Согласно опросам, уйти в отпуск по уходу за ребенком готовы 27% российских мужчин, однако, по данным ФСС, всего 2% от всех находящихся в отпуске до полутора лет — мужчины. Иногда это связано с неосведомленностью мужчин о том, что отпуск по уходу доступен и им, иногда — рациональными соображениями: мужчине выгоднее продолжать работать, потому что женщины зарабатывают меньше.

Но часто это также связано и с опасением мужчин выглядеть «менее мужчинами» в глазах консервативной публики.

«Я сам мало участвовал в происходящем»

Когда у нас родился первый ребенок, я вообще не чувствовал, что должен как-то менять свой образ жизни. Я продолжал работать, жена занималась дочкой. Ну, взял отпуск на пару дней — просто даже не думал об этом, если честно. Было ощущение, что у жены достаточно энергии, чтобы справиться, а сам я мало участвовал в происходящем.

Чуть больше чем через год жена снова забеременела. Тогда в нашем кругу было много разговоров о совместных родах. Первые мы не планировали вместе — да меня бы и не пустили, было кесарево. Во время второй беременности мы много говорили о ее переживаниях, о том, что ей страшно, стали ходить в школу родителей, где мужчины учатся присутствовать на родах. Мы поставили себе цель быть на родах вместе, это было важно и для нее, и для меня. Она пыталась родить сама, долго — в восемь утра схватки начались, и до одиннадцати вечера она пыталась родить сама, — но в конечном итоге все равно сделали кесарево. Мне вынесли дочку, я оставался с женой. Потом все так стремительно развивалось… Даже не знаю, с чего начать.

Когда родился второй ребенок, я как раз сменил работу — покинул место, где работал шесть лет, а через год — еще раз: устроился в большую международную компанию SAP, производящую корпоративное программное обеспечение. Для меня это был довольно сильный стресс: новая работа, новые люди, нужно было как-то себя зарекомендовать, приходилось тратить много энергии и времени. В компании были высокие требования к вовлеченности и хорошие возможности для заработка.

Нужно было обрасти связями внутри — дружба тоже занимала определенное время. Начались частые командировки. Жене пришлось одной заниматься двумя детьми, и это оказалось тяжело. Лена разболелась, обострились старые болячки. Мы жили в относительно небольшой квартире, а рядом жила моя бабушка. Она, с одной стороны, помогала с разными бытовыми вещами — суп приготовить или еще что-то, — но, с другой стороны, возникали конфликты, скорее скрытые, какие-то обиды в отношениях между бабушкой и женой. Так что психологически бабушка скорее усложняла нам жизнь.

В 2015 году мы съездили в Сочи, и нам так понравилось, что возникла идея: почему бы там не пожить? Взяли и переехали. Правда, я продолжал работать на прежней работе и просто летал туда-сюда. В понедельник в шесть или в четыре утра улетал в Москву, а прилетал либо в четверг поздно вечером, либо в пятницу ночью. В таком режиме мы прожили без малого год, и, откровенно сказать, мне стало тяжело. И физически, и морально — я много времени проводил без семьи.

Мы решили вернуться в Москву. Вроде как опыт получили, деньги заработать в Сочи довольно сложно, надо возвращаться, чтобы всем вместе быть. А прямо накануне того, как мы решили, узнали о третьей беременности. Для меня она, как и вторая, была неожиданной.

Осознанность

Когда родились первые двое детей, мне не хватало какой-то осознанности. Это был последовательный процесс — работа, свадьба, рождается ребенок… У меня в голове сидела ролевая модель: мужчина работает, женщина дома с детьми. В этой модели я и жил — вполне комфортно, даже ни о чем не задумывался.

Вторая дочка была очень беспокойной из-за сильной аллергии — часто просыпалась, чесалась. В ее младенчестве это очень нас изматывало — в первую очередь, конечно, жену. Потому что она кормила грудью, дочка «висела» на груди до трех лет. Так что все трудности легли в основном на жену.

С первым ребенком она особо помощи не просила — во всяком случае, не говорила об этом. Сейчас, когда мы с ней возвращаемся к этим темам, жена говорит, что просто я какие-то ее жалобы и недовольства не хотел замечать. Ну или считал, что это фигня. Ну, знаете, все жалуются: кому-то на работе тяжело, кому-то дома. Я не придавал этому значения.

