Россия обрушает эстетическую доминанту, один из столпов, на коих зиждилась эта цивилизация — заводской слободы, советская и постсоветская. Покрышка в глубинах России — тот пятый элемент и та сила, что народившийся россиянин впитывал с молоком матери, что форматировала бытовое и культурное пространство, что прочно лежала в менталитете и дискурсе, короче, фундаментальная вещь. РФ стоит не на китах, слонах и черепахе, а накрепко примотана китайским скотчем к отъездившим свое ярославским и омским шинам (одной скрепой к другой скрепе). В ней, покрышке, наши корни и наше славное прошлое, наши победы и свершения, наша национальная идентичность. «Этими покрышками наши предки делали красиво, а вы это под запрет? Для чего вы носите галстук, рубашку, пиджак, брюки и туфли? Все не нахапаете баблишка с народа?» — типичные вопросы из соцсетей, где ныне — вновь не плач, но вой Ярославны об утрачиваемых правах и свободах россиян.

Разумеется, с точки зрения стороннего наблюдателя это «красиво от предков» было безобразно, с какой стороны ни зайди, а эстетика важнее этики, важнее вообще всего, поэтому решительность правительства насчет шин в виде декоративных украшений, скульптурных и малых архитектурных форм в городах и селах когда-нибудь должна была случиться, и слава богу, и дурного слова об этой радикальной реформе не скажу, но надо отдавать себе отчет, какова роль автомобильной покрышки в самосознании россиян. И в том, что предстоит долгая борьба.

Мы еще непременно услышим вопрос: а с чего это вообще в нашу эпоху — стояния за устои, традиционные ценности — идет атака на нашу покрышку? Не есть ли то атака цивилизационно чуждых элементов? Не ломка ли это нашего культурного кода, а то и, как теперь принято выражаться высшими российскими сановниками, кода генетического?

Где найти ей отдохновение и утешение? Лысая покрышка и ведро кислотно-малиновой краски — где былая отрада?

В общем, тут сложная для понимания штука, тут диалектика. Пока предлагаю полюбоваться на эту закатывающуюся красотень. Уходящую натуру.

Вероятно, в Красноярске, естественным образом — самой полноводной рекой России — разделенном надвое, видно, как нигде, эти единство и борьбу противоположностей, Европы и Орды, города и колхоза, века XXI и XVI, диджитала и теплых ламповых технологий прошлого, масскульта глобализованного и низовой культуры местной. Преодолевая Енисей, вы пересекаете границу миров (еще Чехов по дороге на Сахалин этот перелом увидел): берега не сходны ничем, две стороны света, Запад и Восток, две погоды, стык абсолютно разных ландшафтов, разных растений и зверей, разных и по-разному живущих людей (что видно хотя бы из сводок МВД и избиркомов). Все есть книга, Россия тоже, а Енисей — линия ее сгиба, корешок. А Красноярск — точка сбора компонентов. Одно время это даже хотели подчеркнуть и узаконить: упразднить районные администрации, создав две префектуры — Западную (левобережную) и Восточную (правобережную), застраивать их соответственно в западных архитектурных стилях и восточных, давать налоговые льготы азиатским компаниям справа, а европейским — слева.

Покрышки, естественно, на берегу правом. Бывшем индустриальном, где стояли прежде десятки заводов и люди селились при них. Нельзя не заметить, что в особой эстетической опасности всегда находились города, где были шинные заводы и было много машин. Хендмейкеров-то всюду по России хватает. Больше всего авто на душу населения много лет фиксировали во Владивостоке (так там проблемой покрышек власти озаботились, по-моему, первые в России, запретив их использовать в «благоустройстве»). А вот вторым по количеству машин на душу долго был Красноярск. И первое шинное производство здесь запустили еще в 50-е годы, потом здесь воздвигли целую группу предприятий.

И именно здесь, на правом берегу Красноярска, мировая столица современного почвенно-покрышечного хендмейда. У стен ДК 1 мая — стихийная галерея чудовищных поделок. Недалеко, на Мичурина, живет самый креативный мастер художественной резьбы по покрышкам Алексей Жученко. К нему во двор водят иностранцев, своих медведей и сов, фламинго и ослов он поставляет и в другие очарованные его искусством дворы.

