Суббота, 7 августа, утро, дача.

Вот так просыпаешься однажды внутри финальной сцены «Соляриса» Тарковского: дом остался один, без планеты под ним и вокруг, теперь он (лишь с ближними пихтами и кедрами) окружен ватным мглистым океаном. Горы вокруг исчезли. Ни звука: ни стрекота, ни жужжания, ни писка. Ни пчел, ни бабочек, ни мух, ни кузнечиков. Все замерло, лишь невидимая ворона раз каркнула. И потом долгие крики издалека — хотя сейчас не разберешь откуда. Да и чьи.

Кастрюлю с чем-то подгоревшим накрыло крышкой, и ты — не снаружи. Захлопнулся гараж с работающим двигателем внутреннего сгорания.

Но нет, смог городской сюда обычно не добирается, и сомнения насчет сумрака и дымки отсутствуют — красноярцы повседневностью научены разбираться в сортах дерьма: когда газует КрАЗ (крупнейший в мире алюминиевый завод), когда смердят угольные ТЭЦ, а когда туман и безветрие не дают уйти их совместному коктейлю; на сей раз КрАЗ и ТЭЦ в кои-то веки ни при чем, в воздухе — резкий и кислый запах гари. Это действительно от лесных пожаров с севера. И это тоже регулярно случается, почти каждое лето: сезонная дымка. Лето — это маленькая жесть. Жуть.

Что и этим летом ее не избежать, выяснилось накануне: интернет-сервисы позволяли в режиме реального времени видеть, как мгла подходит к Красноярску. Знаете, полно таких ресурсов, визуализирующих вражеские нашествия на Россию: черным или серым постепенно заполняется ее территория. Потом — обратно. Однако до «потом» надо дожить.

Спустя пару часов проясняется абрис ближних гор, но на месте солнца — по-прежнему лишь заметное покраснение: нарывает. И некому вскрыть. Обычная летняя жизнь все не возобновляется. А накануне была движуха: в три часа дня все муравейники начали роиться, разом пошел разлет муравьев — тут тебе и свадьбы, и оргии, и прощания, и устроение новых муравейников; весь воздух кишел этими внезапно залетавшими тварями (хоть и случается ежегодно, к такому не привыкнуть), и бешеная концентрированная суета происходила на земле. Поздним вечером как никогда засновали летучие мыши. И вдруг — кладбище.

И к этому сезонному теперь явлению не привыкнуть. Лезет в голову всякая дурь. В № 2 от 1940 года журнала «Природа», издававшегося АН СССР, рассказано о тьме, накрывшей территорию между Обью и Енисеем 18 сентября 1938 года (Москва в этот день окончательно улаживала вопрос об учреждении «особых троек» — для рассмотрения в двухмесячный срок дел на представителей «контрреволюционных национальных контингентов»). Подробные записи, сделанные на метеостанции в поселке Хальмер-Седэ (позже Тазовский) на Ямале, читаются как ветхозаветная книга «Исход», глава 10 (21–22): «И сказал Господь Моисею: простри руку твою к небу, и будет тьма на земле Египетской, осязаемая тьма. Моисей простер руку свою к небу, и была густая тьма по всей земле Египетской три дня».

Что в Сибири в 1938-м произошло, неясно до сих пор. «Затмение» прошло полосой шириной от 200 до 250 км с запада на восток 500–600 км. Продолжалось около шести часов.

Никаких политических аналогий. Разве что тогда решался вопрос с шаманами, одурманивающими народ, а сейчас в соцсетях гудят об одном шамане, которого принудительно лечат: мол, Якутия, выпускай из психушки Габышева, иначе сгоришь дотла.

Еду в город (где вывески «Египет круглый год»). От местной жути в другую — Сайлент-Хилл. Работать биофильтром: у красноярцев поголовно высокая миссия, которую они исполняют даже лежа на диване — на выдохе у них воздух чище. Тем самым город укрепляет состояния бенефициаров алюминиевого и угольно-энергетического бизнесов. Включаю приемник в машине. Луи Армстронг с хором «Let my people go!». Вечное.

Отпусти мой народ. Вопль к фараону стал песней. Да, мы споем и спляшем. И соло на трубе.

Переключаю: тут обсуждают прилет Шойгу в Красноярск накануне — успел, 7-го уже самолеты заворачивали (аэропорт тут недалеко, но самолеты над дачей не гудят: говорю же — кладбище). Шойгу с Рогозиным проверяли, как Красноярск кует оружие Судного дня — новые ракеты «Сармат».

