2 августа на новостных лентах информационных агентств появилось сообщение: находящийся в розыске экс-президент Кыргызстана Аскар Акаев, возглавлявший страну с 27 октября 1990 по 11 апреля 2005 года, прилетел в Бишкек. Прилетел сам, добровольно. Заявил, что прибыл на родину, где не был 16 лет, чтобы помочь следствию по делу о возможной коррупции в деятельности золоторудного месторождения Кумтор.

По сообщению пресс-службы генпрокуратуры Кыргызстана, в период с 1992 по 2019 год «отдельные должностные лица и руководство ОАО «Кыргызалтын», создав противоправную и устойчивую связь» с представителями канадских компаний Cameco и Centerra Gold Inc., а также ЗАО «Кумтор Оперейтинг Компани» и ЗАО «Кумтор Голд Компани», «в целях незаконного получения материальных и других благ заключали заведомо невыгодные для Киргизии соглашения по разработке золоторудного месторождения Кумтор.

Информация о розыске Аскара Акаева появилась чуть меньше месяца назад, 8 июля. Об этом сообщил на специальной пресс-конференции Камчыбек Ташиев, председатель Госкомитета нацбезопасности (ГКНБ) республики. Вместе с первым президентом Кыргызстана был объявлен в розыск и второй, Курманбек Бакиев, сменивший Акаева на посту главы государства и возглавлявший страну до 7 апреля 2010 года. Обоим инкриминируются злоупотребления при заключении генерального соглашения на разработку золотоносного рудника Кумтор.

Более того, Ташиев заявил, что следствием устанавливается «возможная причастность к заключению заведомо невыгодных для республики договоров с канадскими компаниями» Алмазбека Атамбаева, возглавлявшего Кыргызстан с 1 декабря 2011 по 24 ноября 2017 года, и Сооронбая Жээнбекова, который был президентом страны с 24 ноября 2017 по 15 октября 2020 года.

После появления информации о международном розыске бывших президентов Кыргызстана я вылетел в командировку в Бишкек.

Мне удалось побывать на некогда сверхзакрытом, «режимном объекте» — золоторудном месторождении Кумтор, поговорить с десятками чиновников, сотрудниками правоохранительных органов, экологами и правозащитниками. Но самое большое впечатление на меня произвели встречи с простыми киргизами в высокогорном селе Барскоон, расположенном на берегу озера Иссык-Куль. Для жителей этого села освоение «киргизского Клондайка» обернулось настоящей трагедией.

Мертвая вода

20 мая 1998 года в 12 часов 15 минут в восьми километрах от села Барскоон в реку из-за отказа тормозной системы рухнул контейнеровоз, который вез на рудник Кумтор цианид, используемый для извлечения золота из руды.

В опрокинувшемся в реку 20-тонном контейнере цианид находился в специальных пакетах из полипропиленовой пленки, пакеты были уложены в деревянные ящики. В результате падения контейнер разгерметизировался, ящики сломались, часть пакетов порвалась.

Сегодня все понимают, что в тот день близ села Барскоон случилась страшнейшая катастрофа. Мир от подобных аварий содрогается. Так, например, 30 января 2000 года в румынском городе Бая-Маре прорвало дамбу отстойника золотодобывающей компании Aurul, и в румынские реки Cомэш и Лэпуш хлынула вода, отравленная цианидом. «Мертвая вода» дошла до Тисы, протекающей по территории Венгрии и Сербии, а затем попала и в Дунай. От места впадения Тисы в Дунай, на протяжении восьми десятков километров берега были усеяны мертвой рыбой. Экологи Румынии, Югославии, Венгрии, Сербии, Украины трубили об экологической катастрофе — самой масштабной в Европе со времен Чернобыля. «Тиса убита. Даже бактерии не выжили», — не сдерживал эмоций министр окружающей среды Сербии Бранислав Блажич. Том Поппер из Венгерского регионального экологического центра заявил: «С точки зрения полного разрушения одной экосистемы это, наверное, хуже, чем Чернобыль. Ущерб природе ужасен, и угроза для людей может сохраниться».

Экологическая катастрофа в Румынии оказалась на первых полосах газет, с репортажей из окрестностей города Бая-Маре и берегов Дуная и Тисы начинались телевизионные выпуски новостей многих стран. А аналогичное происшествие в Кыргызстане мир и не заметил. Почему так получилось? Прежде всего потому, что власти Кыргызстана попытались скрыть факт попадания в реку цианида.

