ИнтервьюОбщество

«Они продолжат уворачиваться»

Правительство предлагает контролировать счета чиновников. Ранее эту идею продвигал Алексей Навальный. Объясняет Елена Панфилова

Этот материал вышел в номере № 33 от 29 марта 2021
Читать
«Они продолжат уворачиваться»
Фото: РИА Новости
В среду стало известно, что правительство внесло на рассмотрение Госдумы законопроект, согласно которому денежные средства чиновников, уличенных в коррупции, будут изымать в пользу государства. Изменения предусматривают прокурорскую проверку счетов, открытых на имена чиновников, их супругов и несовершеннолетних детей. Если поступившие на счета суммы превысят их общий доход за три года более чем на 10 тысяч рублей, «лишние» средства изымут в пользу государства. Законопроект является развитием мер Конвенции ООН против коррупции, подписанной Россией еще в 2003 году. Ее 20-я статья — «Незаконное обогащение» — так и не была ратифицирована в нашей стране: чиновники отчитываются об официальных доходах и имуществе, но не о своих расходах. В 2014 году на ратификации Конвенции настаивал Алексей Навальный. Тогда его петиция на сайте Российской общественной инициативы (РОИ) собрала 100 тысяч подписей, однако инициативу признали нецелесообразной. Корреспондентка «Новой» обсудила с основательницей российского отделения международной организации Transparency International (_Внесена Минюстом РФ в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента»_) Еленой Панфиловой, почему аналогичный закон не приняли раньше и насколько его текущая версия может быть эффективна в России.
Елена Панфилова. Фото: РИА Новости
Елена Панфилова. Фото: РИА Новости

— Что меняет инициатива правительства в текущем антикоррупционном законодательстве?

— Предложение расширяет норму, которая устанавливает наказание за незаконное обогащение. В России она вступила в силу еще в 2013 году (речь идет о законе «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих госдолжности, и иных лиц их доходам», применять его начали только в 2015-мРед.). Согласно закону, имущество должностного лица, превышающее по стоимости задекларированный им и членами его семьи доход за три года, подлежит конфискации. Сейчас к имуществу добавляются любые финансовые средства: деньги на счетах в банке, а может быть, начнут и биткоины изымать.

— Как это перекликается с Конвенцией ООН против коррупции?

— 20-ю статью Конвенции о незаконном обогащении Россия до сих пор не ратифицировала. Статья поясняет, как посредством конфискации можно привлекать к уголовной ответственности должностных лиц, которых не взяли на взятке с поличным, но у которых есть результаты коррупционного труда — незаконное обогащение. Согласно статье, любое должностное лицо любой страны, которая применяет эту конвенцию, должно привлекаться к уголовной ответственности, если активы лица превышают официально задекларированные им доходы, а человек эти активы обосновать не может. В свое время Алексей Навальный и ФБК (выполняет функции иностранного агента, согласно решению Минюста. — Ред.) организовывали большую кампанию по ратификации этой статьи. В то же время появилась и наша норма, которая перепевает эту статью. Сейчас ее расширяют.

— Почему принятие 20-й статьи Конвенции ООН было настолько проблематичным в России?

— Согласно официальной версии, у этой статьи есть проблемы с презумпцией невиновности. <Во время ее обсуждения> говорили, что, если Россия примет такое законодательство, бремя доказательства невиновности будет возложено на обвиняемого: то есть должностному лицу придется доказывать, что его средства имеют законное происхождение, и объяснять, откуда они у него появились. Однако, как мы видим сейчас, введенный закон о конфискации имущества с этим как-то справляется. Я надеюсь, что и в случае расширения нормы у должностных лиц будет возможность доказать свою невиновность — жизненные ситуации все же бывают разными.

В реальности же, мне кажется, основная проблема с принятием этой статьи заключалась в том, что в России очень много случаев коррупции, особенно среди политической элиты. К моменту ратификации конвенции <в 2006 году> у нас было много должностных лиц, чье имущество совсем никак не клеилось с официальными доходами. Так что раньше 20-ю статью не ратифицировали из политических соображений. Чтобы не создавать источник необходимости ее применять.