Экскурсионный тур по линяющей России на примере правого берега Красноярска проложить просто — до этого тут десятилетиями не менялось ничего, все намертво вросло в ландшафт. Можете любоваться шедеврами ЖЭК-арта по Красрабу, проспекту, выстроенному на участке Московско-Сибирского кандального пути (чего ждут власти — что здесь вместо клумб из покрышек возникнут туи и альпийские горки с водопадами?).

Можете перейти на соседнюю параллельную улицу Семафорную, что появилась в 1938 году вдоль Транссиба — 8-е место в российском рейтинге самых длинных улиц. Можете пойти на любую улицу красноярского правобережья, везде это будет так: мимо панельных хрущоб и остовов «шестер» во дворах, мимо дохлого голубя, какающей собачки с виноватыми глазами, мимо гордой вывески «Ленинский район» или «Кировский», мимо кафешки, где сидят два Сереги и Саня, мимо бессчетных шиномонтажек, мимо остановившихся 90-х — такие же пьяные, такие же бесцельно слоняющиеся компании, причем не молодежи, а взрослых, такие же лавки, пивас, тонкие сигаретки, пенсионерка, весело отмывающая с ведром свой «Витц» с «Аббой» из салона, — мимо объявлений с предложением компьютерного мастера на свежепокрашенной девятым слоем подъездной двери упретесь непременно в дивные экземпляры народного творчества, искусства резьбы по шинам.

Также в ход тут идут пластиковые бутылки, старые эмалированные кастрюли, фанера и прочие отходы жизнедеятельности. Здесь помимо непременных лебедей есть и прочие животные невиданной красы: крокодилы, зебры, лисы, волки, куропатки и огнегривые львы, волы, исполненные очей, с ними золотой орел небесный. Чучела, видимо, нужны, чтоб бордюры не склевали птицы. Вон в Москве или в центре Красноярска на другом берегу нет резиновых крокодилов, у них там бордюры и приходится регулярно менять, а тут — ничего, живут со старыми.

Не буду сейчас про бюджетную обеспеченность москвичей и красноярцев — по нынешним временам это розжиг. А уж тем более, если еще сравнить ВРП на душу населения.

Восьмиквартирный барак на Семафорной, 221. На заборе, окружающем подобие палисадника, десятки вырезанных из шин солнц, за забором — копия пеликана (вроде), перед забором цветник в шинах, увенчанный вырезанным из полена русским богатырем. Мимо барака бесшумно проходят восточные женщины (живые) в халатах, перебегает и прячется под машиной черная кошка.

Самоотверженных бабок, красящих шины в безумные цвета и вдохновляющих своих спутников на продолжение резьбы по покрышкам, сейчас в городе не найти — все на дачах, творят красоту там.

Во дворе на улице 60 лет Октября, 108, когда фотографирую помойку (сюда, похоже, мусор только вываливают, а забирать его отсюда давно забыли) — интересно, сглаживают ли эту картину резиновые и фанерные звери рядом, — парень, выгуливающий мелкую собаку, сам начинает говорить и о помойках, и о зоопарке во дворе. И слышу от него все те же тезисы, что к тому времени с гневом и яростью уже наполняют соцсети и все городские порталы.

Возмущает цинизм власти — новый запрет она объясняет заботой об экологии: шины, дескать, загрязняют среду обитания. То есть черное небо в Красноярске не от алюминиевого завода и ТЭЦ Мельниченко, а вот от этих вкопанных покрышек. Вы видели, чтобы они когда-то горели? И то, что вокруг тысячи машин на этих покрышках ездят и стоят — это не в счет? И стоит раздробить покрышки в резиновую крошку и покрытием этим устлать детские площадки, как тут же материал становится экологически чистым? «Это другое?»

В Сети (бабок там нет) публика, конечно, критична к главному слагаемому ЖЭК-арта:

• «Не встречал людей, которым это нравилось бы, кроме моего отца. Ну ему простительно, он сторонник ЛДПР и Жириновского»;
• «Соседка из первого подъезда говорит, что покрышки — очень красиво. Они как ваза, в которой растут цветы. Но 10 месяцев ведь в покрышке не растет ничего, и все это время она выглядит как то, чем является на самом деле, — как мусор».

Однако наиболее популярные отзывы — о другом. Вот некоторые — на форуме городского портала newslab:

• «Резиновых уточек пускали в воду? Теперь из-за вас лебедей покрышечных запрещают!»;
• «Забыли уточнить, сколько мультимультов из бюджета выделят на борьбу с резиновыми лебедями»;

• «Вот теперь заживем…»;
• «Видимо, кто-то прикупил новый заводик или по переработке покрышек, или по изготовлению клумб»;
• «Это чтобы люди не развивали творческое мышление и разучились находить необычное применение вещам. А то такими людьми сложнее управлять и потребительское общество из них не построишь: мало покупают, много изобретают»;
• «А вот интересно, у меня в квартире перегородки с асбестобетона, мой дом снесут или как?»;
• «Одуванчики, петрушка, покрышки… что еще придумают?»;
• «Надо запретить крылышки на женских прокладках! Еще можно наказывать за каждый третий куст крыжовника на участке. Запретить купаться в озерах в раздельных купальниках, а в реках — в сплошных».

Итак, если раньше на борьбу с шинами отваживались лишь отдельные председатели домовых советов или отдельные города (Владивосток, Иркутск, Владимир, Пермь, Волгоград) и борьба эта шла с переменным успехом — скажем, суд в Костроме постановил демонтировать 63 вкопанных во дворе шины и отправить на утилизацию, а в Хабаровске суд счел вред от шин недоказанным и признал их «осуществляющими функции действующих элементов благоустройства», то теперь решительное наступление на основу дворового декора начато по всей России. Мэрии многих городов разом начали разъяснительную работу. Красноярцам выкатили ознакомиться новые штрафы: от 1 до 3 тыс. для частников и 100–250 тыс. для УК. И сразу (поскольку самостоятельная утилизация отходов IV класса опасности в РФ была запрещена еще раньше) — список мест и предприятий, куда можно шины сдавать. Красноярцам рассказывают, что шины разлагаются 130 лет (интересно, откуда такие цифры?), что они выделяют токсичный запах и легко воспламеняются. Так, может, не надо до этого доводить?

Достоверной статистики нет, но если суммировать услышанное в правобережных дворах и прочитанное в их пабликах, то — борьба будет и не стоит ее рационализировать. Это не про покрышки — а про то, что у российской власти все ныне выходит вот таким же пшиком, такой же борьбой с бабами Галями и Люсями (а с ними не надо бороться, они непобедимы и постоянно пополняемы — ваши одноклассницы тоже ими станут, это константа; и с дурновкусием тоже не стоит бороться, оно тоже неистребимо).

Точно так же, как они защищают экологию, они, скажем, отстаивают традиционные семейные ценности. Как? Это — колонка в западной прессе министра Лаврова, возмущенного тем, что где-то у них Иисуса представили бисексуальным. Но вот, скажем, для сибиряков-северян традиционные семейные ценности — это не борьба с ЛГБТ, а совместная со своими детьми ловля рыбы и выпас оленей, это основа семейного благополучия. Какая рыба и олени, если тундра и реки отравлены? Для сибиряков-красноярцев традиционные семейные ценности — это тоже не борьба с геями, а возможность растить детей здоровыми. Как это сделать в городе, чей воздух отравлен канцерогенами? Сейчас много говорят про ковид и вакцинацию, но знаем ли мы, что смертность в Красноярске и других главных городах края от хронически отравленного воздуха куда выше, чем от любого из вирусов, включая COVID-19?

Так что это не про покрышки и не про белых лебедей из них. В конце концов, чего еще у нас по тихой грусти не отобрали? Свободу слова, совести, собраний, шествий? Но покрышки — это к глубинному, ядерному электорату. А у него знаете как… Согласится ли правый берег с отходной ему? С прощальным салютом по его образу жизни и системе ценностей?

Вот, допустим, левый берег, что ближе к Европе, всегда ориентировался на хоккей с шайбой, а пролетарский правый гонял хоккей гурьбой, с мячом и по странным правилам. С шайбой у красноярцев так никогда ничего путного и не случилось, а правые, с мячом, стали чемпионами и России, и мира.