Когда ребенок маленький — это рваный сон. Я еще нормально спал, мне же утром на работу, поэтому к ребенку всегда вставала жена. Наверное, это стало одной из причин начавшегося кризиса в наших отношениях. Я тогда еще увлекся триатлоном. Начал тренироваться, и это стало дополнительным фактором: и так целыми днями на работе и в командировках, да еще стал пропадать на тренировках вместо того, чтобы быть с семьей и помогать.

На родах третьего ребенка, сына, я присутствовал. Когда он родился,

Если с двумя тяжело, то с тремя — просто трындец. Со многими вещами чисто физически невозможно справиться. Можно по-разному из этого выходить — например, нанять няню, но мы психологически оказались к этому не готовы. Как можно детей оставить с чужим человеком? И до сих пор постоянной няни на каждый день у нас не появилось. Сейчас есть, скажем так, няня на час, которую мы время от времени привлекаем.

После рождения сына я стал думать: «Что мне сделать, чтобы этот кризис поправить?» Работа требовала все большего вовлечения, то есть напряжение там не уменьшалось, а нарастало. И тогда я начал общаться с коучем, пытаясь понять, что мне делать.

«Ну, тогда я уволюсь»

Когда я поделился проблемой с друзьями, кто-то мне сказал: «А почему ты не возьмешь отпуск по уходу за ребенком?» Я подумал: «Интересная мысль!» Но у меня тогда почему-то в голове была установка, что это как-то не по-пацански, не по-мужски. Если я сейчас приду и скажу, что беру отпуск по уходу за ребенком, меня будут считать каким-то… Понимаете, о чем я? Не подкаблучником, а типа: «Что это вообще за человек? Кидает компанию, кидает своих руководителей…»

Фишка тут в чем: если человек уходит в отпуск по уходу за ребенком, его задачи никуда не деваются и нужно ему на замену кого-то выводить. Но он уходит, скажем, на полгода — а на полгода бесполезно выводить нового человека. Если бы я был руководителем и ко мне пришел бы чувак и сказал, что хочет в отпуск по уходу за ребенком, для меня бы это означало, что мне будет тяжелее, мне придется перераспределять финансовый план. Для руководителя это проблема. И у меня внутри было такое… Я смущался этого вопроса.

Но тем не менее я его аккуратно задал. Точнее, предложил взять отпуск за свой счет. Я даже не решился прямо спросить об отпуске по уходу за ребенком, потому что был уверен, что если у меня жена не работает, то он мне не положен.

Понимаете, работа возвращала энергию в виде денег — достаточную для того, чтобы ее ценить. Но коуч научил меня, что нужно слушать внутренний голос, не бояться, лучше понимать свои цели, причем не только карьерные, но и жизненные. Я понял, что на текущий момент работа и финансы не главный мой приоритет. Поскольку у меня были накопления, я мог себе позволить уйти с работы и какое-то время вполне неплохо себя чувствовать. А главное, к тому моменту я на физическом уровне ощущал дискомфорт от своего вечного отсутствия дома. Я хотел быть с семьей, а мне нужно было куда-то идти, я не мог туда не идти. Тогда произошел перелом: я понял, что не боюсь. Не знаю, что будет, но сейчас мне не страшно — и я хочу сделать этот шаг. Я сообщил в компании, что принял решение, но уйти в тот же миг было невозможно, потому что на мне висела куча задач. Разговор с начальником состоялся в июне, мы договорились, что вернемся к вопросу в сентябре. В сентябре договорились на конец года… Короче говоря, уволился я только в мае.

У меня, пожалуй, нет претензий к руководителям, меня никто не кинул. Я понимаю их позицию — дело в том, что у нас в России нет такой культуры. В SAP была куча многодетных отцов, отцов с двумя детьми — и никто из них никогда не думал о том, чтобы взять отпуск по уходу за детьми. Это считалось не по-пацански. И вообще мы никогда не слышали, что вот кто-то из мужчин ушел в отпуск по уходу за ребенком и какой он молодец! Такие вещи если и происходили, то просто не афишировались. У нас патриархальное общество, и компания никак не могла поощрять такую историю. И сотрудники, главное, тоже ее не поощряли — даже те, у кого много детей.

