«Перечень первоочередных задач» в российско-абхазских отношениях появился в Сети после недавних публикаций «Новой» о республике. Скан листка с незавершенным списком мне переслали два собеседника, не знакомые друг с другом. Один писал, что Россия «ставит Бжанию (президента Абхазии) на счетчик», угрожая лишить республику денег. Другой — что это, наоборот, Бжания отправил президенту Путину список обещаний в ответ на угрозы урезать помощь. Можно было бы не обращать внимания на «утечку» неизвестно откуда без титульного листа и подписей. Но, во-первых, в абхазском парламенте, принимая бюджет на этот год только 31 марта, сетовали, что Россия до сих пор «не открывала финансирование». Во-вторых, у «утечки» есть «прототип»: программа, исполнение которой превратит Абхазию в 86-й регион Российской Федерации.

Запасной аэродром

В ноябре 2020 года президент Абхазии Аслан Бжания приехал в Сочи к Владимиру Путину. Встреча продолжалась три часа. За это время на сайте абхазского президента появились три новости: «проходят переговоры», «переговоры продолжаются», «завершились переговоры». Сайт Кремля по окончании мероприятия опубликовал короткую расшифровку этих посланий. Вот цитата из приветствия Владимира Путина: «Вопросы, которые представляют взаимный интерес, мы с вами сегодня спокойно, не спеша, можем обсудить». А вот что сказал журналистам Аслан Бжания, вернувшись в Сухум: «Мы обсудили широкий спектр вопросов, представляющих взаимный интерес».

Через две недели российские информагентства сообщили, что в ходе встречи президентов «была утверждена» программа «формирования общего социального и экономического пространства» между Россией и Абхазией путем «гармонизации законодательства» молодой республики. Полный текст есть на сайте президента Абхазии. При известном упорстве можно найти его обсуждение в абхазской прессе. Не удивлюсь, если в республике не очень читают сайт своего президента. Данные об экономике страны там не обновлялись с 2018 года.

В России документ, если где-то и упоминался, то со ссылкой на абхазские источники. И под заголовками такого рода: «Россия укрепит государственность Абхазии и повысит ее благосостояние».

В Грузии программу назвали «элементом аннексии». При этом в самой Абхазии к «аннексии» люди стремятся совсем не так, как привыкли думать в России. Двенадцать лет партнерства почему-то ослабили в них это желание.

— Мы любим Россию, — уверял меня в Сухуми бывший заместитель генпрокурора Абхазии, а сейчас один из лидеров оппозиционного движения «Аидгылара» Эшсоу Какалия. — Но мы не хотим присоединяться к России. Не для того мы столько лет воевали с грузинами за независимость, чтобы потом присоединиться к России.

Партнерство

После 12 лет дружбы и сотрудничества разные российские и абхазские источники говорят, что Россия вложила в Абхазию от 40 до 45 миллиардов рублей. На самом деле, сумма занижена примерно на треть. Если ориентироваться на отчеты Федерального казначейства об исполнении бюджетов за 2009–2020 годы и январь 2021-го, то «повышение благосостояния» Абхазии уже обошлось российским налогоплательщикам в 63,2 миллиарда рублей. Не бог весть какие траты для российского бюджета, меньше половины сочинской Олимпиады. Но и

В эту сумму входят и безвозмездная финансовая помощь республике, и инвестиционная программа, и трансферты в Пенсионный фонд РФ и в Фонд медицинского страхования для выплат гражданам Абхазии, имеющим и российский паспорт, и их бесплатного лечения в клиниках Краснодарского края. Правда, доктор в Сухуми рассказывал мне, что попасть на лечение в Краснодарский край мало кому из абхазов удается. Хотя отчисления из бюджета на эти цели идут бесперебойно, за последние 3 года — 1,5 миллиарда рублей. Но это уже другая история.