А я вспоминаю про его высказывание перед этим — о необходимости построить три, а лучше пять городов в Сибири с населением 300–500 тыс., а лучше — до миллиона человек. Угу. А на те, что уже построены, плюнули?

Проще новые завести? Омск-2, Омск-3, Омск-4? Откуда не уехать? И как вы объясните новым горожанам необходимость терпеть ежегодно по полгода смог?

У меня (как, вероятно, и у всех, живущих в компактном историческом центре Красноярска) свой индикатор силы смога: если из окна не видно Караульной горы с часовней Параскевы Пятницы — задраивай люки. Она рядом, только повыше. Сегодня — не видно. Бывает. Это как на Новый год последние несколько лет. Народ салют запускает, а самой радости, расцветающих цветов почти не разглядеть, лишь звук и лишь самые яркие выстрелы-огни. Примерно как бомбардировка деревни Большое Говнищево, только наоборот. Вот такое у нас небо.

Открываю главное для красноярцев приложение (где мы часто обгоняем всю планету — хоть в чем-то): мировой рейтинг IQAir в реальном времени. Индекс качества воздуха (AQI) в Красноярске днем в субботу составил 1041 единицу. Далее идут Солт-Лейк-Сити с 164 и Лима (153). Уже 50 — это лишь удовлетворительно, но влияние на здоровье потенциально небольшое, выше 300 — безусловно опасный уровень загрязненности воздуха. Индекс считают по наиболее опасным мелкодисперсным частицам РМ 2.5. Судя по этому мониторингу, превышение их в Красноярске — в сотню и более раз.

Вот, кстати, второе место у американского города — неужели повторяется лето 2012-го? Тогда дымка от горящего Приангарья и Эвенкии огибала всю планету, а эмигрировавшие земляки благодарили: привет с родины позволил Америке любоваться мандариновыми и морковными закатами. Но нет, это у них местные пожары (позже, 9 августа пожар в Дикси станет крупнейшим в истории Калифорнии, дымка расползается по хребту Сьерра-Невада). Так что это не мы. И если что, нас там нет.

Снова заглядываю в соцсети. Если резюмировать споры тамошнего народа, они о том, от чего и когда ждать облегчения: достаточно смены ветра или надо ждать смены власти. Предлагают друг другу звонить Ди Каприо. Недоумевают, неужели и на Красноярск государству так же плевать, как на Якутию. Ну и все эти привычные шутки — об этом Бунин еще писал: «умиление над собственной погибелью».

В городе дышать нечем, забираю всех, до кого дотягиваюсь, везу на дачу. Здесь мало что поменялось — уходим в вату. Очевидно, окружающая нас среда дезориентирована, хоть это теперь и происходит почти каждое лето. Орлу из его высей ничего не видно, он спустился и нарезает круги почти над крышей дома. Машет нам крыльями, мы — ему. Знакомые ящерицы греться на камни не вылезают, огурцы в теплице не подрастают, вода в бане — другая. Ну, может, это я такой впечатлительный.

Воскресенье.

Просыпаюсь все там же, в конце «Соляриса». На солнце теперь можно смотреть так, как раньше смотрел на прочие звезды. Прочих теперь не стало, ночью небо было такое же однородно серо-молочное, как днем. Другая жизнь. Другие небо и земля.

Но вроде насекомые, птицы осваиваются в этих новостях, порхают уже, кому заповедано порхать, и жужжат, кому назначено. Меж тем источники из Якутии пересылают материалы об угрозе лесных пожаров в зонах неудачных подземных ядерных взрывов (ПЯВ), что практиковал в Сибири и на Урале поздний СССР в народнохозяйственных целях, в частности статью о территориях двух ПЯВ в Мирнинском районе Якутии «Кристалл» и «Кратона-3». Там из-за технических нарушений — еще во времена СССР — случился выброс радионуклидов в атмосферу. И вот тайга в этом районе (но не в зонах ПЯВ) горит. Эксперты издания Aartyk.ru предупреждают, что возгорание «мертвого» леса сейчас едва ли не худший вариант радиационной опасности, радионуклиды переносятся на достаточно большие расстояния.

Эксперты «Новой» тем временем говорят, что тяжелые частицы по определению сильно далеко не улетят. Но местным жителям, и без того хапнувшим приличные дозы, конечно, может достаться еще.

