— Вы сами в хоккей играете, болеете?

— Не играю. Мне кажется, я больше детей люблю, чем хоккей. (Смеется.) Главное, что это нравится им самим.

— В 2016 году в России появилась Лига. Что этому предшествовало?

— В 2014 году на Паралимпиаде впервые выступала наша национальная сборная, и жители России могли познакомиться с адаптивным хоккеем. В то время функционировала всего одна детско-юношеская команда из Тульской области — «Ладога». Ее создавал фонд Тимченко. Деятельность моего мужа была связана с этой командой, мы нашли турнир в Канаде, договорились с директором, что привезем ребят поиграть.

Заинтересовало, почему у них эта игра так развита, а в России — нет.

Начали общаться с канадскими и американскими тренерами, родителями. В ходе этих встреч пришло понимание: чтобы дисциплина прижилась, нужно менять к ней отношение. Детский следж-хоккей в понимании иностранцев оказался необходимым здоровым досугом для ребят. Сами дети посещали тренировки для того, чтобы весело провести время. Фестивали — семейное хобби, где вся семья выступает в роли болельщиков. И в принципе такое отношение помогает и реабилитации, и социальной адаптации. Стало понятно, что нужно создавать условия, чтобы этот спорт становился доступным и интересным. С этой мыслью мы и вернулись из Канады, уже через месяц зарегистрировав Детскую следж-хоккейную лигу.

— Этот проект был масштабным еще на этапе задумки?

— За рубежом мы увидели, насколько это может быть массово: пример стоял перед глазами. Захотелось, чтобы у любого ребенка при желании была возможность посещать секцию рядом с домом. Здесь важно не количество команд, а доступность игры. По моему мнению, у каждого человека — не важно, взрослый это или ребенок, — всегда должен быть выбор. Если хочется рисовать, петь, заниматься плаванием — должна быть возможность. Если заинтересовал хоккей — должно быть место, где в него можно поиграть.

— Как происходила организация процесса тогда, с какими трудностями пришлось столкнуться?

— После того как уверенно заявили: «Все! Мы будем заниматься следж-хоккеем», столкнулись с тем, что нужен инвентарь — сани и клюшки. Сани производились только в США и Канаде, около 140 тысяч рублей за единицу. Плюс основная экипировка. Такими средствами мы не располагали, поэтому целый год занимались поиском производителей и партнеров в России, чтобы наладить производство. Все наши ребята ездят на российских санях, тульского производителя. Они стоят в три или четыре раза дешевле, чем канадские. Для той категории ребят, которые у нас занимаются, функционала этих саней вполне достаточно. Такое решение позволило сделать следж-хоккей более доступным.

Лед, конечно, дорогой, но абсолютно все наши ребята занимаются на обычных катках, которые есть в любом городе. Главное — все же найти возможность, чтобы таким ребятам для занятий тоже давали лед. Где-то руководители команд от своей организации за него платят, где-то дают бесплатно покататься. Если ледовая площадка большая, лед делят пополам.

— Знаю от родителей, что вы помогаете с инвентарем.

— Да. Раз в год проводим с фондом Тимченко конкурс грантов, именно для поддержки инициатив — когда создаются новые команды. Мы выделяем финансирование на то, чтобы приобрести инвентарь, экипировку, запустить работу секции, чтобы ребята могли начать тренироваться. Если у человека образование института физкультуры и спорта, но не адаптивная физическая культура, ему обязательно нужно пройти обучение. У нас есть специальная обучающая программа для тренеров, судей и даже волонтеров — пушеров (помощники во время игры). Каждый должен понимать специфику работы с такими детьми.

— Пообщалась с ребятами — инвалидами по зрению и их родителями: как мне объяснили, им еще сложнее было первый раз прийти на тренировку. Как набирались первые игроки, где их искали, много ли было желающих сначала?

