Преподаватели боятся обращаться
Матвей Магдалина (трансгендерная квир-персона) — студентка Жигулевского государственного колледжа из Тольятти. 31 января в Самарской области тоже прошли митинги в поддержку Алексея Навального, на одном из них Матвея Магдалину с развернутым плакатом задержали сотрудники полиции. Она оказалась в ОВД без телефона и была лишена возможности написать в какой-либо бот помощи задержанным.
В день суда у Матвея Магдалины не было еды, воды, моральной поддержки и адвоката. Пришлось защищать себя самостоятельно, действуя по инструкции DOXA_OVD — службы поддержки задержанных студентов и преподавателей. DOXA рассказала о задержании Матвея Магдалины, объявила сбор средств на выплату ее штрафа и две недели продолжала ее психологически поддерживать.
«Мы поддерживаем в первую очередь студентов и сотрудников университетов. Стараемся максимально помочь людям, которых незаконно задержали, будь это психологическая помощь, например, когда студент или студентка первый раз находятся в автозаке, юридическая или, например, сбор денег на выплату штрафов, — рассказывает Екатерина Мороко из проекта DOXA_OVD.
— Мы подсказываем задержанным, как вести себя с полицейскими, на что задержанные имеют право».
Проект DOXA_OVD появился в 2019 году, во время протестов 27 июля. «Участники DOXA решили, что нельзя оставлять людей без помощи. На тот момент это был рекорд по количеству задержанных на акциях. «ОВД-Инфо» не справлялся, и мы решили, что обязаны поддержать студентов, аспирантов и преподавателей, — говорит редакторка DOXA Таня Колобакина.
— К нам обращаются и задержанные преподаватели. Мы их консультируем, рассказываем, что нужно делать. Если преподаватели согласны на огласку, то пишем об их задержании.
В этом году мы почти не писали о задержаниях преподавателей — они просили этого не делать. Это говорит о боязни потерять работу».
Арина Гундырева рассказывает, что на пике протестов участники DOXA_OVD вели мониторинг более 18 часов в день. «Мы работали с 10 утра до 4 утра. У нас очень много заявок, и я понимаю, что царит полный хаос. Одновременно я понимаю, что человеку, который сейчас задержан, нельзя показывать, что мы устали: он сейчас в более тяжелом эмоциональном состоянии. И мы как раз должны показать, что все нормально и все будет хорошо».
«Я не могу выйти на улицу, но могу поддержать тех, кто осмелился помочь, дать ощущение того, что они не одни, что за ними стоит целое комьюнити», — говорит Екатерина Мороко.
Участницы DOXA_OVD рассказывают: «Человек реально понимает, что у него есть кто-то, кому он может написать, и он получит практические советы, и ему скажут: «Все в порядке, мы на связи, мы будем все мониторить». Он будет ощущать поддержку извне ОВД. Многие нуждались в психологической помощи и просили ее. Мне очень радостно, что мы смогли ее дать. В этом наше существенное отличие от «ОВД-Инфо».
«У нас намного меньший поток людей, и за счет этого мы можем позволить себе эмоционально откликаться на просьбы задержанных», — объясняет Арина.
«В регионах с правами студентов, конечно, намного хуже, чем в Москве и Санкт-Петербурге. Мы мечтаем, что DOXA сможет покрыть больше регионов, найти корреспондентов в разных городах и освещать чуть более подробно и часто события, которые там происходят. Хочется, чтобы была большая сеть региональных студенческих медиа. Мы говорим и думаем об этом часто, но как организовать — большой и сложный вопрос.
Рук не хватает катастрофически, но мы будем рады, если кто-то из регионов напишет: «А давайте мы присоединимся и вы нам чем-то поможете?» — надеется Таня Колобакина.
«Чаще всего они и правда молчат»
Студенческая самоорганизация — это не только Москва. В Санкт-Петербурге студенческое издание «Развилка» давало новости о задержаниях и рассказывало о давлении на учащихся. Например, о случае Елены Скворцовой, о которой уже рассказывала «Новая газета».
В Казани редакция студенческого интернет-журнала «Ветер» также занималась информационной поддержкой задержанных студентов: «Мы выступаем как независимое студенческое издание. Команда состоит в основном из студентов Казанского федерального университета, обучающихся на гуманитарных направлениях, — рассказывает главный редактор «Ветра» Леонид Спирин, — кроме нас системно в Татарстане никто информационной поддержкой студентов не занимается. Разве что одиночные активисты. У нас есть профкомы, но они не работают, не защищают права и интересы студентов. Есть РМОО «Лига студентов РТ» — тоже вроде как должны заниматься этим, но они, понятно, проправительственная структура».
Спирин рассказывает, что помощь студентам не главная цель проекта. В первую очередь «Ветер» позиционируется как новостное издание: «То, что мы делаем, в итоге помогает студентам, но это не наша цель, это просто результат. Мы только рассказываем о проблемных местах академического сообщества и заставляем работать те организации, которые должны ими заниматься. Обычно мы публикуем новость и дополняем: «Такое-то ведомство, отвечающее за эту проблему, не отреагировало на инцидент». Например, если новость касается вуза, говорим, что профсоюз молчит. Чаще всего они и правда молчат».
Леонид Спирин говорит, что прямого давления на издание со стороны университета никогда не было. «Были всякие косвенные разговоры. И если оказывалось какое-то давление на преподавателей — это тоже была наша новость».
Алексей Жабин, Артем Берлин, Елена Зубарева, Анна Калюжная, «Пространство Политика» — специально для «Новой»
Преподаватели боятся обращаться
Матвей Магдалина (трансгендерная квир-персона) — студентка Жигулевского государственного колледжа из Тольятти. 31 января в Самарской области тоже прошли митинги в поддержку Алексея Навального, на одном из них Матвея Магдалину с развернутым плакатом задержали сотрудники полиции. Она оказалась в ОВД без телефона и была лишена возможности написать в какой-либо бот помощи задержанным.
В день суда у Матвея Магдалины не было еды, воды, моральной поддержки и адвоката. Пришлось защищать себя самостоятельно, действуя по инструкции DOXA_OVD — службы поддержки задержанных студентов и преподавателей. DOXA рассказала о задержании Матвея Магдалины, объявила сбор средств на выплату ее штрафа и две недели продолжала ее психологически поддерживать.
«Мы поддерживаем в первую очередь студентов и сотрудников университетов. Стараемся максимально помочь людям, которых незаконно задержали, будь это психологическая помощь, например, когда студент или студентка первый раз находятся в автозаке, юридическая или, например, сбор денег на выплату штрафов, — рассказывает Екатерина Мороко из проекта DOXA_OVD.
— Мы подсказываем задержанным, как вести себя с полицейскими, на что задержанные имеют право».
Проект DOXA_OVD появился в 2019 году, во время протестов 27 июля. «Участники DOXA решили, что нельзя оставлять людей без помощи. На тот момент это был рекорд по количеству задержанных на акциях. «ОВД-Инфо» не справлялся, и мы решили, что обязаны поддержать студентов, аспирантов и преподавателей, — говорит редакторка DOXA Таня Колобакина.
— К нам обращаются и задержанные преподаватели. Мы их консультируем, рассказываем, что нужно делать. Если преподаватели согласны на огласку, то пишем об их задержании.
В этом году мы почти не писали о задержаниях преподавателей — они просили этого не делать. Это говорит о боязни потерять работу».
Арина Гундырева рассказывает, что на пике протестов участники DOXA_OVD вели мониторинг более 18 часов в день. «Мы работали с 10 утра до 4 утра. У нас очень много заявок, и я понимаю, что царит полный хаос. Одновременно я понимаю, что человеку, который сейчас задержан, нельзя показывать, что мы устали: он сейчас в более тяжелом эмоциональном состоянии. И мы как раз должны показать, что все нормально и все будет хорошо».
«Я не могу выйти на улицу, но могу поддержать тех, кто осмелился помочь, дать ощущение того, что они не одни, что за ними стоит целое комьюнити», — говорит Екатерина Мороко.
Участницы DOXA_OVD рассказывают: «Человек реально понимает, что у него есть кто-то, кому он может написать, и он получит практические советы, и ему скажут: «Все в порядке, мы на связи, мы будем все мониторить». Он будет ощущать поддержку извне ОВД. Многие нуждались в психологической помощи и просили ее. Мне очень радостно, что мы смогли ее дать. В этом наше существенное отличие от «ОВД-Инфо».
«У нас намного меньший поток людей, и за счет этого мы можем позволить себе эмоционально откликаться на просьбы задержанных», — объясняет Арина.
«В регионах с правами студентов, конечно, намного хуже, чем в Москве и Санкт-Петербурге. Мы мечтаем, что DOXA сможет покрыть больше регионов, найти корреспондентов в разных городах и освещать чуть более подробно и часто события, которые там происходят. Хочется, чтобы была большая сеть региональных студенческих медиа. Мы говорим и думаем об этом часто, но как организовать — большой и сложный вопрос.
Рук не хватает катастрофически, но мы будем рады, если кто-то из регионов напишет: «А давайте мы присоединимся и вы нам чем-то поможете?» — надеется Таня Колобакина.
«Чаще всего они и правда молчат»
Студенческая самоорганизация — это не только Москва. В Санкт-Петербурге студенческое издание «Развилка» давало новости о задержаниях и рассказывало о давлении на учащихся. Например, о случае Елены Скворцовой, о которой уже рассказывала «Новая газета».
В Казани редакция студенческого интернет-журнала «Ветер» также занималась информационной поддержкой задержанных студентов: «Мы выступаем как независимое студенческое издание. Команда состоит в основном из студентов Казанского федерального университета, обучающихся на гуманитарных направлениях, — рассказывает главный редактор «Ветра» Леонид Спирин, — кроме нас системно в Татарстане никто информационной поддержкой студентов не занимается. Разве что одиночные активисты. У нас есть профкомы, но они не работают, не защищают права и интересы студентов. Есть РМОО «Лига студентов РТ» — тоже вроде как должны заниматься этим, но они, понятно, проправительственная структура».
Спирин рассказывает, что помощь студентам не главная цель проекта. В первую очередь «Ветер» позиционируется как новостное издание: «То, что мы делаем, в итоге помогает студентам, но это не наша цель, это просто результат. Мы только рассказываем о проблемных местах академического сообщества и заставляем работать те организации, которые должны ими заниматься. Обычно мы публикуем новость и дополняем: «Такое-то ведомство, отвечающее за эту проблему, не отреагировало на инцидент». Например, если новость касается вуза, говорим, что профсоюз молчит. Чаще всего они и правда молчат».
Леонид Спирин говорит, что прямого давления на издание со стороны университета никогда не было. «Были всякие косвенные разговоры. И если оказывалось какое-то давление на преподавателей — это тоже была наша новость».
Алексей Жабин, Артем Берлин, Елена Зубарева, Анна Калюжная, «Пространство Политика» — специально для «Новой»
