13 февраля 2014 года сотрудники зоопарка в Копенгагене умертвили молодого жирафа, чтобы избежать близкородственного скрещивания. Из этого убийства устроили урок зоологии для детей и их родителей, несмотря на 27 тысяч писем протеста. Вместе с датчанами событие возмущенно обсуждали в России. Оно вполне вписывалось в образ Европы без души и идеалов. Его усердно строит наша пропаганда.

Россия, как полагает наш президент, духовно выше Запада. Но у нас регулярно появляются видео охоты с эпизодами, смакующими жестокость. Очередной эпизод — видео с издевательством над поверженным волком провинциального депутата Дениса Хахалова — обсуждает вся Россия. Вельможная охота, в том числе в запретных местах и запретным способом, мечта чиновника, показатель социального и политического статуса.

Ради таких людей

Эти новации пока еще в стадии обсуждения, их без преувеличения можно назвать мечтой браконьера.

Егеря всегда будут отстреливать животных ради природного баланса в лесу. Но профессионалам чужда радость убийства. Вопрос об убийстве из необходимости и ради удовольствия давно закрыт.

Бурное развитие технологий в инструментах охоты окончательно дискредитировало образ охотника как благородного аристократа в западной традиции. Или в русском представлении о настоящем мужчине, бросающем вызов дикой природе, лицом к лицу с опасностью. Оптические коллиматорные прицелы и стабилизаторы уровня, превращающие дилетанта в приличного стрелка, автоматический баллистический вычислитель, метеостанция, дающая поправку на ветер и получающая данные со спутника или в мобильных сетях, — все это часто встроено в единый прибор, установленный на оружие. Сегодня уже и собаки не нужны. Инфракрасные датчики за 500 м наводят вас на зверя, который думает, что он в безопасности, потому что закопался в листья или укрылся в подлеске.

По некоторым оценкам, за прошедшие 100 лет животных на планете стало меньше в три раза. А людей сегодня живет больше в четыре раза. Мужество давным-давно превратилось в безопасную безжалостность.

Но устойчивый и безнадежно отставший от века, глубоко провинциальный комплекс начальника/хозяина/охотника в России неизменно провоцирует ненужную на охоте жестокость, переходящую в зверство. Простите меня, звери, за это слово. Человечеству удалось запретить китобоев. Взяты под охрану многие виды животных, и список их расширяется. Хочется верить, что нашим детям удастся сделать барскую охоту позорным занятием, оставив ее профессионалам. По крайней мере, хотя бы президент предпочитает охоте рыбалку.