Актриса и режиссер Юлия Ауг :

— В последнее время, точнее, в последние годы я много думаю о том, что как все быстро и как все близко в истории. В 1988 году, когда я училась в Питере, он еще Питером не был, а был городом Ленинградом, в Малом драматическом театре — Театре Европы у Додина вышел спектакль «Возвращенные страницы». Спектакль, основанный на стихах, прозе репрессированных поэтов и писателей, произведения которых были вычеркнуты для массового читателя и зрителя. В 1988 году их начали ему возвращать.

Только в 2010 году я смогла обнаружить в архиве Бутовского полигона в расстрельных списках фамилию брата моей бабушки — Петра Клейтенберга, который был главным художником ЦПКиО им. Горького. Все время начиная с 1937 года он считался пропавшим без вести. И в 2010 году нам удалось найти документы о том, что он был расстрелян.

И вот сейчас, в 2021 году, за то, что ты думаешь вразрез с линией и направлением партии и правительства, ты можешь быть уволен, твою страницу могут убрать с сайта театра, к тебе могут прийти люди и пообещать — если ты будешь продолжать говорить то, что думаешь, тебя могут уволить, тебя могут снять с главной роли. В 2020 году, примерно в это время, после моего интервью в «Дойче Велле» меня за день до начала съемочного периода сняли с главной роли. Представляете, какой короткий исторический период мы прошли с момента, когда начали открывать имена пострадавших от репрессий времен Большого террора, до того момента, когда опять возвращаемся к репрессиям и террору.

Я считаю, что об этом нельзя молчать. Это нужно осознавать и об этом надо говорить. И то, что сейчас моих коллег — таких как Саша Бортич, Яна Иртеньева, Варя Шмыкова, Максим Виторган — запугивают и пытаются пригрозить лишением быть в профессии, об этом нельзя молчать и этого нельзя допускать. Потому что репрессивная машина именно так и работает. Репрессивная машина работает на страхе и на умолчании. Поэтому не бойтесь говорить.