не пресекала.

Опекуны написали жалобу в отдел образования и полицию. Полиция не нашла состава преступления. Руководитель отдела образования Ольга Бурхан разрешила перевести детей на домашнее обучение, а позже — на дистанционное. По мнению Ирины, директриса из-за жалобы «обиделась» на опекунов.

В итоге Ефимовы и Ращупкины забрали из школы 11 детей с особенностями развития. А вот первый приемный сын Ирины Паша в 2019 году окончил станичную школу и поступил в Сеченовский университет. Сейчас в этой школе очно в обычном классе учатся две дочки Ирины.

Из директора школы в начальницу опеки

В 2018 году Екатерина Емельчугова ушла из школы и стала… начальницей районной опеки. У обеих семей начались сложности. Например, детям не выдавали путевки в оздоровительные лагеря, не ставили в очередь на жилье, не выдавали справки. Свои проблемы родителям приходилось решать через прокуратуру.

«Я пыталась подать заявление на путевки, а мне четыре раза их заворачивали: то я точку не там поставила, то я на лагерь и на санаторий сразу галочки поставила, то я не те документы предоставила», — вспоминает Ирина Ефимова.

В пресс-службе прокуратуры Кубани подтвердили, что Ефимова неоднократно обращалась в районную прокуратуру с жалобами на неправомерные действия органа опеки. Надзорный орган находил многочисленные нарушения закона со стороны опеки и вносил представления об их устранении.

Борьба за Аллу

Конфликт обострился в 2019 году, когда Ефимовы решили взять в семью еще одного ребенка — девочку Аллу, но опека им отказала. Отказ мотивировали тем, что у Ирины нет возможности принять еще одного ребенка. По ее словам, никаких формальных причин не озвучили.

Ребенок все же попал в семью — право воспитывать Аллу Ирина отстояла в суде. Для этого женщине пришлось сделать клиническое заключение психологов, изучивших «ресурсность» семьи и обследовавших всех детей.

Кроме того, в качестве свидетеля на стороне Ирины в суде выступил ее родной сын Анатолий. По мнению его супруги Ксении, это «сработало как красная тряпка для начальницы отдела опеки».

«Мало того что они везде вместе, Ирина еще и в суд осмелилась пойти, а Анатолий ее поддержал», — объясняет Ксения.

Ниночка

В том же 2019 году семья Ращупкиных, где было на тот момент семеро детей, подала документы, чтобы удочерить девочку Нину.

«Мы целенаправленно подавали документы по Нине на удочерение. Было понятно, что это ребенок с синдромом Дауна, что у нее впереди только ПНИ [психоневрологический интернат] и что на фоне конфликта с опекой вряд ли нам ее отдадут после 18 лет под опеку. А в случае удочерения все вопросы снимаются — всё, мы родные», — объясняет Ксения.

Опека не разрешила Ращупкиным удочерить ребенка, и те пожаловались в прокуратуру. В январе 2020 года прокуратура вынесла заключение о незаконности отказа органа опеки. Суды по Нине длились долго и закончились только в декабре. Девочка официально стала членом семьи Ращупкиных.

Март: новый ребенок и новый конфликт

Ирина Ефимова говорит, что в марте 2021 года снова обратилась за разрешением взять приемного ребенка и конфликт с опекой вступил на новый виток развития.

«У нас весь конфликт развивается, только если я подаю заявление на нового ребенка. До марта опека приходила к нам с плановой проверкой раз в полгода, ни разу ни одного замечания не было», — вспоминает Ефимова.

Опека отказала родителям в опекунстве, и те снова обратились в суд.

«Я поняла, что я этот суд выигрываю, потому что он был идентичен суду 2019 года. Даже судья заявила опеке: «Вы к семье какие претензии имеете? У вас в 2019-м был точно такой суд, и вы его проиграли, сейчас какие вопросы? Я понимаю, если бы вы принесли мне стопку отрицательного материала на эту семью, тогда бы вы могли обосновать свой отказ», — говорит Ирина.

По мнению женщины, слова судьи стали для опеки «неким щелчком к действию», чтобы сфабриковать компромат на семьи, ведь ни у школы, ни у полиции претензий не было.