Я только потом узнал, что мог официально претендовать на отпуск по уходу за ребенком, даже если моя жена не работает. Видите, я, получается, перекладываю всю ответственность на компанию, но ведь я сам четко не сформулировал — не пришел и не сказал: «Уважаемый отдел кадров, я хочу взять отпуск по уходу за ребенком». Я не знал и я стеснялся. И мне никто не намекнул: «Чувак, ты знаешь, а вот в Германии…» (Наша компания, между прочим, была немецкой.) В Германии каждый второй из ребят уходит в отпуск по уходу за ребенком. Но мне об этом никто не сказал. Поэтому мне пришлось уволиться — но я в любом случае не жалею.

Nordic Dad

Когда я уволился, мы поехали в путешествие по Европе — это была давняя мечта. Одна из наших знакомых много лет назад уехала в Норвегию, вышла там замуж. У нее трое детей, и она рассказывала, что как только ребенку исполняется шесть месяцев — она выходит на работу, а ребенка отдает в детский садик. Тогда я впервые подумал: «О, как хорошо там все устроено!» А уже позже подробно познакомился с этой скандинавской историей: там отец легко может уйти в отпуск по уходу за ребенком. Я понимаю, что такое и в других странах Европы есть, но в Скандинавии это работает дольше всего. Плюс Скандинавия самая, наверное, экономически благополучная, благодаря чему у них и получилось все внедрить так быстро.

Потом знакомые свели меня с ребятами, которые писали книгу про отцов в декрете из стран Скандинавии. Они решили включить в нее и российские семьи. Долго думали, вставлять меня туда или нет, потому что я выбиваюсь из общей концепции — я же на самом деле не в декрет ушел. Но в итоге моя история вошла в книгу Nordic Dads. Только из нее я узнал, что в Скандинавии есть целые программы поддержки отцов, которые существуют очень давно. Я прочитал реальные истории конкретных людей, и меня, конечно, они очень впечатлили. Поэтому сейчас я смотрю на многие вещи совершенно иначе.

Больше года я все время находился в семье, разделял с женой обязанности, которые до этого целиком лежали на ней. С сыном я вовлекся — не хочу говорить «в воспитание», потому что это очень формальное слово — в жизнь с маленьким ребенком. Недавно случилось событие, которое мне очень запомнилось:

А с предыдущими детьми такого не было, потому что они все время рядом с мамой и мама для них, конечно, самая главная. Думаю, дело не в том, что он мальчик, просто я с ним больше времени провел до трех лет, во всех отношениях: и в тактильном плане, и в плане присутствия. Это очень важно.

«У меня перед глазами не было примера альфа-самца»

В связи со всей этой историей я много вспоминал собственное детство.

Пока мои родители не развелись, мы жили вчетвером — мама, папа, бабушка и я — в небольшой двухкомнатной квартире со смежными комнатами. Было тесно, личного пространства не хватало. В 1990-е у отца с матерью начался конфликт — когда все рухнуло, мама адаптировалась, ушла в бизнес, а отец как-то потерялся. Конфликт был связан с финансами, ревностью отца к тому, что мама более занята, чем он.

С нами жила бабушка, она была мне как вторая мама: забирала из сада, потом из школы. Она была очень заботливая, отдавала мне много любви, ее энергия больше на меня была направлена, чем на нее саму. То есть я не был обделен вниманием, любовью, заботой — и женщины в моем воспитании были на первом плане. Не могу сказать, что я рос маменькиным сынком, но у меня не было перед глазами примера какого-то альфа-самца.

Когда родители развелись и разъехались, я испытал облегчение: пространства стало больше, а конфликтов меньше. Стало проще и комфортнее. Я тогда не переживал. Почему ради детей надо тянуть брак? Сейчас уже считается, что можно и по-другому, но преимущественно так думают в развитых западных странах, где равенство между мужчиной и женщиной достигло определенного уровня, где женщина действительно может чувствовать себя уверенно, даже если мужчина уйдет. Закон защищает ее интересы.

В России мы читаем, слышим, смотрим про это, но наше общество до сих пор патриархальное. Женщины занимаются детьми больше, чем карьерой. Хотя у меня есть знакомые, которые успешно совмещают то и другое. Но в основном женщины занимаются детьми и творческими вещами — и в меньшей степени ориентированы на добычу, на заработок. Я сейчас работаю в «Мейл.ру», там средний возраст ниже, чем мой, и я вижу девушек, которые много и вполне успешно работают в компании наравне с парнями, решая задачи, которые мне раньше казались сугубо мужскими, например в программировании.

