Школы отучились первые недели очно. Многие рассчитывали на то, что прошлогодний опыт дистанта внесет свои коррективы в школьную повседневность — и что избыточные и ненужные формы контроля отпадут. Однако уже 10 февраля девятиклассникам страны предстояло сдавать итоговое собеседование, а 5 апреля одиннадцатиклассникам предстоит писать итоговое сочинение. Многие надеялись на полную отмену этих ненужных испытаний, но дождались только переноса.

Их тоже перенесли с карантинной весны на сентябрь.

Вообще-то у школ были куда более важные задачи на первый месяц после долгого дистанта, но для Минпроса и Рособрнадзора нет ничего важнее контроля. Хуже того, в минувшем декабре заговорили еще об одной «итоговой контрольной», которая так же, как и сочинение, будет служить допуском к ЕГЭ — на сей раз по истории. Такое предложение содержится в тексте Концепции преподавания учебного курса «История России», который осенью был утвержден решением Коллегии Минпросвещения РФ.

В Минпросе и Рособрнадзоре поспешили сказать, что в этом учебном году такой контрольной не будет и это, мол, пока только тема для обсуждения в экспертной среде. Однако после того как странная форма «допуска к экзаменам» появилась и была опробована на примере итогового сочинения и собеседования, она превратилась в соблазн для других предметников: обязательных ЕГЭ у нас всего два, зато «допусков» можно придумать сколько угодно. В конце концов, что мешает превратить ВПР в такие «допуски»?

На сайте Федерального института педагогических измерений публикуются «Универсальные кодификаторы для оценки процедур качества образования» — то есть те самые перечни предметного содержания по классам, которые были устранены в свое время из стандартов (ФГОС).

Но если контрольные работы проводятся, значит, школа к ним готовит. А если к ним есть перечень содержания — то школа на него и ориентируется. Так что тот смысл образования, который пока заявлен во ФГОС (совсем простой пример: к выпуску из основной школы ученик должен стать квалифицированным читателем и уметь изъясняться на иностранном языке), подменяется конкретными единицами содержания (должен в пятом классе прочитать «Муму» и изучить Past Continuous). А то если в одной школе «Муму» будут читать в пятом классе, а в другом — в шестом, то как же проводить ВПР?

Учителя говорят, что нынешний год — очень трудный. И по моральной нагрузке: все жили в состоянии неопределенности, тревожности, постоянного стресса. И по физической: многие учителя и дети переболели ковидом, они и сейчас еще слабы. Дети пришли в классы после почти годичного перерыва — очень многое надо восстанавливать и наверстывать, а сил на это ни у кого нет. В этой ситуации Минпрос и Рособрназдор решают сделать вид, что все хорошо, штатно, идет своим чередом — а поэтому всем надо писать контрольные. Не прочитается без них «Муму».

Учителя и школьники совершенно тому не рады, потому что решают совершенно другие задачи. Вот что они говорят.

— Задачи у школы, вышедшей с дистанта, ровно те же, что были на дистанте: в первую очередь поддержка учеников и учителей. Сейчас идет адаптационный период, который усугубляется тем, что в любой момент класс может обратно соскочить на дистант. Нам всем важно не торопиться, а сосредоточиться на повторении, на мотивации школьников, на отработке учебных действий, которые на дистанте выполнялись в искаженном виде или неполно, без нашего присутствия. Важно восстанавливать их, не торопясь: например, три-четыре урока посвятить воспоминанию того, что такое анализ стихотворения и как его делать.

А еще очень важно восстановить живую жизнь в школе. Ее не было почти год — ни спектаклей, ни поездок. Мне больно от мысли, что появятся дети, которые годами были лишены этого: когда все вместе допоздна рисуют декорацию, когда репетируют песню… Вот этого всего нам сейчас не хватает, а не контрольных.

Все эти жанры — итоговое сочинение, итоговое собеседование, ВПР — это мертвые жанры, которые дают иллюзию контроля среди общей тревожности: рука у ребенка занята, попа на стуле, взгляд устремлен на листочек — значит, ребенок работает.