— В итоге закон о конфискации имущества, превышающего по стоимости задекларированный доход за три года, закрыл пробелы в антикоррупционном законодательстве?

— Уже принятый закон проблемы не решает. Как насчет имущества, которое было приобретено раньше, чем за три года? У нас есть масса кейсов, когда публичные должностные лица и члены их семей обладают неким имуществом, появившимся у них еще до начала декларирования или появления ответственности за это имущество. Так что речь идет о весьма зауженной норме.

— Вы уже упоминали проект Алексея Навального. Можно ли сказать, что ужесточением антикоррупционного законодательства Навальный потеряет один из аргументов в политической борьбе?

— Я не считаю, что построение устойчивой системы по борьбе с коррупцией должно быть инструментом политической борьбы. Та же ратификация 20-й статьи, как мне кажется, изначально лежала не в плоскости политической борьбы Алексея Навального, а в плоскости антикоррупционной. Политической она стала позже.

Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости

Тем не менее политические очки Навальный все равно не теряет. Из-за довольно решительного в свое время отказа ратифицировать 20-ю статью в общественном сознании уже сложился образ отсутствия справедливости. Когда люди подписывались за ратификацию 20-й статьи Конвенции на РОИ, они хотели, чтобы должностные лица, которые декларируют по три копейки, а живут во дворцах, начали отвечать за это перед законом. В общественном сознании этот аргумент никакими замещающими нормами уже не перебьешь.

— Как вы думаете, почему инициатива появилась именно сейчас?

— Вполне вероятно, что для людей, которые занимаются противодействием коррупции, разработали новую, более удобную методику. У них появились способы отслеживать и устанавливать объемы средств и их превышения по декларациям. До этого их возможности были ограничены. Кроме того, в России — электоральный год: в сентябре нас ждут большие выборы, причем не только в Госдуму, но и выборы на региональном и местном уровнях.

Борьба с коррупцией — всегда выигрышная тема. Не только у нас, а в любой стране.

— Сам законопроект разработало правительство. Можно ли здесь увидеть связь с прошлым нынешнего премьера Михаила Мишустина, который руководил ФНС десять лет?

— В значительной степени да. Поскольку налоговое ведомство также активно выискивает всякие «припрятанные деньжата» для изъятия налогов, здесь вполне может быть связь по части появления технологических возможностей.

— Как предложение правительства согласуется с недавней инициативой по легализации «вынужденной коррупции»?

— Новая норма с этим никак не согласуется, да и сама формулировка «легализация вынужденной коррупции» просто ужасна, в законе про это ничего нет. В проекте есть ужасающие подводные камни, однако в этом направлении в нем оговариваются только чрезвычайные ситуации. Грубо говоря, речь идет о том, что в случае катаклизмов, войн, цунами, пандемий и т.д. у должностных лиц появляется возможность в другом формате исполнять требования антикоррупционного законодательства. «Легализация вынужденной коррупции» звучит так, будто им разрешают взятки брать и бюджеты распиливать. Ничего подобного в нем, конечно, нет.

— Какие проблемы тогда есть у закона о чрезвычайных обстоятельствах?

— К предложению контролировать деньги на счетах это отношения не имеет. Подводные камни этой инициативы заключаются в том, что к форс-мажорным ситуациям, при которых должностные лица могут подавать декларации о доходах и имуществе позже срока, по другой процедуре или не подавать их вовсе, отнесены также ограничительные меры, устанавливаемые государственными органами, в том числе и зарубежными. Если приглядеться, можно увидеть, что под это определение попадают и санкции. Поэтому должностные лица, попавшие под санкции, в теории могут использовать этот закон, чтобы иначе подавать свои декларации. В свою очередь санкции никаким форс-мажором не являются, так что это неправильно.

— Давайте вернемся к предложению отслеживать банковские счета должностных лиц на предмет превышений. Какие трудности могут возникнуть при исполнении закона, если его все же примут?