Мне кажется, новое поколение все равно впитывает мировые и западные ценности, информации сейчас очень много. В этом смысле общество меняется, и, возможно, парадигма про то, что мужчина — добытчик, а женщина — с детьми, тоже меняется. Но двадцать лет назад все было однозначно.

Многодетная логистика

Возвращаясь к жизни нашей многодетной семьи: самое изматывающее в ней — это, пожалуй, логистика. Пока сам не прочувствуешь — не поймешь. И я понял, когда был в «отпуске».

С утра надо отвезти старших в сад и в школу. Когда есть еще маленький ребенок — его ни с кем не оставишь, то есть если ты один, его нужно брать с собой. Ты все время его таскаешь, чтобы других откуда-то забрать, куда-то отвезти.

Слава богу, никакой аварии не было, она на несколько секунд заснула и проснулась в ужасе.

У нас не получалось четко следовать какому-то ежедневному расписанию, все немного сумбурно. Я просыпался первым. Обычно не выспавшийся, потому что младший ребенок ночью просыпается, толкается, пихается. Я безуспешно пытался вставать в семь, засыпал в полвосьмого, снова вставал без десяти восемь. Мы живем относительно далеко от школы — пятнадцать минут на машине. В 8:15 нужно было выйти, это самое позднее. Соответственно, все время опаздывали. И вот ты пытаешься поесть сам, что-то запихнуть детям, судорожно их собираешь. Как правило, мы это делали вместе: пока жена одевала спящую среднюю дочку, я искал вещи для старшей, она сама одевалась, и наконец мы как-то выпиливались на улицу и ехали в школу.

Днем было попроще. Ну хотя как попроще… У старшей дочки еще занятия, а младшая еще в садике. Причем у старшей школа заканчивается обычно в час, ее нужно забрать и отвезти, допустим, на прыжки в воду или еще куда-то. Вот ты отвез ее в школу, приезжаешь в полдесятого-десять домой, пьешь кофе, что-то делаешь по дому — и тебе уже пора собираться обратно. Ты забираешь ее из школы, отвозишь на занятия, ждешь там, потому что туда-обратно съездить не успеваешь, привозишь ее домой — и едешь за средней дочкой в садик. А в это время еще нужно как-то пообедать, накормить детей, сходить за продуктами…

При этом дома все время какой-то круговорот, каждый своими делами занимается. И часто именно это выталкивает из дома. Если хорошая погода, лето, хочется погулять, покататься на велосипедах. Если зима — то это гости, или торговый центр, или еще что-нибудь. Чтобы уйти от этого хаоса дома.

У нас в семье нет каких-то строгих правил — например, что ровно в девять отбой. Мы часто возвращаемся очень поздно. Дети засыпают в машине. И сейчас хотя бы старшую дочку можно растолкать. А три года назад мы жили на третьем этаже без лифта, и когда в одиннадцать или двенадцать возвращались из гостей или из магазина, их всех по очереди нужно было затащить на третий этаж.

Мы стараемся ужинать вместе, но с маленькими детьми это непросто. От них нельзя ожидать, что они сядут за столом, сложат ручки и будут сидеть с тобой разговаривать — нет, конечно. Они там где-то бегают, носятся — прибежали, что-то съели, убежали дальше. Но мы с женой стараемся посидеть, просто поговорить. Жена считает, что укладывает детей чаще меня, а мне кажется, что мы это делаем поровну. Средняя дочка у нас беспокойная, всегда была и остается привязанной к жене и все время хочет с ней лежать. Часто получается так, что на нашей кровати засыпают все трое детей. Это меня иногда просто выносит — мне лечь просто некуда! Приходится их перетаскивать в свои кровати…

Если вообще представить наш быт, то ты целый день чем-то занимаешься, у тебя вообще нет свободного времени, чтобы потратить его на себя. И только под конец дня есть надежда, что у тебя останется каких-нибудь полчаса, может быть, даже вечер, чтобы поделать что-то свое или даже ничего не поделать, а просто посидеть, потупить. Энергии на то, чтобы что-то читать или рассказывать какие-то истории детям, не всегда остается. И тут часто помогают аудиосказки. Старшие уже какие-то книжки могут слушать, «Гарри Поттера», например.

