В многофункциональный центр реабилитации и реинтродукции животных «Счастливый друг», расположенный в селе Красная Пахра, поступают собаки и кошки с 80% территории Новой Москвы. У центра нет собственной земли, а в декабре 2020 года арендодатель, собственник земельного участка, отказал в продлении договора и дал время на переезд — до 15 апреля.

Пять месяцев сотрудники приюта пытались решить вопрос с новой локацией. Но — не удалось. Не помогли даже обращения в московский Департамент городского имущества и префектуру Троицкого и Новомосковского административных округов. Оттуда приходили ответы: полномочий по подбору земельных участков и предоставлению их физическим и юридическим лицам у ведомств нет.

«Счастливый друг» — господрядчик: животные попадают сюда только по заявкам из администраций населенных пунктов.

От станции метро «Ольховая» до поворота на деревню Юрово автобусом — 40 минут. Остановка на трассе. Дальше — съезд с магистрали в грязные мелкие лужи. С левой стороны металлическое ограждение: «Щебенка. Гравий».

На территории у входа в приют несколько вагончиков. Дальше — коридор из собачьих клеток. На дорожке, в вольерах — сено. Идущего незнакомого человека питомник встречает лаем. Собаки становятся на задние лапы, тянут носы сквозь решетки. Подпрыгивая на месте, пытаются сделать сальто, но — мало места. Деревянные поддоны в некоторых клетках просели: здесь постоянно требуется ремонт. Делать его уже нет смысла: скоро съезжать.

Кроме ремонта подопечным приюта необходима ежегодная вакцинация. Деньги на нее приходится искать своими силами: дотаций — 96 рублей на особь в сутки — хватает только на еду. Собак и кошек распределяют в вольеры по схожести характера. Чипируют, планируя найти новых хозяев.

Бытовка, в которой работают сотрудники приюта, обклеена обоями. Шторки из простыни. Диван, два стула и стол с принтером и техникой. Основатель приюта Светлана Комиссарова — практикующий ветеринар.

— Представители арендодателя, ООО «Форштадт», пришли и сказали: «Пролонгировать договор не будем». Мы не знаем причин, — констатирует она.

Причиной стал поджог, уголовное дело расследуется до сих пор. Подожгли прямо перед розыгрышем госконтрактов на содержание бездомных животных. Придирчиво искать новое место времени не было — некуда было девать питомцев. Потому волонтеров не смутили ни оставленные на участке горы мусора, ни отсутствие электричества. Отстраивались своими силами. На улице стояли декабрьские морозы, все работы стоили дороже на 30%.

Фирма, предлагавшая землю, действовала по договору доверительного управления. В ней знали, что здесь построят приют для животных. «Счастливый друг» стоит в двукратной, нежели регламентированная, удаленности от объектов. Но земля — сельхозназначения. Объясняя, что «под приют» земель не сдают (арендодателям невыгодно переводить собственность в этот статус), Светлана говорит:

— Если бы чиновники помогли, земля была бы выделена по назначению. Пусть это была бы мусорка. Перекопали бы, завезли грунт, облагородили все вокруг. Мы ведь не против переехать, понимаем: не уедем по-хорошему, нас «уйдут» по-плохому. В первый раз мы увидели соседей, когда приезжал госканал. Деревенские жители сказали, что они, оказывается, погибают. В километре от нас якобы чувствуют вонь из приюта. Непонятно, что будет с собаками. Ищем аренду своими силами, пока не нашли.

Звонит телефон, Светлана извиняется: работа.

— Подожди, так у них же есть хозяйка. Ну. Завтра в 10 утра.

Кладет трубку, рассказывает:

— Там… Нашли разведенку (собака, которую используют для разведения щенков. — Ред.), в ужасающих условиях живут, и хозяйка не отдает. Завтра будет собираться комитет ветеринарии, полиция, мы. Там порядка 18 штук.

Опять звонок.

— У тебя занято было. Просто они не правомочны, вот в чем дело. Главное, чтобы полиция присутствовала и правильно составили акт. Полиция обязана присутствовать, обязана. Ну как это он выходной, дайте нам другого.

Стены «кошачьего» домика отделаны светлым деревом. Узкий проход и двери с обеих сторон. Светлана останавливается у третьей по счету. На двери — листок, распечатанный на ксероксе: «Ласкушка».

Из комнатки метр на полтора выбегает, просится на руки полосаточка. Вертится на руках, трется носом. Она — давно.

— Отловы не всегда улица. Это и бабульки, которые тысячи кошек в квартире собирают, — говорит Светлана.

В каждой комнатке — плитка на полу, лоток и миски. Мягкий домик на возвышенности. Но прячутся кошки по старинке — вниз, к батарее.

Соседи кошек — лебеди: черные и белоснежные. До поздней осени они живут у людей на пруду, но когда вода покрывается льдом, им негде укрыться. И приют принимает их.

Прощаясь, Светлана зовет приезжать еще, если будет куда.