Отношения начались в ноябре 2008 года, когда стороны подписали и ратифицировали «Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи». После этого в бюджете РФ появилась строка: «Оказание финансовой помощи в целях социально-экономического развития Республики Абхазия». В 2010–2011 годах парламенты обеих стран ратифицировали соглашения о совместной охране госграницы, о взаимной защите инвестиций, о безвизовых поездках и взаимопомощи в таможенных делах. В 2012-м в Абхазии появилась российская военная база, а суммы, которые перечисляла Россия, с каждым годом росли.

Абхазия радовалась дружбе и сотрудничеству. Независимость не омрачалась для нее необходимостью перечислять «донору» налоги. Правда, и влиять на решения этого «донора» Абхазия не могла: что дадут — на том и спасибо.

Вопросы о том, что для танца нужны двое, что от Абхазии ждут не только распахнутого для российских вливаний бюджета, время от времени возникали. И в феврале 2015-го Россия предложила новый договор — «О союзничестве и стратегическом партнерстве». Дальше соглашения заключали уже на его основе.

«Оказание финансовой помощи» частично превратилось в инвестиционную программу, которая предполагает отчетность о тратах и возврат не потраченного. Надбавки к пенсиям, оплату лечения по ОМС, лекарства уже не распределяли абхазские власти, деньги пошли через российские фонды в расчете на конкретных граждан с именами и реквизитами. Причем граждан пересчитали, от Абхазии потребовали реестры. И деваться ей было некуда.

Данные о ратификации соглашений о пенсиях, лечении и лекарствах есть в базе российской Госдумы. Но почему-то их нет на сайте президента Абхазии в разделе, где публикуются международные договоры. Поэтому, видимо, в «программе гармонизации» появились пункты об отчетности внебюджетных фондов, о порядке оказания медпомощи и прочие «социальные». По сравнению с прошлой мерой, выплатами через фонды и по реестрам, это кажется еще большим завинчиванием гаек со стороны России.

После 2015 года российский парламент ратифицировал, помимо прочего, соглашения с Абхазией о взаимном признании дипломов, о правовой помощи по уголовным делам, о передаче осужденных для отбывания наказания. Если судить по сайту президента Абхазии, там о таких договоренностях знать не знали.

Гармонизация

В Абхазии почти все вывески на улицах, реклама, ценники в магазинах на русском языке. Номера автомобилей почти неотличимы от российских. Скопированы раскраска машин скорой помощи и МЧС. Это все, в чем проявилась любовь Абхазии к России в обмен на 63 миллиарда рублей. Но теперь Россия настойчиво рекомендует Абхазии точно так же, как номера машин, «срисовать» и законодательство.

Программа «гармонизации» рассчитана на два года. Она содержит 45 пунктов, среди которых есть вполне понятные в отношениях стран-партнеров: урегулирование вопросов двойного гражданства и двойного налогообложения, таможенных правил, тарифов и так далее. И, конечно, Россию не может не тревожить отсутствие в Абхазии норм по «защите прав интеллектуальной собственности». Известно, как наша страна щепетильна в вопросах собственности, особенно интеллектуальной, даже президент Путин высказывался насчет «цап-царап».

Но в комплексе эти 45 пунктов вызывают ощущение, что

Один год Россия отводит Абхазии на разработку законов об образовании, о донорстве, об иммунопрофилактике, о геодезии, о стратегическом планировании, о социальном обслуживании граждан. За год абхазам предлагают научиться распределять бюджетные средства, обращаться с государственными займами, помогать инвалидам и страховать от несчастных случаев. Это, на минуточку, спустя 12 лет после того, как Россия признала суверенитет Абхазии.

Законы должны не просто появиться, их надо именно что «гармонизировать» с такими же российскими. Пункт 37, например, обязывает Абхазию в ближайшие месяцы принять норму, регулирующую «деятельность некоммерческих организаций и иностранных агентов». Сейчас-то в Абхазии собственных граждан «иностранными агентами» не признают. Россия обеспокоена.

Помимо таких методов «укрепления государственности», программа предусматривает законодательные новшества, напрямую касающиеся России. Например, пункт 4 предполагает допуск инвестиций в абхазскую энергетику со стороны «российских электросетевых компаний». Причем уже до июня 2021-го.