Личное пространство

Конечно, бывают моменты, когда мы все устаем друг от друга и становится сложно сдерживать эмоции. У меня подход такой: есть понятие личных границ — и у взрослых, и у детей. Одно дело, когда ребенку что-то нужно — поесть или в туалет. И другое, когда он лезет тебе на шею — иногда в прямом смысле слова… Бывает, что ты готов с ним поиграть, а бывает, что ты чем-то занят. У тебя нет настроения. Ты не хочешь, чтобы тебе на шею сейчас залезали. Важно эти границы периодически как-то обозначать.

Иногда случаются эмоциональные выплески. У нас, конечно, не итальянская семья, но бывает, что голос повышаешь. В такие моменты важно объяснить ребенку, что ты не на него накричал, а что это твоя реакция на его действия. И вежливо попросить, чтобы он больше так не делал.

Вообще у нас дома постоянный сумбур, комок из эмоций. Нет никакого спокойствия. Если человеку, у которого нет детей, прийти в многодетную семью — у него через час мозг взорвется от постоянного шума. А у меня снижен уровень чувствительности. На какие-то вещи просто перестаешь обращать внимание.

Единственный способ отвоевать себе личное пространство — куда-то сбежать. Например, в лес. Я ухожу туда побегать, кто-то катается на велосипеде. А дома о личном пространстве приходится просто забыть. Даже в туалет иногда врываются. Но тем не менее мы стараемся с детьми это проговаривать.

У нас есть много знакомых семей с одним ребенком. Сейчас мы понимаем, что они вообще не способны понять наш быт. В шутку между собой мы их называем «однодетные бездельники».

Дети и люди

Мы сейчас снимаем квартиру, и когда мы сюда переехали, под нами жила девушка лет восемнадцати, с мамой. И она иногда посреди дня к нам прибегала и жаловалась, что дети топают. Можно, конечно, сколько угодно жаловаться, но сделать с этим ничего невозможно. Дети не могут не топать, потому что они бегают: их нельзя посадить и привязать. Последний раз она приходила с собакой, потому что собака не может заснуть.

Или другая история. Однажды мы летели из Греции. Я всегда стараюсь поближе к первым рядам занять места, чтобы все там уселись. И вот мы сидели на первом или втором ряду, сразу после бизнес-класса, и оставалось одно свободное место. Какой-то мужчина, лет тридцати пяти, попросил его пересадить с заднего ряда туда, на наш ряд. Самолет, лететь четыре часа, детям два, три, четыре года — я уж не помню, — они не могут спокойно сидеть, понятное дело. То кричат, то возятся, то еще что-то. Я сижу рядом с этим чуваком и вижу, как он постепенно прямо закипает. В какой-то момент поворачивается ко мне и говорит: «А вы не могли бы, ну, угомонить своих детей, или сделать так, чтобы они замолчали?» И меня прямо триггернуло. Что он от меня хочет? Что это вообще за просьба такая? Что значит «угомонить детей»?

У меня как-то один знакомый в фейсбуке написал пост, мол, как жалко, что нет чайлдфри-рейсов. И я от него отписался сразу. Когда я вижу такие вещи, меня прямо переколбашивает. Потому что они говорят о детях как о существах, а не как о людях. В моем понимании это просто дно с точки зрения восприятия окружающего мира. Обычно такие вещи пишут и говорят люди, у которых нет опыта родительства. Я считаю, что если человек так рассуждает, у него сломаны внутри какие-то механизмы.

«Феминизм для меня…»

Мне кажется, очень важно научить детей «софт скиллс». Коммуникация, эмпатия, то, что называется эмоциональным интеллектом, умение говорить, умение выражать свои мысли, умение убеждать и дискутировать аргументированно. Но главный навык, который я хочу привить своим детям, — это понимание, что есть люди с разными убеждениями. Умение видеть причинно-следственные связи. Умение задать себе вопрос: почему у человека такие ценности? Может быть, он рос в такой семье? Может быть, у него нет соответствующего опыта? У него другая жизненная история? Когда ты начинаешь это понимать, то начинаешь по-другому относиться к человеку. Проявлять эмпатию и не осуждать.

