«Прямо как настоящий хирург»

Северная окраина Челябинска. Жилой квартал из старых сталинских бараков и гаражей. Сюда вот уже несколько лет стекаются бездомные всей округи, чтобы получить еду и медицинскую помощь от «доктора Жени» (Евгения Косовских) и его волонтеров из проекта «Другая медицина». «Новая» рассказывала о них в апреле прошлого года: тогда они помогали бездомным пережить пандемию, обеспечивая их масками и лекарствами.

Сегодня к подопечным «доктора Жени» из Латинской Америки приехал его друг, хирург-волонтер Александр Иноземцев.

— С месяц назад делали операцию в таких же экстремальных условиях, теперь вот тянущая боль, — жалуется врачу-волонтеру бездомный мужчина. — У меня прописки и паспорта нет, в больнице не помогают, перевязку не сделать, вот и хожу, мучаюсь.

— Братец, так у тебя швы не сняли, вот и болит, — орудуя скальпелем, констатирует хирург. — Вот видишь, нитки у тебя остались. Они у тебя вросли уже. Ничего, сейчас поправим.

Быстрым движением Александр делает надрезы, снимает повязку и пинцетом достает нитки. После чего обрабатывает рану антисептиком, в конце заклеивая пластырем.

— Вы прямо как настоящий хирург, — с благодарностью говорит бездомный.

— А я и есть хирург, — отвечает Александр.

У многих — травмы, полученные на работе, связанной с физическим трудом.

— В Гватемале тоже индейцы повсеместно работают с тяжелым весом, — закончив осмотр, говорит Иноземцев. — Они в массе своей необразованные, не знают, как поднимать вес. Очень часто приходилось делать им операции по удалению паховых и пупочных грыж.

Путь в Гватемалу

Александр Иноземцев по профессии хирург, окончил в 2016 году Первый Московский государственный медицинский университет. Затем была интернатура в Ярославле, а затем — выигранный конкурс на обучение в Китае, в Central South University. Бесплатное жилье и обучение, стипендия, эквивалентная 500 долларам, но у Александра было ощущение, что его ничему не учат.

— Мы были им нужны только для отчетности, как иностранные студенты. Потому что университет получает от Минобразования деньги, затем идет распил — в общем, как в России. Я понял, что своему научнику нужен только в качестве «белой обезьянки», которую он будет везде показывать. Через два года «учебы» пришло решение все это заканчивать.

Близкая подруга Александра, московская журналистка, прислала ему ссылку на волонтерский проект Health & Help. Иноземцев загорелся стать волонтером. Скопив деньги на университетской стипендии, он закупился необходимыми медикаментами и медицинским инвентарем, чтобы отправится в Гватемалу.

«Сейчас мы тебя прокапаем, и пойдешь работать»

— В аэропорту Гватемалы меня никто не встречал, — вспоминает Александр. — По-испански я знал только базовый минимум, основные фразы. На телефон мне скинули адрес отеля. Он был оплачен, но только на сутки. Наутро приехала волонтер, американка. Она завела мне местную симку и посадила на автобус, в котором я ехал пять часов один. Доехал до Момостенанго. Меня там встретили волонтеры и привели в местную клинику. Тут я понял, что все, что мне говорили в Health & Help, — это вранье. Начиная с того, что у меня якобы будет собственная операционная, заканчивая транспортом.

Условия, с которыми Иноземцев столкнулся в клинике, были очень суровыми. Практически сразу после приезда он заболел ангиной.

— Мне сказали: «Сейчас мы тебя прокапаем, и пойдешь работать». Да вы чего? Я лежу, у меня миндалины раздутые. Гной. В неделю на содержание волонтеров-медиков клиника выделяла сумму, эквивалентную 350 рублям. Можете сами представить, чем нас там кормили.

Иноземцев проработал в клинике около двух месяцев. А потом ушел.

Там вокруг озера 17 деревень. Живут только индейцы и американские хиппи. Одна бабушка из Чили пустила к себе жить на две недели. Потом пристроила меня работать в местную клинику народной медицины.

Александр стал искать в интернете другие волонтерские проекты. Ему на глаза попался проект Salud y Paz.

— Узнав, что я доктор, они мне сразу назначили зарплату, — рассказывает Иноземцев. — Я работал там до обеда как участковый терапевт (семейный доктор), а после обеда — как хирург. Индейцы, узнав, что к ним приехал белый доктор, пошли ко мне толпами. Я быстро выучил с ними испанский.

Когда началась осень, в Гватемале наступил засушливый сезон, появилась пыль. По словам Александра, это привело к тому, что у него развилась аллергия. Из клиники пришлось уволиться и уехать в прибрежную часть Гватемалы — в Ливингстон.

