«С него хватило полгода пыток и издевательств»

Игорь Лосик — блогер и один из администраторов телеграм-канала «Беларусь головного мозга». Сегодня за судьбу Игоря и его родных переживают тысячи белорусов: пишут слова поддержки в тюрьму и всячески пытаются помочь семье — кто словом, кто делом. За Игорем, который вместе с женой и крохотной дочкой жил в Барановичах, пришли еще до начала массовых протестов — 25 июня 2020 года. Тогда на его телеграм-канал были подписаны 167 тысяч человек. Сегодня — больше 400 тысяч. Лосика обвинили в «организации групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок и сопряженных с явным неповиновением законным требованиям представителей власти» (ч. 1 ст. 342 УК РБ). А в декабре того же года, когда максимальный срок содержания под стражей по этой статье истекал, Игорю предъявили новое обвинение. На этот раз — в «приготовлении к участию в массовых беспорядках», статья 293 УК. Блогера оставили за решеткой.

В знак протеста Игорь Лосик объявил бессрочную голодовку.

— Игорю надоело терпеть все это свинство и быть разменной монетой в политических торгах. С него хватило полугода пыток и издевательств в нечеловеческих условиях в СИЗО на Володарке и в тюрьме в Жодино, — писала в те дни жена Игоря Дарья. — Его отчаянный шаг — это крайний способ выразить свое отношение к творящемуся беспределу. В знак солидарности с политзаключенным голодовку объявили супруга Игоря, две студентки Белорусского государственного медицинского университета и даже священник из Минска. После месяца голодовки состояние Игоря серьезно ухудшилось, его перевели в камеру с круглосуточным видеонаблюдением. Белорусы в это время пачками слали Игорю письма с уговорами прекратить голодовку — «семье и близким вы нужны живым». 25 января, через 42 дня, Игорь передал через адвоката, что решил прекратить головку. Причина — политзаключенного потрясла волна солидарности и просьбы сотен и тысяч белорусов остановиться, чтобы дождаться общей победы.

«Александр Григорьевич, что мой муж девять месяцев делает в тюрьме?»

На днях страх за жизнь Игоря Лосика снова всколыхнул всю страну. 11 марта политзаключенному предъявили новое обвинение. После предъявления обвинения прямо на глазах у следователя и адвоката Игорь попытался вскрыть себе вены, а затем объявил о начале сухой голодовки. Незадолго до этого минчанка Вероника Говорушкина выложила на своей странице в соцсетях письмо от Игоря Лосика, по которому видно: блогер находится в крайне подавленном состоянии.

Сразу после предъявления очередного обвинения и попыток Игоря свести счеты с жизнью жена блогера Дарья Лосик записала смелое видеообращение, в котором обратилась непосредственно к Лукашенко и после которого об Игоре Лосике вновь заговорили не только в Беларуси, но и далеко за ее пределами.

Девушка уверяет, что за своего мужа она готова бороться до конца: «Я готова встречаться и разговаривать с любым, в том числе с Александром Григорьевичем Лукашенко. Я готова ответить на все его вопросы, попутно получив ответы на свои и на главный вопрос: что мой муж девять месяцев делает в тюрьме?!»

«Не доставлю им радости увидеть меня подавленной»

«Новая» поговорила с Дарьей Лосик.

— Дарья, о каком новом обвинении идет речь? — Адвокат Игоря не может об этом говорить. Он находится под подпиской о неразглашении. Судя по поступку Игоря, новое обвинение — еще более тяжелое и влечет за собой больший срок заключения. Прежнее обвинение предполагало срок от 3 до 8 лет. Видимо, для Игоря это стало спусковым крючком. — В каких условиях находится Игорь? — В конце сентября Игоря посадили в крошечную камеру в полуподвальном помещении, в которой можно было сделать всего пару шагов.

