Жил Павел Владимирович Буре спокойно, никого не трогал, тусовался по-тихому, занимался делами своей большой семьи, Ночной хоккейной лигой и Лигой легенд на общественных началах, но позвала боевая труба — и оказалось, что он готов поработать на благо российского и мирового хоккея в международной федерации. Должность передает ему Владислав Третьяк, который покидает едва ли не навечно закрепленный за ним пост по причине санкций, наложенных Всемирным антидопинговым агентством на российских спортивных чиновников. А Буре предъявить нечего, разве что игру в одном звене с Владимиром Путиным — но за это пока еще санкций не предусмотрено.

На пресс-конференции, посвященной приближающемуся юбилею, его спросили, дает ли он хоккейные советы первому лицу страны. Ответ стоит привести полностью. Путина-хоккеиста нахваливали многие известные мастера, но Павел Владимирович и тут отличился:

— У нас такой президент, что это его советы нужно слушать — тогда не прогадаешь. Это огромная честь — играть в одной тройке с президентом самой большой и самой сильной страны в мире. Могу сказать, что играть с ним очень интересно, потому что у него присутствует игровое мышление. У всех наших легенд есть что-то свое, коронное, но у всех примерно одинаковое игровое мышление. И приятно видеть, что у президента страны — такое же мышление. Он просчитывает игру на несколько ходов. Поэтому ему не нужно давать советы. Просто мы проговариваем, что будем делать на льду, и это не нужно разжевывать, потому что он и сам все понимает. Это уникально.

Странно, что аудитория не встретила мегакомплиментарный спич аплодисментами. Конечно, Буре никто не заставлял представлять Владимира Путина суперзвездой, он мог просто отшутиться — передача под клюшечку в виде аккуратного вопроса такую возможность давала. Но положение обязывало говорить то, что нужно, и без пяти минут функционер не сплоховал.

Братья Буре познакомились с Владимиром Путиным еще двадцать лет назад. Для того чтобы провести вечер с президентом России, Павел и Валерий из Флориды вылетели в Вашингтон, где Путин находился с визитом (были и такие времена). В тот момент никто из участников, включая Вячеслава Фетисова, даже предположить не мог, что через десять лет Владимир Путин встанет на коньки и легенды отечественного хоккея не без тайной надежды на преференции будут обслуживать сиятельного бомбардира голевыми передачами в каждом выставочном матче.

Вряд ли на той давней встрече в вашингтонском стейк-хаусе они вспоминали недавний чемпионат мира в Санкт-Петербурге, который Владимир Путин открывал в качестве и.о. президента России, а закрывать должен был уже после инаугурации. Беда, однако, была в том, что сборная России, основу которой составляли легионеры, проиграла всем кому не лень, даже не попав в плей-офф. Естественно, появление только что избранного президента России перед публикой после хоккейной Цусимы исключалось напрочь. Между прочим, капитаном той, мягко говоря, незадачливой сборной, не попавшей даже в десятку, был Павел Буре.

После 1990-го года, когда юный Паша Буре стал чемпионом СССР в составе ЦСКА и чемпионом мира в составе сборной СССР, он ничего больше не выигрывал — ни в НХЛ, ни в национальной сборной. Тем не менее он стал едва ли не самым известным российским хоккеистом рубежа столетий, легендой по обе стороны океана. У некоторых его коллег достижения куда серьезнее, но

Для этого сыну четырехкратного олимпийского призера и 17-кратного чемпиона СССР пловца Владимира Буре, внуку заслуженного тренера России ватерполиста Валерия Буре мало было ярчайшим образом дебютировать на исходе 80-х в большом хоккее. Мало было и того, что его признавали лучшим новичком чемпионата страны, а на дебютных международных юниорских и молодежных турнирах — лучшим нападающим. Тогда и Буре, и его партнеры Александр Могильный с Сергеем Федоровым все-таки были еще в тени великой тройки Ларионова. Жизни новому суперзвену было отпущено совсем немного. Через год-другой стране стало уже не до хоккея, звезды настоящего и будущего спасались в одиночку, выстраивая продолжение карьеры самостоятельно и, естественно, в основном за океаном.