«Чтобы назначить внеплановую проверку, достаточно телефонного звонка от анонима либо любой жалобы от неизвестного гражданина», — отмечает Ирина.

В марте в семью Ефимовых пришли с внеплановой проверкой. Опеке не понравилось, что некоторые дети спят на металлических двухъярусных кроватях из «Икеи», что они на дистанционном обучении (такой вид обучения детям прописала психолого-медико-педагогическая комиссия), — опека рекомендовала перевести детей в общеобразовательную школу. Также чиновникам не понравилось наличие в семье пяти той-терьеров.

Жалоба от ребенка

В июне в органы опеки Брюховецкого района поступило обращение от бывшего воспитанника семьи Ращупкиных, 15-летнего Ивана (имя изменено). Он пожаловался на жестокое обращение приемных родителей, написал, что его и других детей избивали и не давали ни с кем общаться. Также подросток пожаловался на семью Ефимовых.

Стоит уточнить, что Ксения и Анатолий воспитывали Ивана с декабря 2016 года. У мальчика ментальные нарушения, и в июле 2020 года они сняли опеку над ним, потому что его нахождение в семье угрожало другим детям.

Ксения согласилась рассказать, почему они с мужем приняли это решение: «Он совершил попытку насильственных действий над нашей дочерью. Сейчас по этому делу идет следствие».

Подростка взяла на воспитание местная жительница, которая за две недели до появления жалобы Ивана была принята в отдел опеки в подчинение Емельчуговой.

Родители предполагают, что мальчик написал жалобу под диктовку чиновников из опеки: «Ребенок в его возрасте не сформулирует так, как там было написано: с законами, с юридическими формулировками».

Июнь: внеплановые проверки

Получив жалобу от Ивана, 15 июня начальница отдела опеки Екатерина Емельчугова организовала внеплановую проверку семей Ращупкиных и Ефимовых. Как говорит Ирина, к ней домой пришли сотрудник опеки, медик и психолог, которые сообщили, что проверка проводится «по множественным заявлениям».

Ирина провела их по комнатам, показала вещи, кровати, шкафы с одеждой. Психолог и медик осмотрели детей: «Никаких явных признаков, чем бы они были недовольны на тот момент, я не увидела».

Когда к женщине пришла опека, ей позвонил сын Анатолий и сказал, что в его доме тоже проходит проверка.

По словам Ксении Ращупкиной, она в тот день была с дочкой Ниной в краснодарской больнице, муж один встречал проверку. Женщина говорит, что к ним домой, помимо начальницы опеки Емельчуговой, приехали около восьми человек. Анатолий отказался пустить в дом делегацию в таком составе.

«Не было ни представителя от школы, ни ОПДН [отдел по делам несовершеннолетних]. Кто остальные были люди — вообще непонятно. Они представлялись психологами, но никаких документов при них не было. Муж предложил пройти в дом составом, который предусмотрен законом. Екатерина Сергеевна сказала, что ее интересует не внеплановая проверка, а психологическое обследование детей.

В министерстве труда и социального развития Кубани подчеркнули, что опекуны создали условия, «препятствующие формированию объективных выводов о ситуации».

«Опекуны не идут на контакт с органом опеки и попечительства, содействия специалистам органа опеки при исполнении их должностных обязанностей не оказывают», — заявили в ведомстве.

Отметим, что опека намеревалась провести психологическую диагностику детей, изъяв их из семей и поместив в сиротское учреждение на неопределенный срок.

Снятие опекунства

По результатам внеплановых проверок опека решила временно освободить Ращупкиных и Ефимовых от исполнения опекунских обязанностей. Опять же — никто не уточнил, о каких сроках идет речь.

14 июля постановление о временном освобождении от опекунства, подписанное главой Брюховецкого района (копии документов есть в распоряжении редакции), получили Ращупкины. В тот момент оба супруга были дома, им позвонила сотрудница опеки Лариса Козявченко, которая наблюдает семью, и попросила выйти.

«Мы подходим к калитке, там стоят Екатерина Сергеевна [Емельчугова] и Лариса Викторовна. Екатерина Сергеевна начинает зачитывать вслух содержание постановления. Когда я понимаю, о чем идет речь, я задаю вопрос Ларисе Викторовне: «Вы понимаете, что постановление незаконно вынесли и что вы наносите вред детям?» Она как в рот воды набрала», — вспоминает Ксения.

