Это не мои слова. Так назвал Луиса Суареса один из его почитателей в комментарии под новостью о том, что на 67-й минуте субботнего матча против «Вальядолида» он забил победный гол и сделал «Атлетико» чемпионом.

Так должно было быть. Так должно было быть по всем законам киношной драматургии: изгнанный игрок, на котором поставили крест, доказывает всем всё и побеждает. Футбольный Рокки. Но Ла Лига — это не кино, где сценарист выдумывает замысловатые повороты сюжета для забавы публики. Ла Лига — это один из лучших чемпионатов Европы, где в 38 матчах проверяются команды и игроки. Гениальный Месси в этом чемпионате блещет, но не получает первый приз. Прекрасный Иско в этом чемпионате сидит на скамейке. Могучий Бэйл в этом чемпионате оказывается лишним. А Суарес?

Год назад его выгнали из «Барселоны». Выгнали позорно, постыдно, по-хамски — одной минутой телефонного звонка. Знаю я эту манеру увольнять записочкой или звонком клерка, который ни за что не отвечает, а только выполняет. От такого, как видим, не спасают ни слава, ни миллионы на счету, ни безупречная карьера игрока. Он, забивший за «Барсу» 198 голов и отдавший 109 голевых пасов, должен был получить уважение, прощальный матч, пожатие руки, овации. Вместо этого получил пинок:

Его недоброжелатели называют его «плаксой». Да, плакса. Да, плачет и не стыдится слез. Идите на хрен, нордические типы с каменными лицами и забетонированными душами. Когда в душе уругвайца обида и боль, он плачет. Это так по-человечески. Он плакал после того телефонного звонка, плакал, собирая свои вещи в раздевалке «Барселоны». Он прожил там жизнь. Слезы не признак слабости, слезы в глазах ребенка — признак того, что кто-то совершил ужасную несправедливость.

Да, он ребенок. Такое упоение игрой может быть только у того, кто и в 34 остается ребенком. Такая удивительная способность играть может быть только у того, кто не лишился детского дара гармоничной игры, не дал его затереть и задавить в хитросплетениях профессиональной карьеры. Нигде и никогда он не был ни на кого зол, словно ребенок, еще не выросший до взрослых отношений с их завистью, интригами и подлянками. И даже когда он впился зубами в каменное плечо Кьеллини, он сделал это не от злобы, а от обиды.

В жесткий, сугубо деловой мир проффутбола Суарес вносил нотку умиротворенного добродушия. Как он пил после игр мате с Месси — уютно сидя на подушках, в неспешной беседе о том о сем. Два наивных мудреца на диване-самолете, уносящем их хотя бы на час в мягкое тепло счастья. С каким безукоризненным тактом и чистым благородством он уступал Месси первую роль и при этом не терял ни капли себя. Редкий человек, удивительный игрок, прирожденный центрфорвард.

Современный футбол исполнен хитрости. Тренеры доходят до умопомрачительных тактических сложностей, желая обмануть друг друга. По полю бегают ложные вингеры, ложные «девятки» и замаскированные «десятки», крайние выдают себя за центральных, нападающие мимикрируют в полузащитников и даже вратари превращаются в полевых. Во всем этом фантасмагорическом мире превращений Луис Суарес оставался самим собой и тем, кем был создан, — центральным нападающим.

Центр классического типа, напоминающий времена Зеелера и Мюллера, несколько грузный, тяжеловатый, с пластичным бегом, в каждом шаге которого скорость и мощь. Он, может быть, не способен в свои 34 отрабатывать, как иные, которым главное — бегать (дали мяч, бегают с мячом, дали бы лыжи, бегали бы на лыжах), но зато как решительны, быстры и великолепны его прорывы по центру. В таком прорыве он и забил победный гол «Вальядолиду», сделавший «Атлетико» и Суареса чемпионами.

Это очень трудно — пережить оскорбление и изгнание, знать, что на тебе поставили крест, знать, что болельщики смеются над твоим брюшком, знать, что ты больше не нужен любимой «Барселоне» — и после всего этого мгновенно адаптироваться в новой команде, где всё ново и чуждо для тебя. Но он это сделал и весь сезон забивал. Он забивал, обыгрывая на скорости, забивал последними касаниями во вратарской, забивал своими фирменными ударами с подъема, когда мяч летит, как ядро, и вбивается в верхний угол, как гвоздь. Он снова и опять был самим собой, знаменитым Эль Пистольеро, умеющим из тягучей, заболоченной игры вдруг вырваться на свободный простор прорыва. 21 гол за сезон в Ла Лиге, из них 11 принесли победы — и вдобавок какой финиш! В предпоследнем туре он забил победный «Осасуне» на 87-й минуте и в последнем — «Вальядолиду», когда защитник на голову выше его огромными шагами несся за ним и пытался помешать.

Как Суарес вдруг включает форсаж и уходит на рывке. Как он выдерживает дистанционную скорость с мячом в ногах так, что защитник без мяча не может достать его. Почти достает, уже висит у него на плече, уже входит с ним в контакт, который должен сломать ритм его бега, — но почти не считается и не помогает. И как он кладет мяч в левый от себя угол, ближний угол вратаря. Вратарь туда и летит, но мяч не достать, потому что Суарес пускает его по точному каналу между перчатками кипера и штангой. Страсть и точность, вдохновение и интуитивный расчет — вот что это такое. А если одним словом, то — класс.

Есть поэзия русского футуриста Бурлюка, в которой он сжимает слова и спрессовывает их во взрывные брикеты. Неизвестный мне по имени футболоман и болельщик Луиса Суареса в своем восторге уподобился футуристу. Адский тащер — это почти адский ящер. Адский звероящер футбола, центр в стиле ретро, забивающий убийственные голы всем, кто не верил в него. Адский тащер значит, что Суарес адски тащит. Весь год адски тащил «матрасников» этот прирожденный центр с могучим ударом — и вот только что наконец втащил на самый верх. Наверху солнечно. Там всегда солнечно. Наверху тихо и спокойно. Теперь можно снова с улыбкой выпить мате, дорогой Луис.