В деревне тишина и нетронутый снег. Час езды от Петрозаводска по дороге, изрядно разбитой большегрузами. Большегрузы вывозят из Прионежья камень: села вдоль дороги окружены гравийными карьерами. Не будь здесь леса, деревни бы утонули в серой пыли. Сосновые рощи сдерживают ее, как фильтр. Сколько жизни отмерено этим рощам, местные жители не знают: почти 50 тысяч гектаров на 49 лет отданы в аренду лесорубам. Люди узнали об этом, когда застучали топоры.

— Нас отдали вместе с землей, — Елена Тимбаева, сельский депутат и коренная жительница этих мест исписала ворох бумаг, пытаясь добиться правды. Она уверена, что лесные участки отданы в аренду в нарушение духа и буквы российских законов, не говоря о международном праве. Нарушены права вепсов — коренного малочисленного народа, искони живущего в Прионежском районе.

Вепсы — финно-угорский народ, который с IX века населяет территории между Ладожским и Онежским озерами, а также районы нынешних Карелии, Вологодской и Ленинградской областей.

Большая часть — из примерно пяти тысяч вепсов — проживает в Карелии, где еще 30 лет назад была национальная автономия — Вепсская волость.

Правда, когда жители волости проявили недюжинную волю к самоуправлению, принялись без оглядки на республиканских чиновников решать свои проблемы и даже написали программу социально-экономического развития, волость тут же ликвидировали. Остались поселения — Шокшинское, Рыборецкое, Шелтозерское. На карте видно, что поселения теряются на огромном поле, расчерченном зелено-голубыми квадратами. Эти квадраты — 165 земельных участков, лесу на которых предрешено превратиться в листы из древесной стружки — ориентированно-стружечные плиты для строительства и производства мебели. За это один из крупнейших российских производителей древесины ООО «ДОК Калевала» будет ежегодно платить в карельский бюджет 4,5 миллиона рублей — цену скромной петрозаводской «трешки».

Сейчас карельская тайга еще шумит. Согласно решению республиканского минприроды в скором времени сосны диких карельских лесов превратятся в аккуратные стопочки прессованного стройматериала «ДОК Калевала», который, согласно презентации на сайте, «успешно расширяет географию экспортных продаж в страны ближнего и дальнего зарубежья».

О том, что вепсский лес теперь принадлежит коммерсантам, сами вепсы узнали недавно. Договор республиканское министерство природы и экологии заключило с «ДОК Калевала» еще в августе 2018 года (он есть в распоряжении «Новой»).

Елена Тимбаева вспоминает, как с удивлением узнала: арендаторы еще два года назад встречались с главой Рыборецкого поселения (на встрече с жителями Шелтозера это подтвердили представители «Калевалы»), между тем, чтобы узнать, кто начал рубить лес в округе, депутату пришлось засыпать запросами прокуратуру и минприроды.

Осенью минприроды Карелии официально предложило главам вепсских поселений выразить свою позицию по вопросу передачи лесов в аренду «ДОК Калевала». При этом, напомню, к тому времени договор аренды был уже год как подписан.

Впрочем, когда члены инициативной группы по защите вепсского леса на встрече с руководством «ДОК Калевала» и его подрядчиком ООО «Зенит» заикнулись о несвоевременном уведомлении жителей, их быстро осадили.

«Согласование не требуется, — отреагировал исполнительный директор «Калевалы» Валерий Пучков. — Вот если бы мы в вашем поселении строили завод, тогда провели бы общественные слушания согласно Градостроительному кодексу. А лес — собственность федеральная. И потому обязанности согласовывать с вами наши действия нет. Мы правомочны, договор аренды с нами заключен, и мы, конечно, будем работать». Проще говоря — вас никто не спрашивает. Отдали крестьян вместе с землей. Раз участок включает в себя лес, распоряжается им исключительно федеральная власть, а не живущие рядом люди.

С федеральной властью у деревообрабатывающего предприятия все хорошо. Его и Дмитрий Медведев хвалит, заезжая, и Николай Патрушев. А Рашид Нургалиев так и вовсе стал почетным гражданином Петрозаводска, как сообщает местный портал, за поддержку экономических проектов, в числе которых начинания «ДОК Калевала». Именно на выездном совещании при Нургалиеве Валерий Пучков заявил о необходимости получения предприятием в аренду собственного лесного фонда. Четыре года спустя договор с минприроды был подписан.

Имена, конечно, громкие. Да только вепсам отступать некуда. Они — лесной народ, лес — их кормилец. Они пошли войной.

Аргумент сильный: несколько лет назад обращение проживающего в Мурманской области народа саами в ООН по таким же основаниям привело в итоге к расторжению договора аренды угодий, заключенного мурманским минприроды с белгородским охотничьим клубом.

Зачем коренным народам особые права? Они живы покуда сохраняют идентичность. Для этого и нужны преференции, чтобы саами, работающий в городе, мог поехать в родные места и ловить там рыбу теми же снастями, что ловил его дед. И научить этому своего сына. Чтобы образованная вепсская женщина не забыла, как зовутся и где растут лечебные травы. Чтобы ненец, которого из тундры вывезли в интернат, вернувшись, мог безошибочно вспомнить все 14 наименований снега, что есть в его родном языке. Малым народам, чтобы выжить, нужна природа. В конечном счете они берегут ее и для нас.

