И белорусы, и россияне могли показаться излишне конспирологичными, предполагая, что встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко завершится чем-то неожиданными, а не традиционными заявлениями о дружбе, братстве и интеграции. События, ей предшествующие, уж слишком совпали по времени. А содержание закрытых четырехчасовых переговоров все еще остается тайным.

Сначала Александр Лукашенко 17 апреля, разоблачая «заговор с целью убийства главы государства и захвата власти», анонсировал нечто важное и судьбоносное: «Я принял решение. Мы его формализуем, и в ближайшее время я его озвучу. Одно из принципиальных моих решений за четверть века президентства. Это будет очень серьезно. Поэтому, даже если меня не будет, — у них ничего не получится. Как по-народному говорят — «только через мой труп». Такое заявление невозможно трактовать многозначно. «Они», у которых ничего не должно получиться ни при каких обстоятельствах, — это белорусский народ, который протестует с прошлого лета.

И когда к такому заявлению добавляется анонс послания Владимира Путина 21 апреля и встреча с Лукашенко 22 апреля, тут уж без всякой конспирологии напрашивался только один вывод. Но ничего не произошло. Как будто.

На самом деле четыре часа за закрытой дверью — это немало. Для того чтобы обменяться рукопожатиями и заверить участников протокольной съемки в дальнейшем сотрудничестве на века, достаточно получаса. Тем более что встреча началась в пять часов вечера, и затягивать ее искусственно не было никакого смысла. Пока мы не знаем, что именно обсуждалось, но можно предположить, что — как обычно: Лукашенко просил поддержки и денег, а Путин обещал, но не «за просто так». И кое-чего добился сразу.

Александр Лукашенко, который несколько лет извивался ужом, но не высказывался в поддержку действий России на востоке Украины и вообще пытался выглядеть миротворцем, используя геолокацию трехсторонних переговоров, во время встречи в Владимиром Путиным наконец произнеc, что президент Украины должен ехать в Донбасс встречаться с Пушилиным и Пасечником. И посоветовал Владимиру Зеленскому научиться вести себя «конкретно дипломатично». Ну и на всякий случай сообщил, что если переговоры будут перенесены из Минска, то «баба с возу — коню легче».

Конечно, это не сенсация, не поцелуй в диафрагму и не объявление об объединении Конституций, валюты и флагов. Но если посмотреть с некоторым политическим буквоедством, то итог встречи уже можно назвать серьезным. Александр Лукашенко впервые поддержал позицию Кремля по Донбассу под давлением своего российского союзника. А это — присоединение к кампании лоббирования субъектности ОРДЛО. Раньше Лукашенко удавалось увернуться от прямых высказываний. Теперь — не удалось. Возможно, это и было одной из договоренностей в новых для него условиях.

О новых условиях Александр Лукашенко тоже говорил. По его словам, вопросы, которые «надо усиливать», — это безопасность и оборона Союзного государства. Заверил, что муха не пролетит: «Хотя в общем-то, наверное, пока справляемся и справимся. И линии нарисуем, за которые никто не должен перейти, и достойно ответим тем, кто не понимает, что в этом бешеном мире надо быть более спокойными и жить дружно». Это — ответ и Западу, и белорусскому народу: сидите тихо, иначе мы достойно ответим и всех посадим.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков на следующий день после встречи в Кремле сказал, что ни слияние в единое государство, ни российская военная база на территории Беларуси не обсуждались. А это никому из них и не было нужно. Никакого практического смысла в таких обсуждениях нет ни для одной из сторон. Александр Лукашенко может даже не просить поддержки прямым текстом: он строит планы, тянет время и тем самым продлевает собственное пребывание во власти: с Владимиром Путиным он обсуждал проведение форума регионов летом и госсовета Союзного государства осенью. Еще на полгода, считайте, занят делом.

На этот раз у них, похоже, все, наконец, срослось, и расстались партнеры вполне довольные друг другом. Так что, дорожные карты теперь упоминаются, как погода в светском разговоре: да, мы продолжаем работать над дорожными картами, и большая часть уже согласована, осталось две-три на будущее, обсудим при следующей встрече, до скорого!

И, наконец, нельзя забывать о самой важной составляющей белорусско-российских отношений. В условиях, когда и Александр Лукашенко, и Владимир Путин перестали быть участниками мировых политических процессов и стали де-факто изгоями, с которыми никто не садится за один стол, такого рода встречи, как в Сочи в феврале и в Кремле в апреле, — это имитация активной внешнеполитической деятельности. Помню, много лет назад на пресс-конференции глава федеральной таможенной службы говорил: «Мы, таможенники, вынуждены дружить и общаться в основном друг с другом, потому что нас никто не любит». То же самое могут сказать оба союзника в ожидании форума регионов.