— Задействовали все возможные способы: давали объявления в газетах, приглашали детей из интернатов, предлагали через школы. Подружившись с родителями из-за рубежа, договаривались с ними об интервью. Переводили зарубежные материалы по данной направленности. На форумах и выставках, посвященных проблеме, показывали видео, фотографии ребят.

Можно много рассказывать, но только когда сам попробуешь, сможешь прочувствовать. Мы начали устраивать открытые мастер-классы. Звали попробовать. На ребят надевали хоккейный шлем, вручали клюшки, выпускали на лед, и — глаза загорались. Они начинали просить мам разрешить заниматься, те не могли устоять.

Здесь нет отбора, как в профессиональный спорт, кроме мальчишек занимаются и девчонки. Возможности команды ограничиваются лишь наличием инвентаря для того, чтобы принять новых игроков.

Поддержка команды, возможность увидеть мир, познакомиться с новыми людьми.

— Когда был проведен первый фестиваль?

— Первые три года занимались созданием первых команд. Первый фестиваль был проведен в Санкт-Петербурге, тогда участвовало десять команд. Масштаб нарастает: по сравнению с первым фестивалем количество команд сейчас увеличилось в три раза. Но если говорить о нашей позиции к подходу организации мероприятия, для ребят праздник должен быть зрелищным. Чтобы эти эмоции вдохновили их на дальнейшие тренировки. Чтобы мотивировать их трудиться, расти над собой целый год и снова попасть на этот фестиваль, показать свои успехи. Поэтому в программе кроме соревнований есть много активностей — например, приезжают известные хоккеисты, для родителей есть йога, семинары, показы кинофильмов. Это, конечно, весьма затратно, но благодаря партнерам, в частности БК «Фонбет», которая три года выступает генеральным партнером фестиваля, у нас получилось. Если бы не они — такое вряд ли бы оказалось возможным.

— Как вы решили добавить программы для детей с аутизмом и синдромом Дауна?

— Это была следующая ступень. Четыре года занимаясь следж-хоккеем, помнили о том, что есть адаптивные дисциплины, позволяющие играть ребятам с другими нарушениями. Сани для ребят с расстройствами аутистического спектра, с синдромом Дауна не нужны, для занятий с ними предусмотрены специальные обучающие методики. В специальном хоккее нет победителей, главное — наладить общение детей друг с другом. Они здорово играют, но перед ними не ставят строгих правил и задач. Специфика подготовки тренера нацелена на понимание психологии ребят. Существуют стереотипы, которые мы сломали: о том, что дети с инвалидностью не могут играть в хоккей, что ребята с интеллектуальными особенностями вообще не могут работать в команде. И медики, и родители отмечают положительную динамику в поведении и развитии детей.

По международным стандартам ему надевают повязку на глаза. Обычная резиновая шайба замещена на большую, 14 см в диаметре, полую. В ней восемь шарикоподшипников. От прикосновений она гремит, и ребята катаются по льду, ориентируясь на звук. У судьи специальный свисток с несколькими сигналами — чтобы объяснить, когда случается атака или нападение.

— Люди на фестивале отмечают, что спорт дает детям коммуникативные навыки. Какие, на ваш взгляд, можно было бы предпринять дополнительные шаги для расширения взаимодействия детей с инвалидностью и внешнего мира?

— Если не брать во внимание инфраструктуру, на которую НКО в большинстве случаев повлиять не могут, то многие проекты в наше время улучшают уровень жизни таких людей: соцсети, многие компании начали брать на работу людей с инвалидностью. Надеюсь, мы придем к тому, что рано или поздно люди прекратят проводить между собой и такими людьми параллель, будут смотреть на конкретного человека в первую очередь как на личность. Хороший пример у московской следж-хоккейной команды «Спартак», которая занимается в одном ледовом комплексе со спортсменами без инвалидности: недавно увидела, как мальчишки-хоккеисты непринужденно пропустили вперед себя торопящегося в раздевалку мальчика на коляске: «Санька, проезжай!» Меня впечатлила легкость общения. Было заметно: комфортно обеим сторонам. Я поделилась своим наблюдением с директором, на что он ответил: «Знаете, они прекратили их замечать». Сначала дети не могли оторвать глаз от сверстников на колясках, не понимали, как правильно относиться: пытались и жалеть, и помогать, когда не нужно. А сейчас они их не замечают. Не потому, что игнорируют, а потому, что воспринимают равными себе. И это — самое главное.

