Публикация вызвала странно нервическую реакцию в Москве, хотя любому, кто сколько-нибудь долго наблюдает за Евросоюзом изнутри и за эволюцией его отношений с Россией, выводы Борреля очевидны. Мы уже писали в «Новой» о некоторых итогах визита и первой реакции в Европе еще до его завершения. Немного добавим.

Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности полетел в Москву, несмотря на отрицательное мнение многих европейских политиков о целесообразности этой поездки. По его собственным словам, он полетел, чтобы проверить, заинтересовано ли российское руководство в устранении разногласий и в повороте вспять негативной тенденции в наших отношениях.

То есть не узнать, а проверить известное, но все более очевидное. Этим занимались его предшественники: Солана, леди Эштон, Могерини, с каждым из которых я, находясь в Брюсселе, не раз общался. Все они, вступая в должность, почти восторженно говорили о цели наладить стратегическое партнерство ЕС с Россией. Потом оптимизм угасал. Боррель тоже ставил эту цель, но в сослагательном наклонении и уже без особого оптимизма.

Говорили в числе прочего о «деле Навального», об Украине и Грузии, о конфликтах в Сирии и Ливии, ядерной программе Ирана.

Высокий эмиссар ЕС напомнил министру Лаврову, что обязательства России в области прав человека вытекают из международных обязательств, которые она добровольно взяла на себя и замечания по которым поэтому не могут считаться вмешательством во внутренние дела. Он повторил эти моменты на пресс-конференции. Избегая повышенных тонов, дипломатично. Но констатировал, что отношения между ЕС и Россией находятся в «худшей точке». И о возможных санкциях предупреждал.

Анонимный мидовский чиновник в Москве «с удивлением» заметил, что оценки визита, данные Боррелем по возвращении в Брюссель, «сильно контрастируют с его заявлениями, данными на пресс-конференции в Москве». На самом деле говорил он то же самое. Только в брюссельском блоге более развернуто. А чего стоит дипломатический перл, разъясняющий этот «контраст», который войдет в анналы российского МИДа: «Возможно, по прилете в Брюссель главе евродипломатии объяснили, как нужно было расставить акценты, но тогда это лишь подтверждает, как и кем на самом деле формируется политика ЕС». Видимо, на Смоленской площади считают, что такие заявления — это прямой путь к взаимному уважению.

В своем блоге Боррель назвал совместную с Лавровым пресс-конференцию «агрессивно организованной». Действительно, в выступлениях хозяина встречи звучал металл. И прозрачное стремление унизить гостя, представляющего союз с населением в 450 миллионов. «Журналист», которому это было поручено, зачитал вместо вопроса пространное заявление, содержавшее само по себе все «нужные» ответы. Но такое у нас уже стало традицией.

«К сожалению, в самом конце нашей встречи мы узнали через социальные сети о высылке трех дипломатов ЕС по необоснованным обвинениям в том, что они не соблюдали свой статус иностранных дипломатов, участвуя в демонстрациях», — отметил Боррель в брюссельском блоге московскую «вишенку на торте».

Чего можно было ожидать после этого? Слов о «конструктивном подходе»?

«Я вернулся в Брюссель с глубоким беспокойством по поводу перспектив развития российского общества и геостратегического выбора России, — написал глава дипломатии ЕС, социалист-каталонец.

Похоже, что Россия все больше отдаляется от Европы и рассматривает демократические ценности как экзистенциальную угрозу».

Пока в ЕС речь идет о перепутье, а не о состоявшемся стратегическом выборе. И что верно заметил российский МИД, не верховный представитель по иностранным делам и политике безопасности определяет действия ЕС в отношении России. Здесь роли распределены, каждый делает свою часть работы, и бывают разногласия. 22 февраля Боррель отчитается о поездке и выводах из нее на Совете ЕС перед министрами иностранных дел 27 стран — членов союза. А в марте тема новой российской стратегии ЕС будет центральной на встрече глав государств и правительств, которые выступают коллективным президентом объединенной Европы.

Перед отъездом из Москвы Боррель побывал на месте убийства Бориса Немцова и возложил там цветы. Это жест понимания того, что Россия — не только те, с кем он вел переговоры в мидовском особняке.

Блог Жозепа Борреля:

«На этой неделе я посетил Москву, чтобы посредством основанной на принципах дипломатии посмотреть, заинтересованы ли российские власти в разрешении наших разногласий и устранении негативной динамики наших отношений. Наблюдаемая мной реакция явно свидетельствует об обратном. Поэтому ЕС придется подумать о более широких последствиях этого и наметить дальнейший курс. Мы стоим на перепутье. Сейчас закладываются основные параметры геополитической обстановки XXI века.

