Московское «Время» опубликовало «Смерть приходит с помидором» Светланы Лавровой — истории из жизни нейрохирургов онкологического центра.

Сразу несколько связанных с медициной книг издала «Альпина Паблишер». Хайдер Варрайч касается важнейших тем для каждого, его книга «Современная смерть. Как медицина изменила уход из жизни» — о том, как общество прячет со своих глаз в закрытые палаты страдания умирающих и как не все правительства готовы предоставить гражданам право на эвтаназию. «Медицина на самом деле не имеет какого-либо представления о том, что можно сделать для семьи пациента после того, как он умер», — пишет Варрайч; возможно, это не ее прямая задача, но какую-то предварительную подготовку врачам проходить было бы полезно, в России это вам скажет любой.

А известный американский врач, один из создателей первой на планете клинки тревожных расстройств Рэндольф Несси, озаботился актуальной для многих проблемой: «Хорошие плохие чувства. Почему эволюция допускает тревожность, депрессию и другие психические расстройства». Конечно, тот еще вопрос, является ли сегодня депрессия расстройством или массовым феноменом, поражающим, как и выгорание, буквально каждого? Автор рассматривает множество причин для депрессии, в том числе связанные с медиаресурсами и тем образом успеха, который они формируют. Отказ от всего ради главной цели делает жизнь однобокой, но иначе в «высшую лигу» не пробиться во многих областях.

С размышлениями Несси неожиданно перекликается книга английского культуролога Марка Фишера «Призраки моей жизни. Тексты о депрессии, хонтологии и утраченном будущем» (М.: НЛО). Английский блогер, почитатель Деррида (у него он заимствует термин «хонтология», описывающий призрака, который не существует, ни не существует), пишет о музыке, но слово «депрессия» и впрямь употребляется у него едва ли не чаще всех других понятий, характеризующих современного человека.

Но есть и книги другого рода — не то чтобы они для оптимистов (как и все, что выше, совсем не для пессимистов), просто они о другом.

Комикс-исследование Филиппа Брено и Летиции Корин «История сексуальности: от приматов до роботов» (М.: Ад Маргинем Пресс: АВСдизайн) показывает, как можно легко и весело говорить о вещах легких и веселых, и уж тем более легко и весело их рисовать. В русской публичной культуре традиционно много умолчания о процессе зарождения и связанного с этим удовольствия — хочется верить, что издатели бережно обошлись с просветительским, по сути, текстом, в отличие от обложки, которую они почему-то заменили с рисованной, как в оригинале, на шрифтовую. Здесь рассказывается о сексе в древности, Средние века, эпоху Просвещения (с характерным подзаголовком «Гонения и распутство»), буржуазном XIX веке («Чопорность и проституция») и даже сексе будущего (без определения).

В общем, получилось гораздо увлекательнее, чем «Полиамория» Маши Халеви — конечно, бестселлер, но уж больно очевидные вещи описывает автор. Для одних моногамия — норма жизни из внутренних побуждений, для других обилие партнеров — психологическая потребность. Халеви помогает сомневающимся в своих предпочтениях, но конфликта между этими двумя позициями нет.

Из «чисто исторического» — внушительный том под редакцией Сильвена Гугенхейма «Империи Средневековья». Группа исследователей из французских университетов описывает феномен империй — для удобства их поделили на три типа: «империи-миры» и «империи-универсумы», такие как Византийская, Монгольская или Османская; «расколотые империи на рассеянных территориях» — например, Священная Римская, Плантагенеты, начиная с короля-кочевника Генриха II, могущественная Венецианская республика; закрытые империи с ограниченным территориями — инки и ацтеки, Сербия, Япония. О многих из них идут споры, империи ли это на самом деле, и эта методологическая неуверенность, поиск мысли — одно из достоинств увлекательной книги. Она стала частью альпиновской коллекции о средневековой Европе, где уже вышли работы о тамплиерах, первом крестовом походе и даже профессии палача в XVI веке.