Пока зачитывалось постановление, Анатолий позвонил юристу, чтобы понять, что делать. В это время Емельчугова спросила, будут ли сейчас родители выводить детей. После совещания с юристом родители заявили, что будут обжаловать постановления в суде.

Сейчас в семье Ращупкиных семеро детей: кровная Лера, удочеренная Нина, Маша, которой в январе исполнилось 18 лет, а еще четверо детей — несовершеннолетние под опекой. Именно их и хочет забрать из семьи опека.

Артему 9 лет. В семье он два года. Когда Ращупкины взяли его под опеку, он не умел говорить, только мычал. Сейчас мальчик разговаривает, закончил первый класс, учится читать. Сестры Саша (14 лет) и Даша (17 лет) в семье уже пять с половиной лет. У Саши — награды в спорте для детей с ограниченными возможностями здоровья. Даша закончила девятый класс с четверками и пятерками, мечтает стать медсестрой. 17-летняя Ксюша живет в семье столько же. У нее тоже есть награды в спорте для детей с ОВЗ, учится девочка на «хорошо» и «отлично

А 19 июля постановление о временном снятии опекунства получили Ефимовы. Ирина признается, что для них это было шоком.

«Через несколько дней приехал автобус, чтобы забрать детей [на психологическую диагностику]. Мы напугались, дети напугались, стали кричать, что они никуда не пойдут, они с балкона кричали, что никуда не пойдут», — вспоминает женщина.

Тогда опека вызвала полицию. Приехали представители отдела по делам несовершеннолетних, их пустили в дом, и дети написали заявление, что отказываются куда-либо ехать. Также детей опросили на предмет насилия.

«Полиция сказала, что жестокого обращения нет и не видит оснований для изъятия. Они вышли, объяснили опеке, что те нарушают права детей, и опека уехала», — говорит Ирина.

Ефимовым вручили постановления об освобождении от опеки девяти детей. Но на следующий день, 20 июля, их воспитаннице Алле исполнилось 18 лет.

«Мы праздновали день рождения Аллы. Когда вынесли торт, ребенок начал навзрыд плакать и говорить что все, меня больше не смогут забрать. Ну то есть ребенок выдохнул», — говорит Ирина.

Получается, сейчас под угрозой изъятия находятся восемь детей в семье Ефимовых: 15-летний Саша, 13-летняя Вика, 11-летний Саша, 7-летняя Маша, 13-летняя Наташа, 14-летняя Ангелина, Вова (ему 17,5 лет) и 16-летняя Настя.

МВД и СК отказали в возбуждении дела

Параллельно с этим 30 июня начальница отдела опеки Емельчугова подала в полицию заявление с просьбой провести проверку семьей и возбудить в отношении Ирины и Александра Ефимовых, а также Ксении и Анатолия Ращупкиных уголовные дела по ст. 156 УК РФ (Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего).

Полиция проверку провела и 21 июля отказала в возбуждении дела (копия документа есть в распоряжении редакции).

Следственный комитет также проверил, действительно ли в действиях Ращупкиных и Ефимовых есть признаки преступления по ст. 117 УК РФ (Истязания). Всех детей возили на судмедэкспертизу и никаких нарушений со стороны опекунов не нашли. 8 августа СК отказал в возбуждении дела (копия документа есть в распоряжении редакции).

Интересы Ефимовых и Ращупкиных отстаивает московский адвокат Юлия Чесалина, которая до адвокатской практики сама возглавляла отдел опеки в столице.

«Семейных адвокатов, которые работают конкретно с опеками, на самом деле очень мало. Есть еще Антон Жаров, но у него очень высокие расценки, которые мы себе позволить не можем. А Юлию нам рекомендовали приемные родители, которых она отстаивала в суде», — говорит Ирина.

Юлия Чесалина смогла попасть на прием к главе района. Только тогда стало известно, что детей для проведения психологической диагностики хотят забрать из семьи на месяц.