Лично я всегда мог быть откровенным и показывать свою слабость, несмотря на патриархальные стандарты. Но одно дело говорить, а другое — взаимодействовать, быть готовым слышать чужую точку зрения и принимать ее. Говорить я мог, вот как сейчас с вами разговариваю, что такого-то? Раскатал — и все! Взятки гладки. А действительно понять и пересмотреть свои установки — это очень сложно. Но мне кажется, я все-таки старался лучше слышать жену, например в вопросе наших взаимоотношений и ее переживаний.

Феминизм для меня не значит, что женщина должна работать наравне с мужчиной. Женщина может не ходить на работу, но прикладывать не меньше усилий, чем работающий мужчина. Есть задачи по жизни — особенно их много, когда много детей. И есть задачи, напрямую связанные с детьми: решать, на какие занятия им ходить, как им учиться и в каких школах, следить за их здоровьем, просто даже логистику им обеспечивать — на все это требуется куча энергии.

Мы даже прикидывали: если жена пойдет на работу, сколько нам придется тратить на нянь? И поняли, что это невыгодно чисто финансово. Поэтому, когда мы говорим о феминизме, я понимаю это так: вот есть семья, есть общая цель. Я вкладываю энергию в виде того, что зарабатываю деньги, а жена — в виде того, что тратит время на детей. И это важно уважать, важно ценить, важно понимать, что это тоже огромный труд. Когда я не работал, а смотрел за детьми, мне стало понятно, насколько это сложная работа. Я, конечно, пересмотрел свое отношение к значимости и сложности этих задач.

«Нужно было настоять на декретном отпуске»

Через полтора года я попытался вернуться в SAP. Эйчар это воспринял как что-то странное: почему я хочу вернуться, если ушел? Когда я объяснил, что брал тайм-аут по семейным обстоятельствам, меня никто не понял. Позже я общался с HR-консультантом, и он сказал: «Лучше бы наплел что-нибудь про попытку начать собственный бизнес. Ни в коем случае нельзя рассказывать, что ты рефлексировал».

Я искренне думал, что рассказать историю по-честному — правильно. Сидит передо мной девушка, видимо, у нее нет семьи, но ей не 18 лет, она бывалая такая. У нее возникли сомнения, и эти сомнения стали определяющими, потому что она отвечала за подбор всех менеджеров по продажам в компании. Честно говоря, я офигел, потому что был уверен, что у меня классная история ухода. У меня были отличные результаты, я был топовым специалистом. Правильно ли я сделал, что рассказал правду? Видимо, нет, потому что это помешало мне достичь цели. На меня как ведро воды вылили: никому не нужна здесь твоя честность. У нас в России все жестко: никто не хочет знать о твоих семейных проблемах. Вот и воспринимают мужчин, которые решают воспитывать детей, как что-то из ряда вон выходящее. Кто-то, конечно, говорит: «Вау, ты, чувак, молодец, нормально сделал!» А многие говорят — или думают — так: «Какой ты неудачник, не смог выдержать, не смог справиться с проблемами, просто взял и все бросил».

Хотя

Для нового поколения деньги не всегда являются мерилом, и не всегда у них есть потребность самоутверждаться именно в карьере.

Сейчас я хорошо понимаю: нужно было настоять на декретном отпуске. Можно было как-то об этом договориться. Когда ты наемный работник, тебя ценят прежде всего как профессионала, не так важна твоя личность, и нужно всегда эти границы самостоятельно расставлять. То есть работодатель (руководитель или компания в целом) никогда не скажет тебе: «Чувак, слушай, у тебя же дети, ты чего здесь сидишь работаешь? Иди домой, пообщайся с ними!» Такого никогда не будет, наоборот, тебе скажут: «Молодец, давай еще чуть-чуть дожмем, ничего страшного. Два годика потерпи, и все будет классно». Но классно не будет: через два годика будет новый проект, через четыре годика еще один проект, и ничего не изменится, пока ты сам не научишься выстраивать эти границы. Это тяжело, это отдельная очень тяжелая работа — как-то научиться эмоционально разделять работу и жизнь, уметь переключаться. Я понимаю, что так и не научился этого делать, но я стараюсь.

Текст: Катерина Фомина

Фото: Анна Артемьева

Редактор: Ольга Боброва

Авторы и продюсеры проекта: Юлия Счастливцева и Павел Каныгин