Контейнер извлекли из воды спустя пять часов после аварии. Когда провели контрольное взвешивание сохранившегося ядовитого груза, выяснилось, что 1762 килограмма цианида натрия в гранулах осталось в реке. Но жителям села Барскоон никто не сказал о случившемся. В течение двенадцати дней люди продолжали пользоваться отравленной водой: поливали сады и огороды, поили скот и сами пили.

С 20 мая по 16 июня 1998 года за медицинской помощью в окрестные больницы обратились более 8 тысяч человек. Это были не только жители села Барскоон, но и других близлежащих больших деревень — Тамга, Тосор и Чон-Джаргылчак.

было принято решение об эвакуации жителей села Барскоон. Позже министерство охраны окружающей среды Кыргызстана, не стесняясь, отчиталось, что из всех, кто обратился в больницы, только у 2577 были найдены признаки отравления цианидом.

Жертвы

В селе Барскоон проживает около семи тысяч человек. Несмотря на то что прошло уже 23 года, каждый взрослый барскоонец хорошо помнит события мая 1998 года. В Барскооне практически нет семьи, которую в тот год трагедия обошла бы стороной. Поэтому когда мы с фотокорреспондентом и переводчиком приехали в село, мне казалось, что мы легко найдем тех, кто согласится рассказать, что тогда случилось. Но я ошибся: поначалу люди не хотели говорить с нами. Видимо, еще слишком свежи воспоминания о том, как село запугивали крепко накачанные парни, убедительно советовавшие держать язык за зубами и никому не говорить о событиях тех дней.

Выручил председатель сельсовета: его помощница стала нашим проводником по селу Барскоон.

Вот обычный деревенский дом, похож на дом моей бабушки, куда в детстве я ездил каждое лето. Даже запах в доме кажется мне таким же, из детства: пахнет парным молоком и свежеиспеченным хлебом. Дом разделен на несколько комнат. В одной из них в полной темноте на диване сидит 75-летния Уулман Байгабылова. С мая 1998 года она вообще не выходит на улицу: вскоре после отравления цианидом женщина ослепла.

Уулман родилась и выросла в горах Тянь-Шаня, работала чабаном. Вырастила семерых детей. В тот роковой день она пасла стадо и пригнала животных к реке Барскоон, на водопой. Ополоснулась и сама. А на следующий день ее увезла скорая.

— Я десять дней пролежала в больнице под капельницей, а когда вернулась, в деревню приехали колонны автобусов, которые вывезли моих земляков в пансионаты, — рассказывает Уулман. — И я поехала. А в деревне осталось несколько сот человек. Мой сын тоже остался охранять дом, а потом заболел. В 2005 году он умер.

А вот рассказ другого очевидца, Тотугуш Исмаиловой. Ей 63 года, из них 23 года она инвалид.

— В тот день я была на арыке, а вечером меня увезли в больницу, потому что я потеряла сознание. В больнице тоже проваливалась куда-то, сознание теряла. У меня девять детей, я уже и не думала их увидеть. Но спасибо врачам, выходили. Через двенадцать дней меня выписали. При выписке мне дали справку, что я была отравлена цианидом.

76-летний Мухаммед Исаков оценил трагические события мая 1998 года через призму своей профессии. Он всю жизнь проработал агрономом. Говорит:

— В тот год резко сократилось количество пернатых. На восстановление популяции потребовалось несколько лет. В 1998 году пропал и урожай. Орошение же проводилось водой, которая была отравлена цианидом. Урожай, что собрали, никто не хотел покупать. Но самое страшное было позже, когда у десятков молодых женщин произошли выкидыши. А другие, многие, сделали аборты, потому что врачи предупредили: могут родиться дети-инвалиды. Руководство Кумтора обманывало власть. А власть обманывала нас.

Пробы

Сотрудники подразделения рудника Кумтор, занимающиеся контролем состояния среды, оперативно, уже в 14 часов 20 мая прибыли к месту падения контейнеровоза в воду и начали отбор проб воды из реки Барскоон.

Но сразу после того, как контейнер был поднят из реки, содержание цианида в воде якобы резко упало, до 10 ПДК. А уже с 24 мая цианид не обнаруживался ни в пробах, взятых в реке Барскоон, ни в пробах почвы и растительности в районе аварии и на прилегающих территориях.