Юлия Чесалина: «Администрация настаивает на психологической диагностике детей, что, на наш взгляд, выходит за рамки разумного. Потому что нет никакой необходимости в фактическом изъятии 13 детей из семьи и помещении их на месяц в сиротское учреждение для того, чтобы провести диагностику. Чтобы вам было понятней: даже судебная экспертиза проводится за день, максимум за два. А если к этому еще добавить, что это дети с особенностями развития, которые не совсем могут оценить ситуацию и понять, что они в учреждении только на месяц… Это очень большой стресс для них»

В режиме строжайшей экономии

С того момента, как Ращупкиных и Ефимовых отстранили от опекунства, с них сняли ежемесячные выплаты по уходу за детьми и компенсации по уходу за детьми с инвалидностью. Стоит уточнить, что выплаты начисляются раз в месяц. То есть семьи пропустили одну — за август. А за июль органы опеки попросили вернуть авансовую выплату на содержание детей. Сейчас обязанность опекуна возложена на орган местной опеки.

Получается, что в семьях уже больше месяца живут дети, за которых они юридически как бы не отвечают, но при этом кормят и содержат за свой счет. Что будет, если кто-то из детей заболеет и потребуется, например, госпитализация, — неясно.

Ксения Ращупкина уточняет, что детям по-прежнему нужны лекарства и уход. Все отложенные деньги они с мужем сейчас тратят на содержание детей.

«Живем в режиме строжайшей экономии на себе. У детей по-прежнему мясо на столе, рыба, фрукты-овощи, необходимые медикаменты. В частности, вместо отпуска, который мы планировали всей семьей, вместо дней рождений, которые и у меня и у супруга в этом месяце, вместо подарков, застолий… Все, что было так или иначе накоплено или отложено, все сейчас уходит на детей», — объясняет женщина.

С Ирины и Александра Ефимовых тоже сняли все выплаты. Чтобы оплачивать услуги адвоката, им пришлось взять кредит.

«Нам центр Гезалова [Александр Гезалов — специалист по социальному сиротству, его центр помогает выпускникам сиротских учреждений и семьям в трудной жизненной ситуации] и конкретно Ольга Синяева [режиссер-документалист, сняла фильм о детях-сиротах] организовали благотворительный сбор. На адвоката мы взяли кредит. Ну и я все-таки человек, который в свое время уже прошел голод, я старой закалки, у меня были большие запасы продуктов», — говорит женщина.

По словам Ирины, происходящее еще больше сплотило семью, дети объединились и повзрослели.

«У нас был очень стрессовый период, когда постановления вручили. Мы выдохнули, когда недели через две приехала Ольга Синяева. Тогда мы первую ночь спали спокойно. Появилась какая-то надежда и спокойствие», — признается Ефимова.

«А Путин может нас защитить?»

Режиссер-документалист Ольга Синяева из Наставнического центра Александра Гезалова приехала в Брюховецкий район в конце июня — начале июля и сняла фильм под названием «А Путин может нас защитить?». В нем дети обратились к президенту с просьбой оставить их в покое.

«После этого администрация Брюховецкого района начала шевелиться. Но они начали шевелиться не в сторону разрешения ситуации, а в сторону того, чтобы максимально доказать, что они правы. Была цель, чтобы услышали детей и позицию приемных родителей, чтобы начался хоть какой-то диалог. Но, к сожалению, ожидаемого эффекта фильм не принес», — рассказала адвокат семей Юлия Чесалина.

К решению конфликта после видео подключились различные благотворительные фонды. Так, например, с семьей связалась президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская.

Также центр Гезалова запустил петицию, чтобы придать огласке эту историю. На момент публикации материала ее подписали 817 человек.

«Ты детей хочешь лишиться?»

По словам Ирины и Ксении, в Брюховецком районе приемные родители — в основном пожилые люди, коренные кубанцы, либо те, кто живут здесь больше десяти лет.

«Они очень боятся таких личных конфликтов с опекой. Поэтому даже при нарушении их прав они боятся писать жалобу в прокуратуру или полицию, боятся искать правду. Многие из них даже не знали, что есть выплаты для детей с ОВЗ [ограниченными возможностями здоровья], которые учатся по особому режиму; они не знали, что есть компенсации по уходу за детьми-инвалидами. Здесь очень много таких правовых пробелов, опека сама не просвещает, а родители боятся спрашивать», — объясняет Ксения Ращупкина.

Ирина Ефимова добавляет, что обращалась за помощью к председателю краевого Общественного совета приемных семей Эльвире Степановой, но безрезультатно.

