ВЦИОМ в своем докладе «Специфика восприятия жителями России отечественных и импортных продуктов питания на фоне экономических санкций» рассказал, что граждане уже не так восторженно относятся к запрету на ввоз импортных продуктов, как семь лет назад.
Если в 2014 году 84% респондентов были за эмбарго на ввоз импортных продуктов, а против — 9%, то в 2021 году за «продуктовые контрсанкции» выступает уже только 57%, а против — 36%.
Больше всего недовольных торговыми войнами среди жителей Москвы и Петербурга: там 50% опрошенных не одобряют российские контрсанкции (среди молодежи таких недовольных — 45%).
Но больше 50% — все равно за запрет продуктового импорта.
Фото: Пресс-служба Россельхознадзора/ТАСС
Продуктовые принципы
Можно, конечно, сказать, что доля недовольных внешней продовольственной политикой РФ выросла в четыре раза, особенно среди молодежи и жителей больших городов.
Но, с другой стороны, больше половины россиян эту политику одобряют, а значит, одобряют и рост цен на продукты, и снижение ассортимента в магазинах и (косвенно) одобряют суперприбыли агроолиграхов. Согласитесь, в этом есть что-то трогательное.
Поэтому интересно еще раз вспомнить, что люди думали по поводу «антисанкций» на протяжении минувших семи лет — спасибо ВЦИОМ и его архиву.
Надо сказать, что, по данным ВЦИОМ, и в 2014 году москвичи и петербуржцы, а также молодежь, сомневались в мудрости такого государственного шага. Но тогда они были в безусловном меньшинстве. В возрастной категории «от 18 до 24 лет» 12% граждан считали, что этот запрет импорта еды принесет России больше вреда, чем пользы. 15% затруднялись сформулировать свою позицию по этому вопросу.
Зато старшее поколение было в полном восторге, считая, что запрет на импортное продовольствие «принесет пользу России». Такой позиции придерживались 85% опрошенных старше 60 лет и 81% респондентов в возрасте между 35 и 59 годами.
Старше 60 лет — это значит, те, кто родился до 1954 года. То есть эти люди должны помнить рассказы родителей о том, как обстояло дело с едой в сталинском СССР. Они сами постояли в очередях в 1970-е, повидали и пустые прилавки в конце 1980-х, и то, как эти прилавки быстро наполнились товарами в 1990-х. А вот, поди ж ты, — «запретить импорт»! И тем, кто родился между 1955 и 1979 годами идея отказа от заграничной еды тоже понравилась. Впрочем, ни в одной из возрастных категорий этот показатель не опустился ниже 73%.
Кстати, относительно возможных издержек запрета импорта граждане ничуть не обольщались. 63% ожидали роста цен, 46% — предсказывали, что продукты повезут контрабандой. 63% показали осведомленность в практиках мировой торговли, спрогнозировав увеличение доли импортных продуктов из стран, которые не попали под ответные санкции.
Сыр с переплатой
Надо сказать, что люди в своих ожиданиях оказались правы: и в том, что касалось роста цен, и в том, что касалось переформатирования импорта.
Как рассчитали в Центре экономических и финансовых исследований и разработок РЭШ и в Институте социального анализа и прогнозирования РАНХиГС, «Общий отрицательный результат от контрсанкций для потребителя составил 445 млрд руб. в год, или примерно 3000 руб. на 1 человека в год. Потери потребителей в значительной мере перераспределились в пользу российских производителей — 374 млрд, или 2500 руб. в год на 1 человека. Еще 56 млрд руб. в год (или 390 руб. на 1 человека) компенсируют рост неэффективности российской экономики, а 16 млрд руб. (110 руб. на 1 человека) — эквивалент перераспределения в пользу зарубежных производителей, товары которых теперь продаются на российском рынке по более высокой цене, чем до контрсанкций».
А вот доля импортных продуктов из стран, не попавших под «ответные санкции», действительно выросла! Правда, теперь они стоили дороже — к большому удовольствию импортеров.
Хорошей иллюстрацией здесь может быть ситуация с сыром.