В этом небольшом — на 2500 жителей — поселке его взяли на работу в местную клинику.

— Люди в Гватемале страдают от тех же болезней, что и в России: давление, головная боль, сердце, бессонница. И клиентура такая же — бабушки. По амбулаторной хирургии — фурункулы, вросшие ногти, сухожильные ганглии. У меня было по 20 таких операций в день.

По словам Александра, в Гватемале состояние медицины таково, что если у тебя нет денег, ты мертв.

— Элементарный прием врача стоит 2–2,5 тысячи рублей. Бесплатная медицина, конечно, есть: государство в каждом населенном пункте открывает так называемый пункт здоровья, как ФАПы в России. Но там в лучшем случае сидит медицинский ассистент. Он даже не врач и не медбрат. Он там ничего не делает. Даже таблеток не дает, потому что их там нет. Если ты хочешь сделать инъекцию, то идешь в аптеку, покупаешь шприц. Шприц стоит 200 рублей. Идешь в пункт здоровья, и он там тебе колет твое лекарство, которое ты купил в аптеке.

Со слов Александра, в крупных населенных пунктах в центре здоровья может работать медсестра.

— Она уже умеет шить, может тебе поставить какой-нибудь компрессик, у нее даже есть какие-то свои таблеточки.

По рассказу Александра, в городах — центрах провинций есть госпитали и частные клиники, но без денег тебе там ничем не помогут.

— Как и в России, по сути, бесплатная медицина есть, но ее как бы нет. Чуть-чуть хуже, чем у нас. Хоть у нас в ФАПах и сидят врачи, но простите, а каково качество их услуг? Население в Гватемале производит впечатление предельно нищего, замученного своим государством. Примерно половина мужского населения — это сезонные рабочие, которые уезжают на заработки в США. Работают в Штатах строителями, дворниками, уборщиками. Денежки посылают в Гватемалу родне. Каждое утро в банкоматы — километровые очереди.

— Как бы там ни было, а в Ливингстоне было очень хорошо жить, — говорит Александр. — Свежие продукты, красивые женщины. С осени 2019-го до марта 2020-го я жил там припеваючи, пока не начался ковид.

«Доктор-президент»

Президент Гватемалы Алехандро Джамматтеи в прошлом врач и консультант Панамериканской организации здравоохранения при Организации американских государств, аффилированной с ВОЗ.

— Он подписывается «доктор-президент», народ ржет, — рассказывает Иноземцев.

Обязательное ношение масок даже в собственном автомобиле. Детей пять месяцев вообще не выпускали на улицу. Полиция в Гватемале как у нас: страшная, всегда найдут повод срубить палку и форма такая же черная.

По словам Александра, родители втихаря вывозили детей в парки, чтобы те хоть немного подышали свежим воздухом. Локдаун был тотальный. В первые пять месяцев комендантский час был с 16 вечера до 9 утра. А в выходные дни с вечера пятницы до утра понедельника выход на улицу был категорически запрещен. Почти на восемь месяцев было перекрыто движение всего транспорта, включая личный.

— Глядя на все эти ограничения, решил я на всякий случай позвонить в посольство России, узнать, есть ли у них план действий, если совсем все будет плохо. Как оказалось, сделал я это напрасно. Они мне стали звонить и истерическими голосами рассказывать сказки, как меня будут местные убивать. Хотя меня все тут любили и, когда видели на улице, добродушно приветствовали: «О, русский, здорова, как жизнь?» Но дипломатам удалось меня запугать.

Сначала работники посольства увезли Александра в столицу Гватемалы. Там изолировали его в православном приюте и запретили покидать территорию. Иноземцев, однако, за территорию один раз вышел, и из приюта его выгнали. Все время изоляции тем, у кого был билет на самолет в Россию, посольство выплачивало небольшую сумму денег. Но так как Александр не планировал возвращаться на родину, то помощь ему не досталась.

— Когда меня выгнали из православного приюта, я решил поехать сначала в Антигуа, там поначалу были помягче ковидные ограничения, а затем вернулся в Ливингстон и прожил там до лета. К лету местные уже совсем начали дуреть от самоизоляции. Все плотно сели на крэк. Мне наркотики неинтересны. И вот как-то в октябре было новолуние, не спалось мне, в голову пришла идея: езжай в Россию. В конце декабря окончательно собрал рюкзак и вернулся. В Москве я не был почти пять лет. Соскучился. Желание помогать людям осталось. Позвали в Челябинск лечить бездомных — приехал. Может быть, еще куда-то поеду, пока не знаю.

За время приема в Челябинске Александр принимает десяток человек с ожогами, порезами, ушибами, болями и резями в районе брюшной полости, обрабатывает раны и швы. Воистину — врач без границ.