Настоящая слава пришла к Паше Буре в Ванкувере, где он оказался в возрасте 20 лет, с ходу став обладателем «Колдер Трофи» — приза лучшему новичку сезона — и самым высокооплачиваемым игроком из всех россиян. Насколько тяжело было в «Ванкувере» уникально разностороннему, но слишком домашнему Владимиру Крутову, настолько же легко — по крайней мере, так казалось — золотому мальчику советского хоккея, который со стремительностью ракеты убегал к воротам от любого защитника. «Русской ракетой» его и прозвали — с легкой руки канадского журналиста Йена Макинтайра («это самое быстрое создание со времен советского спутника»).

Но Буре же не просто убегал, но еще и забивал — в двух подряд сезонах по 60 шайб. И не просто улучшал свою индивидуальную статистику, а способствовал тому, что очень средний по своим возможностям «Ванкувер» едва не взял весной 1994-го Кубок Стэнли. Роль Буре в этом взлете переценить трудно — 24 игры, 16 шайб и 15 голевых передач, клубный рекорд. Рубеж в 50 голов в регулярном чемпионате он преодолеет еще трижды: в 1998-м — в том же «Ванкувере», в 2000-м и в 2001-м — уже во «Флориде». Последние снайперские подвиги принесут ему два подряд «Морис Ришар Трофи» как самому результативному игроку чемпионата НХЛ.

На заокеанское хоккейное сообщество искрометный стиль молодого Павла Буре действовал магически, из чего можно было сделать вывод, что лучше всего публикой воспринимается голеадор, в арсенале которого имеется какой-то главный прием, желательно броский и эффектный. Стартовый отрыв Буре по сей день остается эталонным. А если исполнитель лучший в мире, да еще и красавчик — с обложек сходить не будет.

Бешеная популярность не спасала от травм — соперники били его нещадно, несмотря на бдительность колоритного ванкуверского «охранника» в лице индейца Джино Оджика. Буре еще не было 25 лет, а колени и спина уже сделали его «хроником». Удивительно, что он продержался в большом хоккее еще почти десять лет.

К Олимпиаде в японском Нагано, первой с участием игроков НХЛ, Буре подошел на пике, сыграв за сборную России в полуфинале с финнами поистине выдающийся матч с пятью голами. Первую шайбу он забросил в толчее с пятачка, последнюю отправил в пустые ворота из своей зоны, а три были в стиле «Буре-классика» — убегал один к воротам и ловил вратаря на движении. Чехи в финале чистого льда лучшему снайперу Игр не предоставили, но «серебряный» Буре после Нагано уже вошел в сонм великих. Слава заокеанская соединилась с российской, функционеры решили, что где Буре — там победа, что косвенно и привело к питерской катастрофе-2000. Грандиозный провал, как ни странно, имиджу Павла ничуть не повредил. Да что говорить, если в честь команды, занявшей 11-е место, был дан прощальный банкет в казино «Олимп»?

В Солт-Лейк-Сити-2002 Буре был уже тенью самого себя, но олимпийскую бронзу к предыдущим наградам он все-таки добавил. В «Нью-Йорк Рейнджерс» перезапустить карьеру не удалось — скоростной стиль был несовместим с хроническими травмами. Он продолжал оставаться на виду, но больше как персонаж светской хроники.

Тренерская стезя не прельщала. Первый опыт менеджера оказался для Павла Буре не слишком удачным: на Олимпиаде в Турине сборная России осталась без медалей. Зато получил еще одно высшее образование — юридическое. Защитил кандидатскую диссертацию на тему, и близко не связанную с хоккеем: «Регрессивное развитие личности. Предупреждение правонарушений». Но хоккей, конечно, не отпустил.

Прошлое продолжало напоминать о себе — напоминать в основном приятно. Его ввели вначале в Зал славы ИИХФ, а чуть позже — в Зал славы в Торонто. «Ванкувер» вывел из обращения его 10-й номер — первым из всех российских игроков, когда-либо выступавших в НХЛ. Под своды Роджерс-арены в Ванкувере подняли его игровой свитер. Болельщики «Ванкувера» и «Флориды» признали Буре лучшим игроком за всю историю этих клубов. Некоторые рекорды стоят до сих пор.

Хоккей в основном оставался, как сказал сам Павел, «общественной нагрузкой», но нагрузкой правильной, приведшей Буре в «команду Путина», что само по себе большая удача. Не исключаю, что преемником Владислава Третьяка Павел Буре может стать и в должности президента Федерации хоккея России.

Пока речи об этом не было. Но что-то мне подсказывает, что пресс-конференция в Музее отечественного хоккея была лишь прелюдией