Результаты, конечно, оптимистичные, но не внушающие доверия. Поясню на другом примере. Через несколько дней после прорыва дамбы золотодобывающего предприятия в румынском городе Бая-Маре венгерские лаборатории зафиксировали в верхнем течении Тисы, в сотнях километров от места происшествия, превышение ПДК более чем в две тысячи раз. И это притом что в Румынии в реку попал не цианид в гранулах, а вода с примесями цианида, уже использованного на производстве.

Венгерским лабораториям хочется доверять больше, чем киргизским. Не мог же цианид за считанные часы стремительно исчезнуть из реки Барскоон? Но, видимо, именно такие результаты проб были необходимы властям Кыргызстана, чтобы успокоить население.

Но население не успокаивалось. Возмущение нарастало. Из Иссык-Кульской области, где в том году оказался сорван туристический сезон, недовольство начало перекидываться на соседние области и на столицу, Бишкек. Чтобы хоть как-то погасить протест, в 1999 году администрация рудника Кумтор инициировала приглашение «независимой группы специалистов» для проведения экспертизы последствий барскоонской аварии. В качестве специалистов были выбраны сотрудники НИИ Министерства обороны России, которые выяснили ключевую причину массовой заболеваемости в районе, и теперь власти Кыргызстана попытались развернуть все так, будто бы рудник Кумтор тут ни при чем. Российские военные специалисты установили, что большинство людей пострадало от обыкновенной хлорки.

В своем отчете российские военные обратили внимание на постановление правительства Кыргызстана № 629 от 29 сентября 1998 года, в котором были подведены предварительные итоги работ по ликвидации последствий экологической катастрофы на реке Барскоон. В постановлении совершенно безоценочно говорилось: «По решению, принятому коллегиально на заседании специальной правительственной комиссии, силами санитарно-эпидемиологической станции в период с 25 по 27 мая 1998 года обработаны магистральные оросительные каналы реки Барскоон общей площадью 15 тысяч 60 квадратных метров раствором гипохлорита кальция, на что израсходовано 1550 килограммов хлора».

Между тем именно в период с 26 по 30 мая в больницы поступило наибольшее количество пострадавших. Логика решения ясна: засыпать хлоркой берега реки и оросительных каналов начали тогда, когда там появилось огромное количество мертвой рыбы и птиц, которые быстро разлагались. Но так же очевидно и то, что если бы в реку не попали гранулы цианида, то и применять хлорку не было бы нужды.

Энциклопедия коррупции

Почему администрация месторождения Кумтор пыталась скрыть масштаб трагедии, понятно. Потому что это было чревато огромными репутационными потерями и большими выплатами пострадавшим. Но почему власти Кыргызстана оказались заодно с канадскими золотодобытчиками, осваивающими месторождение?

Ответ на этот вопрос я нашел в Отчете государственной комиссии, созданной в феврале 2021 года и завершившей работу в мае. На отчете нет грифа «секретно», но он и не публичный. Мне его передал один из киргизских экологических активистов. В документе более восьмисот страниц, и он — настоящая энциклопедия коррупции Кыргызстана на примере освоения месторождения Кумтор.

Расположенный в горах Тянь-Шаня на высоте порядка четырех тысяч метров, Кумтор был открыт еще советскими геологами в 1978 году. СССР так и не решился начать добычу золота на этом месторождении, хотя запасы золота советские специалисты оценили в колоссальные 953 тонны. Ключевым аргументом против разработки месторождения стал негативный экологический прогноз. Дело в том, что в непосредственной близости от зоны разработки рудника находятся ледники Лысый и Давыдова, общей площадью 16 квадратных километров. Это огромные запасы пресной воды. Советские ученые спрогнозировали ускорение таяния ледников в случае начала добычи золота.

Но распался Союз, Кыргызстан провозгласил независимость, кресло главы молодого государства на долгие 13 лет занял Аскар Акаев. Прежние решения советского руководства утратили всякую обязательность.

В 1991 году правительство республики объявило, что приступает к поиску инвестора для совместного освоения месторождения Кумтор. Крупнейшие горнодобывающие компании мира предложили республике свои услуги, к примеру, такие как Anglo-American PLC (ЮАР) или Newmont Goldcorp (США). Но Кыргызстан выбрал канадскую компанию Cameco, которая до этого вообще не занималась золотодобычей, а специализировалась на добыче урана.