В Красноярске, однако, уже в этот день начинаются разговоры о том, что на тополях — единственных в городе деревьях, что «поглощают радиацию», — стремительно желтеет листва. Это легко опровергнуть, достаточно выйти на улицу или хотя бы посмотреть в окно (что в понедельник и сделаю). Но, может, чего не знаю. Звоню специалистам: тоже не подтверждают. Смотрю березы и дубы на своем участке, на соседних — они, говорят, тоже «поглощают». Нет, ничего необычного. Да, березы уже желтеют, ну так август. И Сибирь.

А в Хабаровске тополя облетели еще в июне. Горожане тогда связывали это с авариями на химпроизводствах в Китае.

Тем временем из Мирнинского района Якутии и далее пересылают плотный поток видео и аудиофайлов. Пример: «Сегодня утром мне с Маркоки (село Мирнинского района. — А. Т.) позвонил знакомый. Он в 21:30 проезжал наш поселок. Не доезжая до Анияха, в зеленой зоне, где еще не горело, лежит колесо и только начало гореть. Он остановился, выкатил его с обочины, и начали его тушить водой и засыпать землей с дороги. Колесо было набито тряпками и очень сильно воняло соляркой. А по пути перед Анияхом ему встретился белый джип! РНГ (так назвал) Мирнинский. И больше до Маркоки не было ни одной машины!!! Этот джип нефтяников. И это они зачищают территории, где им пальцем показали место бурения. Тем самым они очень много экономят!!! Выводы делаем сами».

Приходит видео, где не тушат — проезжают мимо горящей в лесу шины. Ее видно отчетливо. Потом приходит запись о задержании одного из поджигателей на квадроцикле («в карманах бутылки с солярой») у Маркоки: его отмудохали и отвезли в Чернышевский поссовет, где он признался, что действовал по заказу нефтяников. Далее — видео от главы Чернышевского поссовета. Она опровергает все эти фейки о задержанном поджигателе и требует от силовиков разобраться, кто их вливает в мессенджеры.

Понятно — скоро выборы. Такие политтехнологические игры с огнем на «северах» не впервые. Разбрасывать покрышки по лесу и поджигать — это еще цветочки. В Эвенкии перед выборами, было дело, поджигали дома со спящими людьми.

Факт, что народ обозлен и хочет найти виноватых в пылающих миллионах гектаров тайги. Ему подсовывают ответы: то это «черные лесорубы», то чиновники для сокрытия теневых вырубок, то Китай, теперь нефтяники. Ну да, особенно там, где нет ни дорог, ни жилья на сотни верст. Ответ, что виноваты все (как вариант — «глобальное потепление», вот и Путин его предложил), мало кого устраивает.

Каждое лето Восточная Сибирь строит конспирологические версии насчет мглы. А то и вся Россия, если дым идет на запад и достигает европейской части. И ежегодно люди напрочь забывают то, о чем они писали в соцсетях в прошлом году, какие петиции подписывали. Набрасываются на всех, кого им подсунут, один вопль повторяется, одно имя помнят: «Сталин, проснись!»

Хорошо, Сталин — изверг, а чье имя вы вспомните, если за горы падает багровый апокалипсический диск, завтра — понедельник, вам идти на работу, а все ответственные службы советуют на время объявленного режима черного неба как можно реже бывать на открытом воздухе, особенно ранним утром и в самое жаркое время суток, по возможности несколько раз в день принимать душ, промывать нос и горло и т. д. А мэр Красноярска, города перманентной экологической катастрофы (мэр, вероятно, сейчас действительно счастлив, поскольку в кои-то веки его вины в смоге просто нет, как нет вины и всей прочей местной власти, — она на солнце, ветре, деревьях, на тех, кто за тысячи верст отсюда), пишет в инсте: «Дым обязательно уйдет, и мы обязательно продолжим наслаждаться прогулками по нашему любимому летнему городу».

Дым уйдет, она утонула, они взорвались, он заболел, это не отравление, а нарушение обмена веществ, макарошки всегда стоят одинаково, государство не просило вас рожать. Тополя — это не деревья, черное небо — в головах, мыслите позитивно. ГУЛАГ был социальным лифтом для сотен тысяч простых людей и настоящей путевкой в жизнь. И т. д.

«Сайлент-Хилл» — триллер, выросший из японской компьютерной игры. Пишут, что в те допотопные времена приставки были слабые и создателям пришлось затуманивать антураж и ландшафты — чтобы игра не тормозила. Получилось атмосферно и загадочно. Какие причины и смыслы у сумрака и размытости, разливающихся по России?

