Иван Кудряшов. Москва, Новая Третьяковка. До 22 августа

Последняя, судя по всему, крупная выставка-открытие в мире русского авангарда. Имя Ивана Кудряшова (1896–1972), ученика Малевича и Певзнера, оказалось в тени его товарищей, но мало кто из них сохранил верность супрематизму после войны и уж совсем никто не развивал так последовательно идеи космизма в живописи. Кудряшов же продолжал писать для себя, разрабатывая мотивы 20–30-х годов настолько близко к оригиналу, что порой их трудно датировать, да и важны ли тут точные годы? После исключения «за формализм» из МОСХа в 1938 году его практически не выставляли, усилиями художника и коллекционера Игоря Савицкого 351 работа оказались в 70-е в Нукусе в далекой Каракалпакии, откуда сейчас на московскую ретроспективу привезли множество работ. Другая значительная часть наследия попала в коллекцию Костаки, она разделена сегодня между Москвой и Салониками.

На Крымском показывают проект оформления городского (Первого советского) театра в Оренбурге, созданный Кудряшовым летом 1920 года — при поддержке Малевича и Лисицкого он организовал в степном городе филиал «партии художников» УНОВИС («Утвердители нового искусства»). Сохранившиеся эскизы росписей зала и плафона, а также проект занавеса поражают воображение, чудовищно обидно, что он не был реализован, хотя понятно, что до наших дней театр с такими росписями все равно бы не сохранился.

после нее художник подарил рисунок Центру Помпиду. Хорошо, что прежде его успели открыть нон-конформисты, с Кудряшовым стали общаться Лидия Мастеркова и Владимир Немухин, а интерес Костаки привел к тому, что одну акварель художника в 1968 году закупила Третьяковка.

Вышел каталог.

«Маленькое» искусство. Москва. Еврейский музей и центр толерантности, до 8 сентября

Эскизы и наброски, работы небольшого формата редко оказываются главными гостями на больших выставках. При отборе экспонатов ими обычно жертвуют в пользу знаковых или более эффектных работ. Но оказывается ли такое искусство действительно «маленьким» или это так функционирует художественный мир — он настроен на событийность и готов ради нее жертвовать смыслами? Разобраться с этими проблемами поможет выставка, собравшая работы Левитана и Кустодиева, Малевича и Чашника. Здесь много эскизов и набросков из частных собраний, практически недоступных широкому зрителю. Главный же раздел посвящен миниатюрным, порой размером со спичечный коробок, рисункам Михаила Соколова (1885–1947). Они создавались в лагере, сопровождающий этот раздел слайд-фильм обязателен к просмотру.

«Оман — страна ладана». Петербург, Эрмитаж, до 1 декабря

Небольшая выставка из Национального музея султаната Омана — он открылся лишь пять лет назад, но у него уже много совместных программ с реставраторами Эрмитажа — уместилась в одном зале, да еще малоприметном, у книжных магазинов музея, зато посвящена настоящим шедеврам. Они датированы третьим-первым тысячелетием до н.э. и были найдены археологами в последние полвека. Среди привезенного в Петербург — предметы из Дофара, одного из редких мест на планете, где в живой природе растет ладанное дерево, а также из Магана, упоминавшегося еще в клинописи шумеров как поставщик меди. Сосуды, печати-штампы, курильница и другие предметы Индской цивилизации — хороший повод, чтобы разыскать выставку. Есть здесь и клад из Мудхмара, в этом вероятном подношении богу войны сохранились самые древние на сегодня металлические колчаны и луки на пространстве Аравии и Ближнего Востока.

100 лет Филармонии. Петербург, Президентская библиотека. До 24 июня

Попасть в Президентскую библиотеку на Сенатской площади не так-то просто — в отреставрированном и перестроенном здании находится резиденция патриарха, входишь через охрану почти кремлевского уровня (предварительная запись обязательна!). Но выставка того стоит — отмечаемый в этом году юбилей первой филармонии в нашей стране отмечают показом многих архивных редкостей из коллекции Музыкальной библиотеки филармонии, от нот из собрания Александра III до материалов оркестра графа А.Д. Шереметева. Есть здесь и издания самой филармонии начала 1920-х, оформленные Александром Головиным, и старые афиши, и множество фотографий. Обилие материалов, связанных с XIX веком, объясняется тем, что история филармонии берет начало в деятельности Придворного оркестра, его библиотека и заложила основу нынешнего собрания. Видеолекция куратора выставки Павла Дмитриева выложена в интернете.

Предварительная запись по телефону (812) 334-25-14 или по адресу: [email protected].

Юбилейный спецпроект.

Москва. Музей русского импрессионизма. До 29 августа

Экспозиция вспоминает о всех прошедших в музее выставках — для этого отобрали по паре работ из показанного уже прежде и сопроводили их комментариями кураторов. Так отмечают пятилетие музея, одного из самых ярких среди частных музеев Москвы (счастье, что его не закрыли, как Институт русского реалистического искусства ИРРИ, после того как у основателя начались проблемы с законом).

а также творчества уехавшего из СССР портретиста революционеров Юрия Анненкова.

Маврина/Фешин. Москва, Инженерный корпус. До 15/22 августа

Это две разные выставки на двух разных этажах одного здания. Пространственная близость — не единственное, что их объединяет. Представлены работы современников с разной судьбой: Фешин после революции уехал, Маврина прожила всю жизнь в СССР. С точки зрения искусства выиграла вторая — судя по ретроспективе, художница прожила множество жизней, куда вошли и периоды метафизических городских ландшафтов, и увлечение ростовскими церквями (показывают даже редкие иконы, переданные Мавриной в дар Третьяковке), и замечательные иллюстрации к сказкам, Пушкину и книгам замечательного издательства Academia.

Обещавший же многое Фешин в Америке словно растворился. Позже он утверждал, что художнику надо жить только на родине. Любимый ученик Репина, он обладал живым взглядом, но кажется скорее всегда и всюду пытавшимся выжить карьеристом (в хорошем смысле слова), чем аналитиком в искусстве, хотя многие его картины радуют и сегодня — вроде огромного «Обливания» из Музея изобразительных искусств Республики Татарстан (оттуда почти все работы, представленные сейчас на выставке). Фигура дрожащей девочки что на эскизе, что на полотне запоминается надолго, а это многого стоит.

Хаим Сокол. Когда подоконник сливается с линией горизонта. Москва, ГРАУНД Солянка. До 20 июня

Графика одного из самых интересных художников наших дней создавалась в дни изоляции. Предметы повседневности — стулья, банки, стол с окружившими его крысами, кухня, пальто на вешалке и даже летящая птица — рисовались не с натуры, а «из головы» (и правда, где столько крыс вокруг стола увидеть сегодня художнику в столице?!). Потому, наверное, в этих изображениях оказывается больше символического, чем простой фиксации физического состояния. С пандемийной депрессией каждый борется как может, у художников здесь, возможно, неизъяснимое преимущество.