Мы, кстати, каждое лето организуем хоккейный инклюзивный лагерь.

— Это тоже практика Канады?

— Нет, насколько нам известно, это единственный прецедент в мировой спортивной практике. В наш лагерь приезжают из разных стран: Японии, Америки, нескольких европейских государств. Это летний спортивный лагерь для детей с родителями. Отряды есть как для ребят без инвалидности, так и с присутствующей. Тренировочные процессы разные, а вот досуг — общий. Они учатся общаться между собой, понимать, как правильно взаимодействовать друг с другом. И непонятно, кому такой формат дает больше пользы. Если вы общались с ребятами с инвалидностью (обращается ко мне. — К. К.), то вы заметили, что они открыты для общения.

Я уверена, что когда ребята-хоккеисты вырастут, они будут более правильно понимать жизнь.

— Где находится лагерь?

— У нас нет своей базы. Когда ищем новое место, стараемся найти такое, где жизнь кипит. Для того чтобы люди видели, привыкали.

— Этим обусловлено в каждой команде одно вакантное место для людей без ярко выраженных проблем со здоровьем?

— Нет, просто появились желающие. Мальчик, обычный хоккеист, помогал волонтерам и в какой-то момент сам захотел попробовать сесть в сани — ему понравилось.

— Количество команд растет. Детьми, кроме всего прочего, движет желание стать паралимпийцами…

— Мы сразу предупреждаем всех родителей о том, что в профессиональном спорте есть жесткие требования. В профессиональный следж-хоккей должны играть люди крепкие, хоть и с поражением опорно-двигательного аппарата либо с ампутацией. Ребят, которые смогут сделать профессиональную карьеру именно в этом виде спорта, в наших командах не больше 15%. Мы стараемся пояснить этот факт всем вновь приходящим, чтобы исключить ситуации, когда родители питают иллюзии и, сами того не желая, обманывают детей, что они обязательно станут паралимпийскими чемпионами. Но заниматься берем всех. Наша позиция: есть физические данные или нет, но для каждого ребенка этот опыт останется яркой страницей в жизни. Даст возможности, откроет другие интересы. Хоккей — это всего лишь инструмент.

— А те 15% ребят, у которых в перспективе — профессиональный спорт? Чем Лига может им помочь?

— Для них у нас есть отдельный проект, осуществляемый совместно с Федерацией хоккея России, называется «Молодежная сборная». Подходящие под критерии для международных соревнований ребята по достижении 14 лет направляются туда. Мы регулярно их тренируем, раз в год вывозим на заграничные соревнования, чтобы они получили игровую практику со спортсменами из других стран. Возможно, это как раз будущие паралимпийцы, которые будут представлять нашу страну на Паралимпийских играх.

— К каким тратам в таком случае нужно быть готовыми родителям?

— Мы покрываем расходы на аренду льда, тренерский состав, всю тренировочную программу. Сборы, участие. Как правило, от родителей требуется оплатить трансфер к месту проведения сборов.

— Какие планы у вас на ближайший год или до следующего фестиваля?

— 2020 год показал, что строить планы — опасное дело. Ставим целью — укрепить позиции этого спорта, чтобы направление развивалось и дальше. Очень рассчитываем, что нашу работу наконец-то заметят в государственных структурах, потому что понимаем, что с такими темпами роста нам, маленькой некоммерческой организации, в одиночку скоро будет не справиться.