В таких нечеловеческих условиях Игорь просидел 40 дней. Потом его перевели в другую камеру. Там условия были получше. После попытки вскрыть вены (он попытался это сделать металлической пряжкой от ремешка часов) и отказа от еды Игоря поместили в карцер. И это в его состоянии, когда он еще не успел отойти от первой голодовки! Надеюсь, физически он держится, но уверена, что психологически ему очень сложно.

— Вы действительно надеетесь, что после вашего обращения непосредственно к Лукашенко может последовать какой-то ответ оттуда? — Я не знаю. Но от себя лично я буду делать все, чтобы ситуация с Игорем была максимально гласной и хоть как-то сдвинулась с мертвой точки. Я по-прежнему требую встречи с Александром Лукашенко, чтобы задать ему свои вопросы и ответить на все его вопросы, если они у него, конечно, есть. Мой главный вопрос таков: почему, будучи невиновным, Игорь до сих пор находится в тюрьме? — Как держитесь, откуда берете силы?

Стараюсь держать мозг максимально ясным и рассуждать рационально, потому что в данный момент я именно тот человек, который борется за Игоря, и делать это я не перестану. Неважно, чем для меня это будет чревато.

Наш ребенок — двухлетняя дочь Паулина — еще маленький. Я ей еще подробности не объясняю. Да она сейчас их и вряд ли поймет. Но мне до сих пор невыносимо смотреть, как дочь обнимает телефон, потому что там фото Игоря. Почти с первых дней, после того как к нам пришли,

Родители Игоря переживают все довольно сложно, особенно тяжело переносят новости о голодовках. Но мы сейчас максимально вместе, они всегда рядом со мной и Паулиной.

— Как вы думаете, его попытка вскрыть вены — это шаг отчаяния или призыв обратить внимание на ситуацию с политзаключенными и условия их содержания? — Все вместе. Я прекрасно знаю Игоря. Он серьезный человек и бросать слова на ветер не привык. Он уже голодал 42 дня. Это большой срок. И судя по тому, на какой шаг он пошел сейчас, я понимаю, что его намерения серьезны. Речь уже идет о жизни и смерти. — Связывались ли с вами международные организации, чувствуете ли вы поддержку? — На данный момент ко мне обращаются самые обычные люди, предлагают мне и нашей семье всяческую помощь. Спасибо им за это огромное. Международные организации пока что на связь со мной не выходили, но я точно знаю, что после моего видеообращения разговоры об Игоре сейчас ведутся не только в Беларуси.

— В видеообращении вы говорили, что пойдете до конца. Что вы имели в виду?

я буду много рассказывать об Игоре, я буду писать письма. Я буду пробивать эту почву, насколько это возможно.

— Как часто пишете письма Игорю? Они до него вообще доходят? — Пишу почти каждый день. С письмами бывают проблемы. Могу за неделю получить от него несколько писем, а могу не получить ни одного две-три недели. Все зависит от того, как там работает цензура. — О чем Игорь вам пишет? Просит держаться?

— Если честно, и Игорь, и я уже ненавидим слово «держаться». Столько раз его уже слышали… Он пишет:

А вообще письма очень разные. В основном пишет, что безумно скучает, переживает, что пропустил столько месяцев жизни дочки. И еще неизвестно, сколько пропустит. Он так мечтал услышать, как Паулина заговорит! Иногда по письмам чувствуется, что он держится, а иногда очень большой осадок на душе от его слов. Эмоциональные качели у него и у меня еще те. За все время, которое Игорь Лосик находится за решеткой, увидеться с ним Даше не разрешили ни разу. Все отказы в свидании — без объяснения причин. Единственное, что хоть как-то подбадривает сейчас семью политзаключенного, — это то, что сухую голодовку Игорь все же прекратил.

— На примере Игоря и других политзаключенных мы видим, что на те крайние меры, на которые сегодня идут политзаключенные, никто не обращает внимания. Человек умирает за решеткой, а им плевать. Именно в таких условиях людей содержат в тюрьмах при Лукашенко: пытки, издевательства и полное отсутствие законов. Это настоящий фашизм. Минск