Если относиться к Умбе формально, то это просто название реки. Она впадает в Белое море, и ее именем назван небольшой поселок на Терском берегу Кольского полуострова. Сто с небольшим километров от Кандалакши, 360 километров от Мурманска. Глушь, первое упоминание о которой встречается аж в 1466 году. Сначала это просто поморская деревня на берегу, у шумного речного порога, в двух шагах от сурового и непонятного Белого моря, окруженного кольскими сопками и грудами камней. Потом рабочий поселок при лесопильном заводе. Здесь есть свой порт. Промысел семги. А дальше — дерзкий советский поход в светлое будущее. Совхоз. 27 панельных домов. И тихий, насупленный, обреченный российский упадок.

«Флэт уайт» в меню небольшого кафе. За последние 30 лет местное население сократилось как минимум в два раза. Сейчас тут живут четыре с небольшим тысячи человек. Это Умба.

Вот как вспоминает свою первую Умбу нынешняя глава администрации Терского района Наталия Самойленко. Она попала сюда из Крыма вместе с детьми и мужем-строителем после того, как он поехал зарабатывать большие полярные тысячи на Север в город Апатиты и получил предложение стать в Умбе главным инженером Терского СМУ:

— Какая Умба? Где эта Умба? Мы не могли сначала понять — есть туда вообще дорога. И вот 13 мая 1989 года была рабочая суббота, я помню это до сих пор. Автобус из Кандалакши остановился в центре поселка на Октябрьской площади. Мы пошли по деревянному тротуару искать контору. Какие-то сараи, покосившиеся деревянные строения. Я шла и плакала. У меня слезы текли, и я говорила мужу: «Ты как хочешь, а я здесь не останусь». Он меня успокаивал: «Да подожди ты, говорил, нам же сказали, что контора — в цокольном этаже какого-то дома. Может быть, тут есть и другие дома…» С тех пор мы живем в Умбе.

С тех пор Наталия Самойленко довольно ясно представляет себе волшебство. Как хорошо было бы, говорит она, владеть здесь какой-нибудь волшебной палочкой. Махнуть ей, и чтобы все вокруг стало таким, каким должно быть. Дома никогда не валятся и не требуют ремонта. Терапевты относятся к больным как к пациентам. Собаки не бегают как бездомные. Соседи не шумят. Всюду комфорт и набережная. Приличные фасады. Открыт и действует многофункциональный объект, в котором всегда есть все, чего никогда нет. Три беговых дорожки. Тренажеры. Сауна. Поле для мини-футбола. Чем вам не Умба?

С рабочей субботы 13 мая 1989 года прошло уже почти 32 года. И все равно кажется, что формальная государственная магия тут до сих пор особенно не работает. Нет многофункционального объекта. Бегают собаки. Соседи шумят. Может быть, нужно просто добавить к этому еще какое-то неформальное волшебное слово. Нечто такое, что тут, наверное, просто забыли или никак не могут снова произнести из-за большого количества дел по обустройству фасадов, набережных и тишины. Но слово это явно здесь есть, и могущественная тайна его состоит в том, что всем оно слишком хорошо известно. И оно даже написано тут чуть ли не на каждом углу. И слово это — «умба».

Якобы «умба» какого-то древнего, еще саамского происхождения. Эмоционально и мысленно умба описывает что-то такое спрятанное и закрытое, но, как и всегда в случае с переводом на русский язык, в жизни значить это может все что угодно. Лес. Сомнение. Страх. Счастье. Война. Камень. Как получится, как угодно, лишь бы никто не смог найти и забрать это себе. В народном изложении этот феномен обычно описывается примерно так. Вот одна женщина приехала однажды сюда, отдохнула, а потом вернулась и заболела. Долго не могли понять, что с ней такое. Все врачи ее смотрели, ничего не поняли, а она прямо начала уже умирать. И вот один умный человек однажды спросил ее: «А ты ничего оттуда не брала?» И тут она вспомнила, что взяла на берегу Белого моря какой-то камень и привезла его с собой. Тогда она нашла его и попросила мужа положить его на место. И он специально приехал сюда, вернул камень, и эта женщина сразу выздоровела. Вот как вы думаете, что это такое?

Как только вы узнаете могущество этого слова, все быстро становится на свои места. Сразу выясняется, что кто-то из ваших знакомых родился обязательно в Умбе. Лично я выяснил, что отсюда происходит крупный советский публицист Эдвин Луникович Поляновский, с которым я когда-то, еще при царях, работал в «Известиях». И понятно, почему даже рыба горбуша, которую когда-то решили завезти с Дальнего Востока в северные моря, тоже обосновалась в Умбе, и когда она раз в два года приходит сюда нереститься, поселок становится местом сотворения мира, которое плодит икру, чаек, рыбаков, деньги, страсти, трагедии, любовь и белые ночи. Все появляется тут, и тут исчезает. Камни. Жемчуг. Аметисты. Дно моря, голое и бесстыжее после отлива. Тучи. Сосны. Оленина. Медведи, от которых не спрятаться. Мысли, которые давно уже спрятались. Где они теперь? В Умбе.

— Мне часто кажется, что Умба — это рай, — говорит глава администрации Терского района Наталия Самойленко, и когда она произносит главное слово этих мест, нет никаких сомнений, что мир действительно изначально был задуман как многофункциональный объект. — Здесь какое-то другое, внутренне измерение. Душа отдыхает здесь. Ты просто становишься частью гармонии, какой-то батарейкой энергии. Это ощущение нельзя передать словами. С тех пор как мы здесь оказались, я часто бывала в разных местах. Но через неделю или две всегда начинала чувствовать: хочу обратно, в Умбу.

Возвращение человека в рай — вопрос, безусловно, трагический и, как считается, в принципе нерешаемый при жизни. Но что, если и не надо быть человеком. Вдруг саамы, а потом еще и поморы с этим давно уже разобрались, а мы, как всегда, забыли или поленились их спросить. Обычное разгильдяйство. Трудности перевода. И теперь дни стали короче. Люди реже. А дороги длиннее, потому что никуда больше не ведут. Но вы попробуйте такой вот способ. Значит, 360 километров от Мурманска, мимо каких-то памятников танку, быстрых займов, суши и Сбербанков.

Может быть, задушат слезы. Вы почувствуете себя аметистом или сухим соленым печеньем. А может быть, станете обычной поморской рыбацкой лодкой, которую в этих местах нельзя ни сжечь, ни разобрать, ни выбросить, ни забыть. Ее надо просто оставить на берегу моря доживать свой век. Так, как ей этого хочется, как она заслужила. Это ее рай. Это ее Умба.

Ну и конечно, музыка в дорогу. Эдуард Хиль, «Умба».

(Продолжение следует.)