Любопытно, что все остальные стороны света, в которые стремилось и попадало человечество, пусть и имели тысячи смыслов, и были тысячу раз открыты, прокляты, воспеты и забыты, все эти тысячи раз они были хотя бы осмысленны и произнесены. Запад. Восток. Юг. Варяги. Греки. Азия. Европа. Шелк. Чай. Деньги. Нефть. Иисус. Кофе. Алмазы. Слон. Революция. Секс. Философия. Математика. Балет. Эпидемия. Война. Герменевтика. Эпиляция. Кунилингус. Ну и еще, конечно же, дальневосточный гектар. Что бы это ни значило, как-то оно само всегда укладывается в картину понятного нам мира, и стоит мечты, зарплаты и трихомониаза. Все стороны света включены в наше сознание, как византийское трехразовое питание на курортах турецкой Анталии. Но там никогда нет Севера — просто потому, что на свете нет вообще ничего, что могло бы определить необходимость его существования. Почему? Русские «цинга», «белый медведь», «холод» и «лед» следует понимать скорее не как ответ, а как аргументы не задавать глупые вопросы. Что-то близкое к разумному есть на эту тему как всегда у евреев. Например, Север на иврите звучит как «цафон», то есть нечто спрятанное. Тот же северный корень несет в себе, кстати, и слово «совесть». На иврите оно означает то, что скрыто. А что именно скрыто-то? Север.

Возможно, как и всегда в случае, когда нет никакого образа, стоит обратиться к прообразу, то есть к идее.

После гибели Богов и Плоской Земли люди перевернулись, рассеялись, стали скатываться и пропадать с шарообразной поверхности обретенной ими планеты. Для ориентации в этом новом условном мире нужно было найти хотя бы что-то ясное и безусловное типа полярной звезды, которая никогда не сомневается, потому что умеет только одно — всегда указывать на Север. И вот чтобы выжить, теперь нужно было смотреть не только в подробную низменную карту собственных желаний, но и поднимать глаза к небу неизбежности.

Именно тогда и именно потому Север и стал вершиной мира, но вот парадокс, подтвержденный и научно и практически. На этой самой вершине потерянности и оставленности человека, в минуту окончательного прозрения и достижения цели любого пути, обычно нет ни человека, ни времени, ни цели, ни главное — самого по себе Севера. На Северном полюсе в любом направлении, куда ни посмотришь, ни двинешься, везде — только Юг. Но Юг — это не то, что мы ищем. Что же мы ищем? Север.

Отлично, тогда идеей Севера вполне могла бы стать идея не слабости, но превосходства человека. Согласитесь, не случайно ведь нет ни одной стороны света, утвержденной постановлениями партии и правительства, кроме, как ни странно, Севера. Именно Север и районы Крайнего Севера — государственная концепция понимания Земли с помощью системы льгот и привилегий. Это целое мировоззрение, идеология превосходства не только над собой и себе подобными, но и над самим по себе Севером. С 1932 года на территории СССР официально появились гигантские территории, где не действовали привычные силы тяготения людей к труду и оплачиваемому отпуску. Север и приравненные к нему местности были выражены в ежемесячных надбавках к зарплате, повышенной пенсии и дополнительных месяцах отдыха. С тех пор Северные люди и Северные деньги всего лишь за неполный век превратили гигантские пространства русской тундры, лесотундры, тайги и вечной мерзлоты в китайские шубы, финские бани и японские автомобили Land Cruiser. Казалось бы, ну чего еще? Все уже есть. Но что-то все равно пропало. Север.

Ладно, если не найти его идею при жизни, то, может быть, она скрывается хотя бы там, куда отправлялись в основном неизвестные нам люди с 1733 по 2015 год в ходе 59 полярных экспедиций. Где-то там, в гипотетической Земле Крокера, которую в 1906 году в бинокль разглядел в Северном Ледовитом океане американский путешественник и фанат Северного полюса Роберт Эдвин Пири, стоя на западной оконечности канадского острова Элсмир. Не зря же ради поисков мистической точки было выпито столько пойла, загублено столько собак, обмануто столько женщин, убито столько эскимосов, включая даже преданного и старательного Пи-а-вах-ту, помогавшего исследовать западное побережье острова Аксель-Хейбер. Что, черт побери, все они нашли там? Ничего. Обман. Мираж. Фата-моргана. Север.

В принципе то же самое может до сих пор совершенно спокойно найти каждый из нас, если зимой съездит, например, в Архангельск, доберется на такси до острова Ягры, до набережной с видом на Белое море, встанет там и даже без бинокля посмотрит куда-нибудь вдаль. Что там ему будет видно? Господи. Пустота. Холод. Лед. Если повезет и задует легкий ветерок, довольно быстро появится существо мира без какой-либо идеи, смысла и причин. Великое Ничто. Отсутствие. Север.

А нам-то что надо? Что мы-то знаем о Севере, по которому ходит автобус № 44 «Жаровиха — 13 лесозавод»? Как всегда, многое. Мы же не можем без определенности, карты желаний и тоски. Жаровиха — кладбище в Архангельске, расположенное по адресу Ленинградский проспект, 441, корп. 5. Поселок лесозавода № 13 находится в Соломбальском территориальном округе Архангельска. И там, и там, и в самом городе Архангельске алкоголь в магазинах отпускают только до девяти вечера. Жаль. Ну а что поделаешь? Север.