Деловой человек скажет: это все лирика, мы оперируем правовыми нормами. Правильно. Вот, например, статья 69 Конституции РФ:

«Российская Федерация гарантирует права коренных малочисленных народов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами».

Международные нормы закреплены, например, в ратифицированной Россией Декларации ООН о правах коренных народов. Универсальной нормой международного права является свободное, предварительное и осознанное согласие коренных жителей на любую хозяйственную деятельность в местах их проживания.

Вот статья 48 Лесного кодекса России: «В местах традиционного проживания и хозяйственной деятельности лиц, относящихся к коренным малочисленным народам, при использовании лесов обеспечиваются защита исконной среды обитания этих народов и их традиционный образ жизни».

А вот федеральный правительственный акт: Шелтозерское поселение с 2009 года включено в Перечень мест традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов РФ. И отговорка, что лес не входит в границы поселения не работает — влияние уже начавшейся хозяйственной деятельности на жизнь вепсского народа может стать таким, что и народа-то не останется лет через 50, когда закончится договор аренды.

«Может, мы и не специалисты, но нам здесь жить! — взрывается изо всех сил сохранявший спокойствие депутат Сергей Сафонов. — Завтра мой ребенок пойдет в лес — а что там творится?!»

Вадим Карабинский задает больше всех вопросов. Он тут единственный не коренной. Приехал в Карелию 17 лет назад. Говорит, уехал из большого города, чтобы жить буквально в лесу. Привели к этому религиозно-философские искания. Вместе с единомышленниками — их несколько семей — Карабинский живет в Залесье, поддерживая жизнь в некогда опустевшей деревне.

«У меня рядом с домом, в 50 метрах, растет 80-летний лес. И мне гораздо лучше, если он продолжит там расти, — объясняет Вадим. — Нам говорят, лес это собственность государства, но с нашей простой, человеческой точки зрения, лес нам тоже принадлежит — по справедливости. Конечно, нужно работать с конкретным предприятием и с конкретным законодательством. Но, понимаете, в километре от поселения уже могут начинаться рубки, а мы даже не можем добиться ответа, где они будут сплошными, где выборочными, где пройдут дороги».

«С 2018 года идут сплошные рубки, — говорит рыборецкий депутат Тимбаева. — Рубили метрах в шестистах от жилых домов. К прошлой зиме уже гектаров 10 вырубили, спрашивали главу, что происходит, она отвечает, что ничего не знает».

На встрече с инициативной группой Валерий Пучков и его контрагент — директор ООО «Зенит» Вячеслав Иванов — в один голос утверждали: это все нелегальные рубщики, от них, дескать, и будет ООО «ДОК Калевала» спасать вепсские леса, потому что заинтересовано в устойчивом лесовосстановлении — иначе и рубить нечего будет. Правда, в Рыборецком многие утверждают, что видели в сельмаге рубщиков в униформе «Зенита», с эмблемой предприятия. Днем и ночью мимо сел идут лесовозы.

«Я понимаю, что уровень доверия маленький, но вы поймите, все обозначенное на карте сплошняком рубиться не будет!» — пытается убедить Валерий Пучков местных. «У нас сплошных рубок запланировано максимум 390 Га», — аргументирует глава департамента лесообеспечения «ДОК Калевала» Петр Прудников. Но когда Вадим Карабинский спросит у него, почему жителям вместо тысячи слов просто не покажут проект освоения лесов — 10-летний план рубок, он услышит циничный ответ:

«А почему вы считаете, что имеете на это право?»
«А почему не имеем?» — удивится Вадим.

«Обратитесь к юристам, вам объяснят», — невозмутимо реагирует Пучков.

Петр Прудников добавляет: «Обращайтесь к собственнику — в минприроды».

Мы обратились. На запрос «Новой газеты» министерство природных ресурсов и экологии Республики Карелия ответило отказом, сославшись на то, что проект является интеллектуальной собственностью «Калевалы».

Какая удобная формула! Эдак охраняемой интеллектуальной собственностью или того круче — коммерческой тайной — можно объявить, к примеру, проектный объем выбросов сероводорода на каком-нибудь комбинате. Или расчеты иссякающих запасов руды в шахте, которая кормит целый город. А значение этих красивых слов одно — не холопское это дело, обсуждать, что барин делать изволит. 400 миллионов налогов… Но вепсы никогда не были крепостными.

«ДОК Калевала» имеет сертификат FSС лесного попечительского совета. Это международная некоммерческая ассоциация представителей экологических и социальных организаций, продавцов лесоматериалов, лесных корпораций, сертификационных организаций. Шелтозерские депутаты пригрозили «Калевале», что добьются отзыва сертификата. Он подразумевает соблюдение компанией прав местного населения. На днях от одного из членов ассоциации главам вепсских поселений уже пришел запрос. Потенциальный покупатель древесины интересуется, не нарушены ли заготовителями леса права коренного народа, нет ли у фирмы конфликтов с местными жителями. Ответ из Шелтозера не затянулся, в нем указано, что с жителями вопрос освоения лесов не обсуждался, как и вопросы ведения ими традиционных промыслов в лесной зоне, а в соседнем Рыборецком поселении, где идут сплошные рубки, конфликт с арендатором обостряется. Кстати, аналогичные действия местной общественности и экологов несколько лет назад заставили IKEA отказаться от древесины, вырубавшейся для мебельного концерна на севере Карелии.

Совет поселения намерен, вынести вопрос лесопользования на местный референдум, если «ДОК Калевала» не примет во внимание предложения и требования инициативной группы.