— Для тех, кто захочет исполнять закон, никаких трудностей не возникнет, в том числе и технологических. Однако идею будет легко реализовать только для должностных лиц низшего уровня и среднего уровня. Как всегда, все упирается в высших должностных лиц — узнать, что у них происходит на самом деле, крайне сложно. К тому же политически реализовать это довольно затруднительно. Как обычный правоохранитель или обычное должностное лицо, которое отвечает за подобный контроль, будет контролировать счета министров, счета членов правительства и высшего политического руководства страны?

Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости

— Насколько прозрачно это будет все организовано?

— Проблемы с прозрачностью уже возникали с законом о конфискации имущества. Мы ведь практически не знаем, как его исполняют.

Где конфискуют? У кого конфискуют? Почему? Конфискуют ли? Все это оказалось для людей очень закрытой историей. Им непонятно, как она работает.

— Сейчас ситуация может повториться?

— Боюсь, что и потенциальный выхлоп от нового закона, который может показать людям, что антикоррупционные меры работают, будет крайне сжатый. На самом деле, люди хотят видеть, что справедливость торжествует и что чиновник, повторюсь, который декларирует три копейки, но живет во дворце, может ответить за свои поступки. Однако этого не произойдет, если обществу по-прежнему будут раз в год сообщать, что «мы выявили имущество на 74 миллиона рублей, которое не соответствуют доходам». Больше мы ничего не знаем. Конфисковали это имущество или нет? Была ли у людей, которые обладали этим имуществом, возможность оспорить решение? А вдруг там ошибки? Отсутствие прозрачности в реализации подобных мер и их подотчетности перед обществом — это самая большая проблема таких законов.

— Какая будет процедура и кто попадет под проверки? Насколько сложно сейчас это сказать?

— Во всех ведомствах, министерствах и других учреждениях существуют комиссии, которые занимаются надзором за соблюдением требований антикоррупционного законодательства. Туда подают декларации, там их собирают и проверяют. В случае возникновения сомнений в честности должностного лица, члены комиссий привлекают соответствующие правоохранительные органы. Однако, как работает процесс агрегации данных, как выявляют нарушения и какая существует судебная практика по этим делам, обществу не рассказывают.

Есть ли такое ощущение, что реального действия закона не будет? Ведь коррупционные деньги сейчас на банковских счетах никто не хранит, куда больше популярны истории про офшоры и крупные наличные суммы. У того же губернатора Пензенской области Ивана Белозерцева на днях нашли полмиллиарда рублей наличными при обыске.

— Пока нигде не сказано, что нельзя охотиться за офшорами, нет уточнения, что речь идет только о банковских счетах в рублях внутри страны. Так что интересно будет посмотреть, кто и зачем будет охотиться, если проект все же будут реализовывать. С другой стороны, отчасти вы правы. Когда для высших должностных лиц и еще большой категории должностных лиц и правоохранителей появился запрет на обладание счетами за рубежом, у них остались только внутренние банковские инструменты (если говорить про рубли). Наверное, поэтому мы периодически наблюдаем эти гомерически смешные картины, когда у чиновников во время ареста выгребают из-под кровати пачки купюр. Девать-то их некуда — в банк не положишь. Деньги также часто кладут на подставных лиц, родственников, особенно тех, кто не попадает под декларирование. Так что, исполнилось твоему ребенку восемнадцать — клади на его счет сколько хочешь.

Пензенский губернатор Иван Белозерцев в Басманном суде. Фото: Пресс служба суда
Пензенский губернатор Иван Белозерцев в Басманном суде. Фото: Пресс служба суда

— Можем ли мы утверждать, что закон будет, скорее, служить контролем лояльности чиновников? Шаг влево — и мы начнем вас проверять.

— Про лояльность все уже и так все поняли. Никаким дополнительным сдерживающим инструментом для передачи месседжа чиновникам этот законопроект не является. Это просто расширение существующих норм. Более того, те, кто честно работает, так и продолжат честно работать. В свою очередь те, кому нужно выкручиваться и скрывать свои активы, научились уже тысяча одному способу их скрывать. Они, как уворачивались, так и продолжат уворачиваться.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow