Когда у Гали внезапно умер муж, она испугалась пустоты жизни. Тем более что их сын насмерть разбился на машине за полтора года до этого. Была странная история: он никогда не был лихачом или, боже упаси, стритрейсером. Тихий домашний мальчик, студент «Вышки», вдруг в полтретьего ночи врезался на скорости сто сорок в фонарный столб на Кутузовском проспекте.

Галя никого не хотела видеть. Она часами ходила по дому. Останавливалась у книжных шкафов, пальцем проводила по тисненым корешкам, с книгой садилась в кресло, в холле на втором этаже, перед комнатой сына, но читать не могла, смотрела в одну точку. Захлопывала книгу, шла в кабинет мужа, ничком бросалась на диван. Потом переворачивалась на спину и долго лежала так. «Галина Евгеньевна! — тихо раздавалось за дверью. — Галина Евгеньевна, чаю или кофе?» Галя садилась, стискивала голову руками. Потом отвечала, что ничего не надо, что она сама скажет, когда захочет. Ложилась снова и думала, вспоминала.

И вот вспомнила, что у мамы была сводная сестра, неудачная Таня, как звала ее мама: институт не окончила, потому что родила девочку непонятно от кого, маялась в бараке на окраине Воронежа, приехала в Москву, работала десять лет на стройке и выцарапала у жизни однушку в Люберцах.

То есть тетя. А ее дочь — двоюродная сестра.

Галя их нашла.

***

Тетя Таня, как выяснилось, уже умерла. Двоюродную сестру звали Света. Она была ровесница Гали — те же сорок два. Они встретились, поговорили. Гале показалось, что ее жизнь вновь наполняется смыслом. Тем более что судьба Светы была очень так себе. Она пошла по стопам своей мамы: бросила техникум, потому что родила от Ивана Ветрова, как говорят в народе. То есть, извините, от любимого мужчины. Который растворился в тумане, даже не принеся цветочков в роддом, не говоря уже о том, чтобы жениться и записать на себя ребенка. Света работала в ателье ремонта и подгонки, получала мало, но работу на дом не брала — говорила, что устает, и вообще ну его, всех денег не заработаешь. А ее дочку Машу — то есть племянницу Гали — выгнали из торгового колледжа за двойки и прогулы, но она не горевала и мечтала сниматься в сериалах в роли молодой жены миллионера.

Поэтому Маше сначала очень понравилась богатая тетя с трехэтажной дачей и блокирующим пакетом акций «Лыбытнорской меди».

Но быстро разонравилась. Потому что тетя заставляла читать книжки и рассказывать, что там написано. Учила правильно краситься и делать достойный маникюр. Говорила, что надо готовиться в институт. Обещала оплатить репетиторов — «только выбери, в какой, давай вместе подумаем, кем ты хочешь быть?» — «Да ни в какой не хочу! — шепотом думала Маша. — Хочу в кино сниматься, замуж хочу за иностранца, а пока мне и так неплохо». Тетя подарила айфон и навороченный макбук, но велела учиться печатать десятью пальцами. Звонила в половине восьмого утра: «Ты уже сделала зарядку?»

«Они все на Рублевке такие дуры? — думала Маша. — Или это у нее от недотраха?»

Крикнула и убежала. Дверью хлопнула.

***

А Галя пожала плечами и осталась ждать Свету.

— Спасибо тебе, конечно, — перебила ее Света, когда Галя в который раз стала терпеливо объяснять, что девочке пора браться за ум. — За подарки, и вообще. Но только не выйдет ничего.

— Почему?

— Мы по-своему живем. По-нашему. По-вашему — уже не научимся. Поздно ты схватилась.

— Разве я виновата? — вспыхнула Галя.

— Что ты, что ты, — примирительно сказала Света. — Все нормально. Ты только не приходи к нам больше. И не звони.

— Как скажешь, — кротко прошептала Галя. — Но ты мне пообещай. Если вдруг что-то срочно надо будет. Если что-то совсем тяжелое случится, не дай бог, конечно… Ты мне сразу дай знать. Я помогу.

— Не дождешься! — сказала Света.