Но это только иллюзия: на самом деле ребенок занят бессмысленным и непродуктивным делом вроде переписывания текста — на ВПР в пятом классе работа сводится именно к переписыванию. Итоговое сочинение — такая же иллюзия, миллион школьников сядет в один день и напишет: «Многие века эта проблема волновала человечество, ей посвящали свои произведения писатели и поэты. Рассмотрим ее на примере произведения А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Взрослые думают, что они выполнили свою задачу, засадив всех детей страны это писать.

Некоторые региональные министерства образования в условиях дистанта пошли на риск, предоставив своим регионам относительную свободу по сравнению с другими. Но Министерство просвещения сейчас находится в постоянном кошмаре: его осаждают родители, на него давят сверху, оно выбирает самые легкие решения из возможных — а они не всегда правильные.

— У Министерства просвещения не оказалось никакого внятного плана действий перед началом учебного года, который заранее обещал быть непростым: ведь копился «хвост» еще с весеннего локдауна, но… Мы опять увидели хаотичные и непредсказуемые действия, полную рассогласованность. В итоге дистант в Москве и регионах, перенос и увеличение каникул, помноженные на карантины и массовую заболеваемость учителей, дали предсказуемую картину: в большинстве учебных заведений просто не успевают «выдать программу», пропавшие часы нечем компенсировать.

А ВПР — это проверочные работы в счет учебного времени, они отнимают и без того сейчас дефицитные уроки только затем, чтоб еще раз убедиться, что учились, к сожалению, все в условиях стресса. К тому же и сами эти работы, и подготовка к ним — не меньший стресс. Не верьте, что к ним не надо отдельно готовиться, это совершенно особый формат заданий, плюс далеко не всегда содержание этих тестов совпадает с учебниками.

Давайте все же признаем, вопреки парадным отчетам, что отнюдь не у каждого ребенка дома были условия для качественного обучения на дистанте, не каждый учитель в силу объективных причин мог обеспечить высокий уровень заочных занятий. Вспомним омского студента на березе. Вспомним, что учителя тоже живут в тесных квартирах, полных домочадцев и собственных детей. Нельзя винить никого из участников учебного процесса, они старались, как могли, но стоит спрашивать министерство, которое и существует для помощи и организации работы, особенно в такие острые моменты:

Вот почему я считаю, что сейчас имеет смысл снять с учителей и детей всю лишнюю нагрузку, отменив все бесконечные конкурсы, олимпиады, воспитательные мероприятия, направив усилия на изучение того, без чего невозможно будет выстраивать учебный процесс дальше. ВПР и итоговое сочинение совсем не об этом. По-хорошему, и ОГЭ тоже. Ведь результаты этих работ никак не помогают детям, а нужны исключительно «оценщикам» из министерства для их отчетов.

— Мы в профсоюзе занялись вопросами ВПР потому, что до нас постоянно доносился дружный крик учителей и родителей, жалующихся на эту форму контроля. На днях мы повесили на своем сайте объявление о том, что начинаем анализ содержания ВПР по всем предметам. У нас уже есть экспертные мнения словесников и математиков, мы собираем отзывы учителей-предметников, чтобы передать их в Рособрнадзор и Министерство просвещения.

У нас есть ощущение, что ВПР будут становиться все более существенным способом оценки школы. Сейчас это не называется прямо: напротив, говорят, что не надо выставлять оценки, что школа, показавшая низкие результаты, не будет страдать — но уже в прошлом году появились понятия «сильная школа» и «слабая школа». Много проблем и с попредметной кодификацией. Одна из основных — проблема жесткого закрепления материала по классам, это разрушает логику многих рабочих программ. Кроме того, при введении ВПР заявлялось, что это не проверка знаний, а проверка метапредметных компетенций. Парадокс, однако, в том, что при этом ВПР проверяют именно обычные знания-умения-навыки — хотя учителя ждут чего-то страшного, готовятся сами, готовят детей, тренируют их, учат сидеть под камерой, и все это выбивает школу из колеи на целую неделю — неизвестно для чего. Сейчас начальство стало говорить, что ОГЭ, кажется, не обязателен. Отменить ОГЭ, конечно, хорошо, но мы боимся, что в этом случае сделают жестко обязательными ВПР, и непонятно, что хуже.