Понедельник.

Мгла. В детсадах в шесть раз (с полутора часов до 15 минут) сокращают время прогулок детей на воздухе, отменяют все активные игры. Аэропорт забит битком, люди сидят на полу, по-прежнему рейсы задерживаются. Самолеты садятся в Абакане, Барнауле, Кемерове, Новосибирске.

Звоню в Якутск Павлу Михайлову, руководителю научной лаборатории «Защита леса» Сибирского госуниверситета им. М.Ф. Решетнева, кандидату сельскохозяйственных наук — он долго не мог вылететь из родного Красноярска в Якутск (из-за задымления там), а теперь не может вернуться (уже из-за задымления здесь). Он как раз спец по лесному хозяйству, но его командировка связана не с пожарами, а с полевыми исследованиями по другой тематике. Говорит, что из того, что он видел, всё в Якутии делают правильно, стягивают силы со всей России. Армия, авиация — все здесь. Но горят площади, которые, конечно, человеку потушить нереально. Та территория на юге Якутии, где он работал, — «негоримая», с весны было только два пожара, их быстро потушили. Про угрозу возгорания зараженных радиацией лесов никаких разговоров не слышал. Интересно, что вчера, в воскресенье, когда они приехали в Якутск, стояла чудесная погода: солнце, небо голубое, чистое, ни облачка, сегодня подзатянуло, но совсем немного. Тем не менее сутки уже не могут улететь.

Ночью смотрю мониторинг IQAir: Красноярск остается самым грязным в мире, но теперь разрыв с конкурентами сократился. У нас — 651 единица, у Улан-Батора (второе место) — 180. Снова пишут о сибирском дыме — теперь в Китае и на Аляске. В России он дошел до Кургана и Тюмени. Воет собака. Луны нет.

Вторник.

Караульную гору видно немного лучше, остроглазые могут разглядеть даже цвет шатра у часовни, а кто-то — даже маковку с крестом. На солнце уже не взглянуть — затянуто, но слепит. Стрижи над городом гоняют как раньше. В мировом рейтинге Красноярск по-прежнему удерживает лидерство (с 579, потом опускается до 500), Улан-Батор — 170 (далее 176).

Если люди не способны ничего поменять в своей жизни, за дело берется природа. Вот вам последовательность (примерная — некоторые события большей продолжительности перекрывают по времени друг друга) Малого ледникового периода поздней античности (The Late Antique Little Ice Age) 536–660 годов: извержение вулканов (536, 540 и 547 годы) — выброс пепла — мгла — похолодание — неурожаи — пандемии, в т. ч. Юстинианова чума — падение Западной Римской империи — миграции тюрков, славян, в целом кульминационные события Великого переселения народов — появление ислама и его распространение — становление первого арабского халифата — падение Персии (государства Сасанидов) — первые проблемы Византии, политические потрясения в Китае и прочее подобное — движение народов, падение цивилизаций, шум и ярость, шок и трепет.

То есть не сам человек, не чудеса его разума и воли, а именно силы природы, воцарившаяся тогда мгла решительно предопределили историю человечества (в т. ч. будущей России) и его сегодняшние проблемы? Это, конечно, вульгарно, и я этого не говорю, но причинно-следственные связи перед вами — их опубликовала в Nature Geoscience пять лет назад международная команда, включая двух красноярских докторов наук: Александра Кирдянова (Института леса им. В.Н. Сукачева СО РАН) и Владимира Мыглана (профессора СФУ). Они изучали структуру и состав годичных колец наших сибирских деревьев, в т.и ч. останки старых лиственниц Алтае-Саянской горной страны (сравнивая с данными из Альп).

У тайги еще огромный потенциал для горения. Что, если этот день растянется? Такими грандиозными пожарами только заканчивать что-то. Эпоху. На что они еще?

Вокруг многих — уже отчетливо новая реальность.

Младший сын забрал с дачи ящерицу — спасать. Но в городе ее нечем кормить. В центре Красноярска комаров нет уже много десятилетий — такой удивительный угол Сибири. Муху замучаешься искать. Надо в пампасы, обратно на дачу. В приемнике обсуждают политические перспективы «ЕР» и смелый план их главного локомотива о застройке Сибири. Потом приятный голос поет. Надо только выучиться ждать. Надо быть спокойным и упрямым.