Как писала «Новая», электросети в Абхазии давно дышат на ладан, их едва не добило снятие запрета на майнинг в конце прошлого года. Долг перед Россией за поставки электричества приближается к миллиарду рублей. Когда абхазское правительство разрешало майнинг, оппозиция кричала, что оно хочет продать страну с молотка.

— Мы делали заявления: легализация майнинга — это неизбежное доведение до ручки нашей энергосистемы, — говорит Эшсоу Какалия. — Мы считаем, что это сделано осознанно, чтобы потом выставить как лот энергосистему нашей страны.

В начале 2000-х по похожей схеме, в обмен на списание долга перед Россией, лишилась практически всего, что может приносить прибыль, Армения. Только у Армении долг за электричество накопился не из-за любви населения к бесплатным киловаттам, а после землетрясения.

Потрепанная абхазская энергосистема — не то чтобы лакомый кусок. Но к ней фактически относится Ингурская ГЭС, которая расположена так, что абхазо-грузинская граница делит станцию пополам. Грузия ее полностью обслуживает, Абхазия не вкладывает в это ни копейки, а только потребляет электричество.

Но вот беда: забрать за долги абхазскую энергосистему российским компаниям мешает закон Абхазии: он запрещает иностранцам инвестиции в энергетику. Программа «гармонизации» предлагает устранить это препятствие. Потом можно будет установить, как сказано в документе, «экономически обоснованный тариф на потребляемую электроэнергию» — вместо нынешних абхазских 40 копеек за киловатт/час. И наложить настоящие ограничения на майнинг взамен игры в догонялки, в которую сейчас милиция играет с майнерами.

Отдельным пунктом в программе предусмотрено принятие законов, которые позволят российским (именно российским) банкам взыскивать с абхазских граждан долги по кредитам. Собственной нормальной кредитной системы в республике нет.

— Это не ваши российские кредиты, тут за тобой не будет бегать Сбербанк, упрашивая вернуть долг, — говорит журналист Антон Кривенюк. — Не отдашь в срок — к тебе приезжают люди и стреляют по ногам.

Кредиты начал было выдавать в 2017 году абхазский «Сбербанк», но денег на всех желающих не хватило, хотя ставка была 48 процентов годовых. Потом возвращали долги 8–9 процентов заемщиков. С остальными банк судился и чуть не лопнул, спасли его вливаниями из госказны. Ни одно российское кредитное учреждение не захочет связываться с такими заемщиками. Но ведь вроде бы никто не заставляет, страна-то другая?

Налоги и таможенные пошлины программа тоже предписывает «гармонизировать». Это значит, что кончатся в Абхазии и торговля бензином мимо кассы, и праворульные машины из Японии, растаможенные за 20 тысяч рублей. И опять: непонятно, какое до этого дело России, пока Абхазия — это другая страна. Привезти оттуда дешевую машину и поставить на учет в России невозможно и сейчас без всякой «гармонизации».

Короче говоря, с таким подарком от РФ президент Бжания вернулся из Сочи в ноябре прошлого года. Бурных протестов в Абхазии документ не вызвал, видимо, потому, что его особенно никто не афишировал. Как будто исполнять и не собирались.

— С самого начала было ясно, что большую часть пунктов этой программы в Абхазии примут в штыки, — говорит госсоветник РФ первого класса Татьяна Полоскова (в прошлом — начальник управления по работе с соотечественниками и странами СНГ Росзарубежцентра при МИД РФ). — И после подписания программы Абхазия не сделала ничего, чтобы начать ей следовать. Россия, видимо, ждала, сколько могла. Теперь всплыл, откуда ни возьмись, этот «перечень первоочередных задач», по сути — краткая версия программы. И он уже вызвал в Абхазии много шума. Теперь оппозиция наверняка использует его против Бжании.

Инвесторы

Граждане Абхазии легко получают российский паспорт, 90 процентов населения республики его уже имеют, а заодно какие-никакие блага от российского бюджета. Но те, у кого есть только российское гражданство, в Абхазии не могут ни вести бизнес, ни покупать жилье или землю.