«У нас здесь есть некий кодекс чести приемного родителя, и, если опека сказала нет, значит, вы не должны были обращаться в суд. Если кто-то меня будет поддерживать из приемных родителей, говорить, что это опека накосячила и я знаю эту семью с хорошей стороны, то, я думаю, что к этому родителю придут точно так же, как и ко мне», — объясняет Ефимова.

Женщина уточняет, что в регионе далеко не везде такие проблемы с органами опеки: «Я знаю, что в Каневском районе детей возят на футбол, какой-то праздник им организовывали. Очень грамотный руководитель опеки в Тимашевском районе, который бы никогда не допустил такого произвола».

В Брюховецком же районе, считает Ирина, приемные родители смогут выступить только после увольнения нынешней руководительницы опеки: «Сейчас, если они чем-то недовольны, им сразу говорят: «Ты детей хочешь лишиться?». То есть люди в основном здесь юридически безграмотны, они своих прав не знают. Боятся, что опека может лишить их прав и они ничего не докажут».

По мнению Ксении Ращупкиной, то, что происходит сейчас с их семьями, — это «демонстративная казнь, чтобы показать власть начальницы опеки».

Ирина Ефимова добавляет, что до Екатерины Емельчуговой руководителем отдела опеки Брюховецкого района восемь лет была Светлана Бугайкова, «уважаемый и грамотный человек, который защищал именно интересы детей, восемь лет проработала, и к ней ни одного нарекания не было».

На вопрос, почему история не получила массовой огласки в СМИ, Ксения Ращупкина ответила, что писала практически на все ТВ-каналы и издания с просьбой осветить происходящее. Женщине не ответили. Про конфликт двух семей с начальнице опеки написали только издание «Такие дела» и РИА «Новости».

«Местная пресса вообще за это не берется, потому что Кубань, наверное, отдельная страна в нашей России. Здесь какие-то свои законы, здесь никто против чиновников не идет», — добавляет Ирина.

Дело районного масштаба

«Я, конечно, не глава, но если бы у меня все это происходило и прокуратура вынесла протест на их постановление, нормальный разумный глава должен был бы сказать: «Екатерина Сергеевна, мы погорячились, давайте отзовем иски», — рассуждает Ефимова.

По мнению приемных родителей, чиновник еще не понял, что действия его подчиненной наносят ущерб его репутации, — Владимир Бутенко вступил в эту должность только в конце марта 2021 года.

Адвокат Юлия Чесалина добавляет, что глава района также ни разу не посетил семьи: «Мы писали несколько писем, просили его лично посетить семью дома. Он не выехал ни разу туда».

В конфликт приемных родителей с органами опеки не вмешались ни уполномоченный по правам ребенка на Кубани Татьяна Ковалева, ни уполномоченный в России Анна Кузнецова. От аппарата Кузнецовой в ответ на коллективное обращение поступило письмо, в котором сказано, что их обращение отправлено на рассмотрение в краевой минтруд (копия документа есть в распоряжении редакции).

В министерстве родителям ответили, что все решения принимает глава района и начальница опеки подчиняется непосредственно ему.

Порталу Юга.ру ведомство также не смогло дать оценку действиям начальницы районной опеки Екатерины Емельчуговой. Там объяснили, что работодатель Емельчуговой — глава Брюховецкого района и что министерство не вправе давать оценку поведению муниципальных служащих.

«Я писала и звонила в министерство, приглашала их приехать и посмотреть, как живут дети. Они отказались, сославшись на то, что права не имеют», — говорит Ефимова.

Ксения Ращупкина считает, что министерству невыгодно публично разоблачать Емельчугову: «Если министерство признает за Емельчуговой ряд нарушений, […] то им надо признать, что с 2018 года они игнорировали обращения, и признать за собой ошибку».

В пресс-службе минтруда Кубани журналиста уверили, что и глава ведомства Сергей Гаркуша, и вице-губернатор Анна Минькова, и детский омбудсмен в курсе происходящего.

Сами родители говорят, что никто из указанных выше чиновников с ними лично не связывался, а уполномоченный по правам ребенка на Кубани Татьяна Ковалева сказала, что не будет вмешиваться.

