14 февраля в соцсетях начали публиковать видео, на которых запечатлены умирающие собаки. На глазах у жителей Адлера, Хосты, Дагомыса и других частей Сочи животные пускали пену изо рта и бились в конвульсиях.

Сочинцы запустили петицию, адресованную мэру города Алексею Копайгородскому. На страницах в соцсетях стали размещать инструкции по оказанию животным первой помощи.

Начальник сочинского УВД Александр Папанов сообщил о начале проверки, которая должна показать, «были ли на самом деле факты жесткого взаимодействия с животными, либо это болезнь или естественная гибель».

Однако зооволонтеры считают, что проверка не даст никаких результатов.

Только обещания», – говорит зоозащитница Карина Какулян. Еще в преддверии Олимпиады–2014 в городе устраивали масштабные зачистки от бездомных животных, о которых позже писали The Guardian, CNN, New York Times и Dailymail.

В сочинском микрорайоне Мамайка отравления случались два раза за прошлый год – в апреле и октябре. Несмотря на многочисленные свидетельства жестокого обращения с животными, правоохранительные органы отказались возбуждать уголовное дело. Московские эксперты заключили, что собак отравили противотуберкулезным препаратом – изониазидом. Но полиция не признала результатов экспертизы, объяснив это тем, что она была проведена в частной лаборатории. Дальнейшие заявления активистов остались без ответа властей.

Сочинские зооволонтёры выдвигают разные версии случившегося. Карина Какулян считает маловероятным, что в отравлениях, произошедших на этой неделе, виновато местное руководство: «Утверждать что-то очень сложно. Неизвестно, кто это был. Возможно, догхантеры [люди, которые самостоятельно ловят и убивают бездомных собак. – Прим. «Новой»]».

Приблизительно год назад зооволонтер Инга Мороз нашла на улице подозрительный порошок и отнесла его в полицию: «Догхантеры обычно рассыпают порошковые яды, которые попадают внутрь через дыхательные пути. Полицейские тогда приняли 2 пакета порошка, но больше никак не отреагировали. Скорее всего, они не хотят лишний раз проводить экспертизу, потому что число реактивов [веществ, используемых в рамках химической экспертизы. – Прим. «Новой»] у них ограничено».

Многие считают, что «собачьи чистки» – дело рук администрации, и связывают их с началом курортного сезона. «Традиционно отравления у нас начинаются в апреле–мае. И вдруг это случается в феврале. Всё дело в том, что в декабре одна женщина начала заваливать администрацию просьбами о том, чтобы с улиц убрали бездомных собак. Поскольку она часто говорила об этом в своём инстаграме, к ней могли прислушаться не только власти, но и догхантеры», – полагает Карина.

Зооволонтёр Елена предполагает, что администрация даёт указания владельцам торговых центров, магазинов, парков и других общественных мест: «Конечно, они не говорят открытым текстом «убейте всех собак». Они говорят «избавьтесь от них». И те уже сами принимают решения».

Регулирование численности бездомных животных осложняется тем, что хозяева зачастую либо выпускают своих собак на самовыгул, либо совсем бросают их. Кроме того, в городе живёт большое количество нестерилизованных животных.

Люди, опасающиеся агрессии со стороны собак и требующие от властей сократить их количество, часто не понимают, что это приведет лишь к новой волне незаконных отловов и отравлений – поскольку число бездомных животных намного превышает число приютов.

Большинство проблем приходится решать волонтёрам самостоятельно. «Рыба гниёт с головы. Власти ничем не помогают. Это нужно только волонтёрам, которые не успевают стерилизовать собак и устраивать их в приюты», – считает Инга Мороз.

Все приюты в городе – частные. Большинство их них находится в плачевном состоянии. По словам Карины, администрация никак не помогает зоозащитным организациям: «Все приюты забиты до отказа. Например, в приютах, находящихся в селе Барановка, нет света, электричества и воды. Дорогие там ужасные, к ним очень непросто доехать». В относительно приличном состоянии находится только приют, открытый на средства фонда Олега Дерипаски «Вольное дело».

Туристы и местные жители часто кормят сочинских собак. По словам волонтёров, это спокойные собаки, которые никогда не проявляли агрессии. Большинство из них находится под присмотром:

Мы делаем то, что должен делать город», – рассказала Карина.

Обычные люди тоже оказывают помощь пострадавшим животным. Нескольких собак, найденных 14 февраля, удалось спасти именно благодаря местным жителям. Например, Жанна Матюхина, возвращавшаяся в то время с тренировки, помогла отвезти отравленного пса в ветеринарную клинику и собрать средства на его лечение.

Ольга Король забрала другого пса себе домой: «Мы назвали его Джони. В клинике его откачали, а сейчас он находится у меня в квартире. Я не ветеринар, но у меня есть большой опыт по спасению животных. Я колю ему антидоты, даю обезболивающие, ставлю капельницы, промываю желудок и кормлю специальным восстанавливающим кормом».

Массовое истребление бездомных животных носит системный характер. За последние несколько лет это случалось в Саратове, Самаре, Астрахани, Волгограде, Энгельсе, Геленджике и других городах России. Под хештегом "245УкРФ", публикуются тысячи постов, свидетельствующих о жестоком обращении с бездомными животными.

Зооволонтёр Елена видит основную причину этого в отсутствии штрафов за самовольный выгул: «Это не только наша проблема, это проблема всей нашей страны. Вместо того чтобы стерилизовать животных и следить за ними, многие пускают их на самовыгул. Люди считают нормальным, что их собаки свободно разгуливают по улицам. Но дело в том, что многие из них потом так и остаются там и потом начинают размножаться. Получается замкнутый круг».

Одна из основных причин – в отсутствии единой системы наказаний: каждый российский регион самостоятельно определяет размер штрафов за нарушение правил выгула животных, поскольку в КоАП РФ эти значения не указаны.

Наталья Цветкова, координатор благотворительных программ фонда «РЭЙ», видит причину массовых отравлений собак в отсутствии наказания за их убийство: «В этом виновата неработающая система государственных органов, потому что у нас есть законодательная база, запрещающая убийство животных и жестокое обращение с ними. Но по факту эти законы не выполняются и к преступникам не применяются никакие меры наказаний».

Наталья полагает, что массовое истребление животных чаще происходит в провинциальных городах именно потому, в них ещё слабее работают законы и органы, ответственные за контроль их выполнения: «Там в целом ниже уровень общей культуры граждан и выше уровень неудовлетворённости жизнью, ощущения вседозволенности и безнаказанности».

По мнению эксперта, чтобы решить эту проблему, необходимо обеспечивать бесперебойную работу надзорных органов и строго контролировать на государственном уровне исполнение наказаний за незаконный отлов и отравление животных: «Пример – чтобы полиция банально принимала заявления о жестоком обращении и начинала по ним реальную работу, а прокуратура не ограничивалась стандартными отписками и малозначимыми штрафами за нарушения».

Анастасия Кулагина