А сборник «Прибалтика между двумя революциями» рассказывает о роли германских добровольцев в Гражданской войне в России (СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге). Книга вышла в серии «Эпоха войн и революций», это уже 14-й ее выпуск. Несмотря на трудности перевода — ему явно не хватает тщательного редактора или это проблема косноязычия самих авторов? — читать воспоминания участников антибольшевистской борьбы интересно. И поныне довольно редко соприкасаешься с точкой зрения тех, кто традиционно изображался врагами советской власти. Среди неожиданного — утверждение одного из мемуаристов, что в срыве мирных переговоров в Брест-Литовске в феврале 1918 года виноваты не столько большевики, сколько затягивавшие время немцы. Воспоминания предуведомляет работа ротмистра фон Розенберга «Формирование русских национальных воинских частей на фронте в Прибалтике», опубликованная в 1920 году в Риге в серии «За кулисами русской контрреволюции». В качестве приложения публикуются карты военных действий и таблица географических названий, позволяющая понять, как прежде, до 1918 года, и сегодня называются упомянутые в сборнике города и веси.

С Гражданской войной, ее причинами и последствиями, неизбежно связана и биография Владимира Набокова, отца писателя, — Григорий Аросев так и назвал книгу: «Владимир Набоков, отец Владимира Набокова» (вышла в той же «Альпине»). Это первая обзорная биография русского политика, погибшего от руки террориста, — Набоков прикрыл своим телом Павла Милюкова. Биографию писал не историк, а писатель, она скорее о психологии и атмосфере, чем исторической роли, — и потому в ней хватает неточностей. Так, автор перепечатывает известный текст барона Бориса Нольде о Набокове, утверждая, будто тот не переиздавался со времен первой публикации «Архива русской революции» Гессена в 20-е, — но он переиздавался и есть в интернете. Или странное предложение о погибшем в немецком концлагере младшем брате Владимира Сергее Набокове: «Что осталось от Сергея, если даже фотографий нет». Но фотографий младшего брата много! Похоже, для литератора атмосфера важнее точности — хотя Аросев работал в архивах и Германии, и Америки. Дух семьи, образ отца — важные страницы его повествования.

Музеи, поняв наконец-то силу печатного слова, последние годы тоже обзаводятся стендами на книжных ярмарках. На нынешнем non/fiction были многие, от Эрмитажа до Третьяковки. Среди уловов от Русского музея — «Александр Бенуа» с только что закончившейся выставки в Михайловском дворце (много театральной графики и версальских картин) и упоительный альбом «Ученье свет» (выставка еще идет в Мраморном дворце). В нем собраны плакаты, связанные с рекламой книг и журналов в России в ХХ веке.

Но едва ли не главная новость — стали чаще переиздавать из прежних бестселлеров. Среди примеров — интереснейший «Художник мирового расцвета: Павел Филонов» Глеба Ершова (Европейский университет в Петербурге), книга о великом художнике, одинаково интересная и специалистам, и поклонникам, и тем, кто пытается в нем разобраться. А «НЛО» переиздало «Революцию от первого лица» Йохена Хелльбека — портрет довоенного СССР через дневники «маленького человека», пытающегося то корежить себя вместе со временем, то сохранить хоть какое-то приватное пространство посреди всеобщего безумия.

Культура занята в том числе и созданием таких островков приватного — иногда они заметные, иногда остаются достоянием узкой группы лиц. В качестве примера и того и другого — две книги, подготовленные незадолго до смерти Михаилом Ясновым: сборник переводов «Романтики и декаденты. Из французской поэзии XIX века» (М.: Лингвистика) и впервые переведенный на русский «Конец Вавилона» Гийома Аполлинера (СПб.: Лимбус Пресс). Название последнего романа — хорошее напоминание о бренности даже самых грандиозных государственных проектов.