«Я задаюсь вопросом, кто такой уполномоченный и зачем она нужна. Я ей звонила, писала, кричала, что детей изымают, это незаконно. Она сказала, что не будет вмешиваться», — говорит Ирина Ефимова.

Суд за детей

18 августа Брюховецкий районный суд полностью удовлетворил жалобу Ефимовых, признал незаконными и отменил акты мартовской проверки проверки опеки.

«Что такое акт обследования? В нем указывается, как ребенок проживает. Грубо говоря, есть ли у него стол, кровать и все остальное. Также в нем указывается общее развитие ребенка, как опекун выполняет свои обязанности. И в этом акте было написано, что отсутствует социализация, что дети не посещают никаких школ и секций. Для меня это было очень удивительно, почему специалист опеки не владеет информацией: на суде Ефимова представила и характеристики с кружков и секций детей, и справки из школы, что совершенно противоположно тому, что было указано в акте», — прокомментировала судебный процесс адвокат Юлия Чесалина.

Следующее судебное заседание, где Ефимовы собирались оспаривать акты июньской проверки, было назначено на 30 августа. Его перенесли на 3 сентября из-за неявки свидетелей со стороны опеки.

Касательно семьи Ращупкиных — 2 августа местная опека подала на них в суд, чтобы заставить выполнить постановление о снятии с них опекунства. Заседание назначили на 24 августа, но начальница отдела Екатерина Емельчугова в суд не явилась «по семейным обстоятельствам».

В итоге заседание перенесли на 6 сентября. В этот день у Ращупкиных пройдут сразу три процесса: судья рассмотрит иск опеки и жалобы родителей на незаконность решений чиновников.

У прокуратуры есть вопросы к опеке

Начальник пресс-службы прокуратуры Кубани Антон Лопатин сказал, что ведомство будет проверять, соответствует ли законодательству деятельность органа опеки Брюховецкого района и его руководительницы.

«Вскрыты кое-какие моменты, которые могут привести к тому, что ситуация разовьется не в лучшую для них сторону», — рассказал Лопатин.

Адвокат Юлия Чесалина объяснила, о каких моментах идет речь: ее доверитель Ирина Ефимова получила одни акты, а в прокуратуру опека сдала совершенно другие.

«Одним и тем же числом существует один и тот же акт: один напечатан на компьютере, другой написан от руки. И в одном акте написано, что дети социализированы, посещают кружки и секции, претензий к приемной семье нет. А в другом — дети не социализированы, кружков и секций не посещают, нельзя установить наличие у детей вещей. Какой-то абсурд и перекос», — рассказала Чесалина.

Также адвокат подчеркнула, что районная опека нарушила саму суть и структуру того, как должны по закону проводиться внеплановые проверки.

«Если проводится внеплановая проверка, то специалисты пишут, что они выявили нарушения, и дают время, чтобы опекуны устранили их в такой-то срок. Если это не будет исправлено, то опека вправе принять более серьезные меры. А прекратить опеку можно лишь в случае, когда выявленные нарушения невозможно устранить без прекращения полномочий приемных родителей», — сказала Чесалина.

«Все идет в том русле, что семья будет оставлена в покое»

Адвокат Юлия Чесалина признается, что за 25 лет практики впервые столкнулась с подобным. По ее словам, семьи хотели решить вопрос с опекунством до начала учебного года, потому что «дети находятся в подвешенном состоянии».

В пресс-службе краевой прокуратуры подчеркнули, что пока конфликт не разрешился полностью, но, скорее всего, дети останутся в приемных семьях.

«Всё идет в том русле, что семья будет оставлена в покое, а детей изымать не будут», — заключил Антон Лопатин.

А что вторая сторона?

Портал Юга.ру попытался узнать мнение и позицию второй стороны этого конфликта.

Пресс-служба главы Брюховецкого района Владимира Бутенко отказалась давать комментарии или соединять журналиста с чиновником:

«Вы же в курсе, что идет судебный процесс. Органы разбираются. Комментариев мы никаких не даем до тех пор, пока судебный процесс не будет завершен».

Также журналист позвонила начальнице опеке Екатерине Емельчуговой по ее рабочему телефону, указанному на сайте районной администрации. Там бросили трубку, услышав, что звонит представитель СМИ.