4 декабря 1992 года в канадском городе Торонто были подписаны документы о совместном освоении месторождения Кумтор между правительством Кыргызстана, государственным концерном «Кыргызалтын» и канадской компанией Cameco.

Для управления процессом разработки месторождения Кумтор были учреждены ЗАО «Кумтор Голд Компани» и ЗАО «Кумтор Оперейтинг Компани». Кыргызстан хоть имел за собой основные пакеты акций этих компаний, однако руководили этими юридическими лицами специалисты, назначенные компанией Cameco.

В концессионном соглашении изначально были заложены такие пункты, которые позволяли подозревать высших руководителей страны в коррупционной заинтересованности.

К примеру, в пункте 5.4 соглашения было закреплено, что канадская компания и ее дочерние фирмы «не будут облагаться налогами, сборами, штрафами, роялти или обязательными платежами, прямыми или косвенными, имеющими отношение к проекту «Кумтор».

Только один этот пункт соглашения позволил канадской компании заработать на освоении Кумтора огромные деньги. В мае этого года глава Госкомитета по экологии и климату Динара Кутманова на заседании парламента страны привела такие цифры: за все годы добычи золота Кыргызстан получил 1,5 миллиарда долларов, а канадская компания — 11,5 миллиарда. В 2002 году, когда заканчивался срок действия подписанного на десять лет концессионного соглашения и подходило к концу время налоговых льгот, канадцы предложили правительству Кыргызстана зарегистрировать совместную компанию Centerra Gold Inc., передать ей «Кумтор Голд Компани» и все активы (доли в трех горнорудных проектах и акционерные займы), а затем поделить акции новой совместной компании. Так и поступили. В итоге после реструктуризации республика получила в Centerra Gold Inc. долю в 33%, а Cameco — 67%. Таким образом, Кыргызстан окончательно лишился права управления проектом «Кумтор».

Все эти годы у руля республики стоял Аскар Акаев.

Канадские менеджеры и раньше-то не проявляли особой щепетильности при выполнении, к примеру, пункта 7.14 концессионного соглашения, в котором обязались «соблюдать законодательство Республики Кыргызстан по охране окружающей среды». А после реструктуризации и вовсе начали работать без оглядки, словно понимая, что в любой момент ситуация может измениться и надо успеть добыть как можно больше золота и заработать как можно больше денег.

Первоначально планировалось, что отработанные горные породы после извлечения золота будут складированы внизу, в долине. Но канадские менеджеры подсчитали, что это дорого, и породы начали складировать прямо на поверхности ледников Давыдов и Лысый. К 2010 году к подножию ледников было вывезено порядка 200 млн тонн отработанной породы. А за последующее десятилетие — еще порядка 800 млн тонн.

С 1998 по 2013 год ледники начали отступать на 30 метров в год. Притом что другие ледники Тянь-Шаня, так же отступающие в результате глобального потепления, тают в три раза медленнее.

Обо всем этом я узнал из Отчета государственной комиссии, в котором были приведены не только факты, но и фамилии конкретных высших руководителей страны, покровительствовавших канадским золотодобытчикам. С конкретными примерами откровенно коррупционных проявлений. Есть в этом документе и такие строки: «По мнению нашей комиссии, одной из главных причин (заключения концессионного соглашения и последующей реструктуризации. — И. М.) явилось желание семейного клана Акаевых скрыть свои коррупционные доходы от этого проекта в зарубежных странах, используя международную практику отмывания средств преступным путем…»

Экоцид

С самого начала освоения рудника Кумтор экологические активисты выступали против варварской добычи золота. В 2012 году в Киргизии прошли масштабные протесты, в Бишкеке стояли многотысячные митинги. Эти митинги переросли в уличные столкновения с силовиками, однако протест был подавлен. Власть тогда обвинила лидеров протеста, депутатов республиканского парламента Садыра Жапарова, Камчыбека Ташиева и Таланта Мамытова в попытке захвата власти.

Садыр Жапаров был вынужден покинуть страну и четыре года прожил за рубежом. В 2017 году он решил вернуться на родину. При пересечении киргизско-казахской границы 25 марта 2017 года Жапаров был задержан и доставлен в СИЗО ГКНБ. Его обвинили в организации массовых беспорядков и приговорили к 11 годам и 6 месяцам лишения свободы.

