Народные заложники

В ходе Исламской революции 1979 года с войсками шаха боролись не только сподвижники высшего духовного лидера аятоллы Хомейни, но и леворадикальные повстанцы — «Моджахеды иранского народа» («Моджахедин-э Халк»; МЕК). После вооруженной борьбы, серии терактов и окончательного изгнания шаха Пехлеви стотысячная леворадикальная МЕК представляла собой оппозицию исламскому режиму, в котором власти закрывали газеты и университеты, фальсифицировали выборы и упразднили правовую систему.

Народные моджахеды стали организовывать митинги против Исламской Республики, за что ее членов и сторонников казнили. В начале 1980-х гг. моджахеды-марксисты ушли в тотальную оппозицию режиму аятоллы, а на продолжающиеся аресты и пытки в тюрьмах отвечали все новыми терактами против членов правительства. Когда режим аятолл укрепился, члены леворадикальных группировок, включая МЕК, вынужденно покинули страну. Правда, в самом Иране в тюрьмах остались десятки тысяч их соратников.

К тому моменту леворадикалы уже два года находились в изгнании в Ираке, и пошли в наступление на режим аятоллы с западных границ. Несмотря на то что атака была отражена и вооруженным отрядам не удалось свергнуть правительство Ирана, официальный Тегеран решил «проучить» оппозицию — начались крупнейшие политические чистки в истории Ирана.

Сразу после наступления аятолла Хомейни издал фетву — распоряжение на основе норм шариата — по которой дела всех заключенных левых активистов, независимо от их принадлежности к МЕК, надлежало пересмотреть во внесудебном порядке новосозданными «комитетами смерти». К казни как заложников приговорили тех самых оппозиционеров, годами сидевших в тюрьмах и не имевших отношения к МЕК. Среди жертв этой чистки были и сторонники коммунистической партии, и федаины, и просто симпатизанты.

В одной из таких тюрем для смертников — Гошардаште — и работал Хамид Нури, которому теперь грозит заключение в Швеции, до 18 лет или пожизненно.

Документируя режим

Несмотря на то что репрессированные и выжившие иранцы передали властям Швеции объемное досье на Хамида Нури размером в несколько тысяч страниц, точное число жертв именно этого тюремщика в обвинении не называется. Власти вели следствие два года и предъявили обвинение в следующей формулировке:

«[Нури] обвиняется в том, что в период с 30 июля по 16 августа 1988 года в роли помощника зампрокурора <…> тюрьмы Гошардашт (Кередж, Иран) совместно с другими преступниками убил большое количество заключенных, которые принадлежали МЕК или симпатизировали им, а также подвергал людей пыткам и другому бесчеловечному обращению. Обвинение также касается убийств большого количества заключенных, чьи идеологические или религиозные убеждения считались противоречащими идеологии теократического государства Иран».

Как свидетельствуют в своих показаниях выжившие, в иранских «тройках» (а вернее — «четверках») также заседал Ибрагим Раиси, вступивший в начале августа в должность президента Ирана. В период массовых казней он был прокурором Тегерана и получил от аятоллы Хомейни право назначать смертную казнь независимо от суда. Правда, в шведском процессе над Нури вопрос об участии президента Раиси в казнях не рассматривается.

Поводом для ареста Хамида Нури в Швеции стали свидетельства, собранные Ираем Месхади. Сам Месхади провел в иранских тюрьмах 10 лет по обвинению в поддержке леворадикальных группировок, и вышел на свободу только в 1991 году, чудом избежав расстрела. С середины 90-х он живет в Швеции. Ирай давно отрекся от идей «народных моджахедов» и с тех пор ведет личную герилью против иранских палачей, систематизируя и проверяя утечки документов о репрессиях иранского правительства.

«Я знаю его с тех пор, как сидел в тюрьме Гошардашт близ Тегерана, — рассказывает Месхади о Нури. — Он был активным членом «комитета смерти». Они приходили в тюрьму и казнили заключенных. В те дни были убиты сотни моих собратьев-арестантов. Я сидел в «коридоре смертников» и видел его там много, много раз».

«Думал, что будет отдыхать с девочками»

Шведская полиция задержала Хамида Нури еще в ноябре 2019 года, когда он приземлился в стокгольмском аэропорту Арланда, и сразу же заключила его в изолятор. Месхади совместно с режиссером Нимой Сурвестани, потерявшей брата во время политических чисток 80-х, решили заманить тюремщика в Швецию обманом. Осенью 2019 года активисты получили от источника информацию о том, что Нури подумывает о поездке в Швецию.

«Мы расставили ловушки, — рассказывает Месхади.

Активисты представились туроператорами и даже забронировали для своего палача билеты на самолет и комнаты в отелях. Как только они пообещали экс-тюремщику путешествие на яхте с девушками и отправили в подтверждение видео, Нури тут же решил лететь в Стокгольм.

«У него были свои планы, у нас — свои», — говорил Месхади после ареста палача.

Встреча с жертвами

Спустя почти два года в изоляторе Нури предстал перед судом за нарушение международного права и массовые убийства. В частности, ему вменяют в вину то, что он лично решал, кого из узников передать «комитету смерти».

Это первый в истории процесс о преступлениях иранского режима, но, несмотря на то, что шведские суды могут действовать в универсальной юрисдикции по делам о преступлениях против человечности, таких обвинений Нури не предъявляют.

«Законодательство Швеции не распространяется на преступления против человечности, совершенные в период до 1 июля 2014 года», — объясняют в прокуратуре.

На слушаниях в окружном суде Стокгольма присутствуют свидетели массовых расправ в Иране 80-х. Они видят Нури впервые за 30 лет. За стенами окружного суда также собираются иранские мигранты.

Сам Нури отрицает свою причастность к преступлениям, заявляя, что его с кем-то спутали. Официальную версию стороны защиты суд услышит не ранее ноября, а приговор ожидается только весной 2022 года. «В Швеции уже были похожие дела, и их фигуранты получили пожизненные сроки. В этом конкретном деле удалось собрать впечатляющий массив информации и имена очевидцев», — комментирует перспективы дела профессор международного права в Стокгольмском университете Саид Махмуди.