Как выяснили эксперты РЭШ и РАНХиГС, общий выигрыш импортеров сыра «за счет роста внутренних цен в 2013–2018 гг. составил 17,3 млрд руб. и распределился по странам-импортерам следующим образом: Беларусь (78%), Аргентина (6%), Швейцария (4%), Уругвай (3%), Чили (3%), другие страны (6%)». Это притом, что импорт сыра в долларовом эквиваленте в постсанкционный период существенно снизился, составив в 2018 г. 42% значения 2013 года.
«Положительными последствиями» продуктового эмбарго в 2014 году граждане считали увеличение доли отечественных продуктов в магазинах (86%) и развитие отечественного сельского хозяйства (85%).
Удивительно, как люди все-таки это себе представляли — насколько живуч миф о каких-то «российских фермерах», которые, дай им волю, сейчас же завалят все прилавки почти бесплатной и качественной продукцией.
В 2006 году (во время «засилья импорта») в России насчитывалось 2,3 млн работников, занятых на сельскохозяйственном производстве в крупных и средних сельскохозяйственных организациях. А в 2015 году таких работников было уже всего 1 миллион (из них 800 тысяч постоянных). То есть объем производства сельхозпродукции увеличивался, это бесспорно, но число работников агропредприятий сокращалось, причем в разы.
Да и на увеличении доли отечественных продуктов в магазинах санкции сказались вовсе не так заметно, как этого ожидали граждане. Импорт продуктов питания в рознице, по данным Росстата, уменьшился с 34% в 2014 году до 24% в 2018-м. Но с 2016 года падение импорта прекратилось.
Как говорилось в отчете «Импортозамещение или перемещение», подготовленном НРА в 2020 году, «Объем ввоза санкционной продукции за период 2013–2019 гг. сократился на четверть в реальном и на 40% в стоимостном выражении. При этом объем российского производства данных категорий продуктов вырос на 12,3%».
Производство сыра в Краснодарском крае. Фото: Дмитрий Феоктистов / ТАСС
С «ростом производства» отечественных продуктов получилось неоднозначно. Российским производителям в целом удалось заместить импортную свинину, мясо птицы и в меньшей степени — говядину.
А вот с некоторыми продуктами не получилось ничего. Как отмечали эксперты РЭШ и РАНХиГС, «потребление яблок в 2013–2018 гг. снизилось более чем на четверть, а цены заметно выросли. Внутреннее производство, несмотря на заметный первоначальный рост в 2013–2016 гг., впоследствии стало резко падать. Восстановить исходный уровень потребления за счет внутреннего производства пока не удалось».
Такая же история произошла и с сыром: цены устойчиво держались на уровне, существенно превышающем предсанкционный, внутреннее производство после быстрого первоначального роста сократилось практически до исходного уровня, а потребление в 2017–2018 гг. оказалось на 15–20% ниже, чем в 2013 г.
С молочными же продуктами вышло так: в целом, «импортозамещение» состоялось, но все стало сильно дороже — «проигрыш потребителей творога в 2018 г. по сравнению с 2013 г. составил 33 млрд руб., кисломолочных продуктов — 41 млрд руб., молока — 62 млрд руб. и сливочного масла — 60 млрд руб».
При всенародном одобрении трудящихся
К 2017 году уж 26% опрошенных ВЦИОМ говорили, что контрсанкции принесли больше вреда, чем пользы, однако значительная доля продолжала утверждать, что продуктовое эмбарго России только в плюс.
И самое примечательное — что одобряли запрет импортной еды уже не пенсионеры, комментировал ВЦИОМ: «как показывают данные ежедневного опроса «ВЦИОМ-Спутник», большинство россиян (67%) считают, что российские контрсанкции скорее пошли на пользу нашей стране (в 2014 г. — 80%). Положительные моменты чаще отмечают респонденты в возрасте 35–44 лет (79%) и обучавшиеся в вузах (75%)».
Ну а результаты последнего опроса вы знаете.
Получается, что люди действительно готовы обогащать отечественных агропроизводителей.