— У нас не такая большая страна, чтобы мы могли продавать нашу землю, — говорит президент Торгово-промышленной палаты Абхазии Тамила Мерцхулава. — Столько наших граждан погибло за эту землю! Это не для того, чтобы мы ею торговали. Хотите использовать наши земельные угодья — пожалуйста, но продавать мы не можем.

Примерно так в Абхазии многие и говорят вслух. Потом тихо добавляют и другое.

— Мы следим, что происходит в Крыму после того, как он стал российским, — объяснял мне один бывший крупный абхазский чиновник.

Ваши захотят — и Рицинский заповедник застроят.

Однако просто «использовать угодья» в Абхазии небезопасно. До сих пор здесь на слуху история подмосковного предпринимателя Михаила Панова, который построил в Гудауте завод по производству пластиковых труб за полтора миллиона долларов. Продукция завода очень востребована в стране, где уже 30 лет восстанавливают коммунальное хозяйство. Но в Абхазии иностранец, в том числе и россиянин, не может вести бизнес один, ему непременно нужны партнеры из местных. Когда завод был построен, абхазские «партнеры» просто усадили Панова в микроавтобус и подвезли до границы с Россией, посоветовав больше никогда не появляться им на глаза. Милиция, суды? «Партнеры» очень смеялись.

— У нас есть закон об иностранных инвестициях, — возражает Тамила Мерцхулава. — Хотя проблем в этом направлении много. Так получается, что гарантом безопасности выступает само государство. Но до сих пор все прекрасно работали на основе доверительных отношений.

«Доверительным отношениям» способствует еще и право на ношение оружия, которое раньше каждый абхазский мужчина использовал «де-факто», а по новому закону может и «де-юре». Российские инвесторы такой «страховкой» легально похвастаться не могут.

Татьяна Полоскова говорит, что подобных проблем нет у инвесторов из Турции. В последние годы Абхазия все чаще посматривает на эту страну. Там живет большая абхазская диаспора, ее основали в позапрошлом веке беженцы времен Кавказской войны. Насчитывает она от 300 до 500 тысяч человек, это еще одна Абхазия или две.

— Для турецких абхазов нет проблемы ни с получением гражданства, ни с приобретением жилья, ни с бизнес-проектами, — утверждает Татьяна. — Поэтому они в Абхазии, в отличие от россиян, могут вести бизнес с полным правом. Если Россия решит отстраниться от Абхазии, Турция будет укреплять там свои позиции. Хотя она и так это делает.

Союзники

С тем, что Абхазия уже не стремится влиться в состав России, не согласен журналист Антон Кривенюк.

— Для абхазских властей присоединение к России — это «запасной аэродром», — говорит он. — Вот, мол, когда мы тут все провалим окончательно, есть матушка-Россия. Они не понимают, что такими их даже Россия не примет. Эти люди 30 лет живут не только в физической изоляции, но и в интеллектуальной. Россию они себе представляют в формате «город Сочи, 1999 год».

Программу «гармонизации» и «повышения благосостояния» со стороны Абхазии подписали президент и премьер-министр. Со стороны России — вице-премьер правительства и замглавы Администрации президента. Для оценки уровня «партнерства» других характеристик, наверное, и не требуется.

Прошло 5 месяцев, Абхазия не продвинулась ни по одному пункту. До конца марта абхазский парламент не мог принять бюджет на этот год: 60 процентов доходной части должны были составить российские деньги, а «российская сторона не открывала финансирование», объясняли депутаты. В последний день марта бюджет приняли. К сожалению, на сайте российского казначейства пока нет данных о расходах в марте, поэтому неизвестно, получила Абхазия деньги, обещания или что-то еще.

— Если Бжания начнет выполнять программу, в Абхазии тут же поднимется оппозиция, президент долго на месте не усидит, — считает Татьяна Полоскова. — Если выполнять не будет, то есть три варианта развития событий. Первый: Россия сажает в Абхазии кого-то вроде «внешнего управляющего», кто на месте будет защищать ее интересы. Второй: перекрывает финансирование. Третий: отзывает признание независимости. Хотя есть еще и четвертый вариант: все останется как есть.