Осенью 2020 года в Крыгызстане снова начались протестные выступления. Протестующие освободили из тюремных камер Жапарова и его соратников. А в январе 2021 года бывший политзаключенный Садыр Жапаров был избран президентом Кыргызстана. Талант Мамытов возглавил парламент страны, а Камчыбек Ташиев — госкомитет национальной безопасности.

Неудивительно, что после этого возобновились расследования, которые стояли на паузе многие годы. Неудивительно, что снова заговорили о надвигающейся экологической катастрофе, связанной с разработкой рудника Кумтор.

Садыр Жапаров, который родился и вырос недалеко от месторождения Кумтор, все годы своей политической борьбы выступал за национализацию месторождения Кумтор. Но после избрания президентом слово «национализация» исчезло из его лексикона. Теперь уже руководство республики обратило внимание на то, что Centerra Gold Inc. долгие годы игнорировала уже упомянутый пункт 7.14 концессионного соглашения, в котором обязалась «соблюдать законодательство Республики Кыргызстан по охране окружающей среды».

В апреле этого года несколько экологических активистов обратились в суд, и уже 7 мая Октябрьский райсуд Бишкека удовлетворил иск и обязал Centerra Gold Inc. выплатить государству гигантский штраф — 261,7 млрд сомов ($3 млрд). Именно за ущерб, причиненный Кыргызстану несоблюдением природоохранного законодательства.

17 мая парламент Кыргызстана ввел на Кумторе внешнее управление, назначив временным внешним управляющим ЗАО «Кумтор Голд Компани» Тенгиза Болтурука.

Болтурук — выпускник Московского института стали и сплавов, более двадцати лет он проработал в горнодобывающих компаниях ЮАР, Перу, Австралии, Китая, Ирана, США, Канады. В Канаде Болтурук получил лицензию инженера и гражданство. В 2020 году вернулся на родину.

В интервью «Новой» Тенгиз Болтурук рассказал, что был шокирован отношением к природе, к экологии прежних руководителей Кумтора.

— Это грубейшее нарушение кодекса профессиональной этики. Такое хищническое уничтожение колоссальных запасов чистейшей питьевой воды, которая аккумулирована в наших ледниках, за такой короткий промежуток времени можно назвать экоцидом.

Сбылось пророчество великого киргизского писателя Чингиза Айтматова, который в романе «Плаха» показал, как природа мстит человеку за варварское к себе отношение.

Так, например, 1 декабря 2019 года горный мастер Ишенбеков и машинист экскаватора Жунушев остались погребенными при сходе лавины с ледника Давыдов. Их тела до сих пор не найдены.

Тенгиз Болтурук говорит о возможном переходе на подземную добычу золота, однако не исключает, что добыча золота на Кумторе будет вообще остановлена.

— Процесс таяния вряд ли замедлишь, но мы предприняли меры, чтобы хотя бы остановить движение ледников, чтобы площадь таяния не увеличивалась. Возможно, придется остановить добычу золота, потому что вода намного важнее золота. Вода — это будущее наших потомков, это будущее нашей страны, это будущее планеты.

Между тем за двое суток до введения внешнего управления специалисты компании Centerra Gold Inc. прямо из головного офиса компании в Торонто заблокировали доступ к системе геотехнического мониторинга карьера и ледников, отключили доступ к серверам. Болтуруку и его команде пришлось в аварийном порядке восстанавливать работу этих систем, прежде всего мониторинг состояния ледников.

Компания Centerra Gold Inc. уже обратилась в правоохранительные органы Канады с заявлением о привлечении Тенгиза Болтурука к уголовной ответственности. Также ею был подан иск в суд Южного округа Нью-Йорка с жалобой на действия властей Кыргызстана. Президент Centerra Gold Inc. Скотт Перри заявил о подрыве договорных основ, «на которых эксплуатируется рудник Кумтор». Правительство Канады выпустило специальное заявление, в котором предупредило, что решения киргизских властей будут иметь «далеко идущие последствия для прямых иностранных инвестиций» в республику.

Снова вспоминается экологическая катастрофа в румынском городе Бая-Маре. Вскоре после прорыва дамбы отстойника золотодобывающей компании Aurul правительство Румынии аннулировало лицензию иностранного инвестора на добычу золота на месторождении Rosia Montana. Инвестор заявил о намерении судиться, но общественное мнение оказалось на стороне правительства Румынии.

Кыргызстан же пока один на один со своими проблемами.

«Новая» продолжает следить за развитием событий.