Я только что вернулся из очень непростой поездки в Москву, предпринятой для обсуждения сложного состояния отношений между ЕС и Россией. После нескольких лет их ухудшения ситуацию дополнительно усугубили недавние события: отравление, арест и осуждение Алексея Навального, а также сопутствовавшие им массовые аресты тысяч демонстрантов. Целью моей поездки стало прямое выражение решительного осуждения этих событий Европейским союзом, обсуждение в ключе основанной на принципах дипломатии стремительного ухудшения наших отношений с Россией, а также подготовка к обсуждению отношений между ЕС и Россией на предстоящем заседании Европейского совета.

Это не стало полной неожиданностью, но все же остается печальным фактом, причем, смею заметить, печальным и для стратегических перспектив самой России. Европейскому союзу придется определиться с последствиями этого, тщательно наметить желаемый курс наших отношений с Россией и следовать ему решительно и сплоченно.

Центральной темой моего визита и бесед с министром иностранных дел Лавровым стали вопросы прав и основных свобод человека, в частности дело Алексея Навального. В процессе общения с российским коллегой напряженность нарастала в моменты, когда я призывал к немедленному и безусловному освобождению г-на Навального, а также к полному и беспристрастному расследованию попытки его убийства. Я напомнил министру Лаврову, что обязательства России в части прав человека проистекают из международных обязанностей, принятых Россией добровольно (в рамках Европейской конвенции по правам человека, подписанной странами — участницами Совета Европы), а значит, призывы к их выполнению не могут игнорироваться как вмешательство во внутренние дела страны. На пресс-конференции я вновь это подчеркнул.

Я также провел встречи с представителями гражданского общества, аналитических центров и европейского делового сообщества. Несмотря на огромные сложности и сокращение пространства для деятельности, гражданское общество по-прежнему выполняет жизненно важную роль в распространении демократии, основных прав и свобод. Я воздаю дань уважения труду этих людей и принципам, которые они олицетворяют. Члены моей делегации связались с людьми, близкими к г-ну Навальному, для выражения нашей поддержки. К сожалению, я не смог встретиться с ним самим, поскольку во время моего визита он участвовал в судебном процессе. Я также дал сигнал поддержки Европейским союзом прав человека и политических свобод, почтив память оппозиционного лидера Бориса Немцова посещением места, где он был убит шесть лет назад.

В разговорах с министром Лавровым, помимо вопросов прав человека и наших разногласий, также обсуждались более широкие аспекты наших отношений, включая потенциал сотрудничества в решении таких общемировых проблем, как пандемия COVID-19 и климатический кризис, а также сотрудничество в Арктике — это сферы, где наши интересы могут совпадать.

Мы также обсудили конфликты в непосредственной близости от наших границ, и я настаивал на необходимости движения к полному выполнению Минских соглашений и на соблюдении территориальной целостности Украины. Кроме того, я указал на необходимость прислушаться к голосу белорусского народа — громко и ясно раздающемуся вот уже полгода, — требующему свободы выбора президента. Среди тем, затронутых при обсуждении неспокойной обстановки в соседних странах, зачастую вызывающих противоречия между Россией и ЕС, были также соблюдение территориальной целостности Грузии, ситуация в Нагорном Карабахе, кризисы в Сирии и Ливии. В этой связи я подчеркнул необходимость полного выполнения обязательств в рамках ОБСЕ, в том числе касающихся территориальной целостности.

Мы оба признали необходимость продолжения сотрудничества по иранской ядерной сделке (СВПД) и потенциал совместных действий в поддержку мира и примирения в палестинско-израильском конфликте.

В ходе своей поездки я планировал не только озвучить позиции ЕС и подчеркнуть вопросы, вызывающие нашу принципиальную обеспокоенность, но и посмотреть, есть ли области, где наши интересы совпадают и где можно попробовать сотрудничать и налаживать взаимное доверие. К сожалению, в конце нашей встречи социальные сети сообщили о высылке трех европейских дипломатов под предлогом необоснованных утверждений о нарушении ими правил поведения иностранных дипломатов путем участия в демонстрациях. Я попросил министра Лаврова пересмотреть это решение, но безрезультатно.

Моя встреча с министром Лавровым и сигналы, исходившие от российских властей в ходе визита, подтвердили, что Европа и Россия отдаляются друг от друга. Судя по всему, Россия все больше отходит от Европы и считает демократические ценности угрозой своему существованию.

Мы стоим на перепутье. Принятые сейчас стратегические решения зададут динамику распределения сил на международной арене в XXI веке; в частности, определят выбор будущих моделей взаимодействия — основанных на сотрудничестве или на поляризации, на закрытом или более свободном обществе. Европейский союз может повлиять на этот выбор при условии наличия четкого видения и целеполагания вкупе с интенсивной дипломатией и при поддержке многочисленных доступных нам средств ведения внешней политики и оказания влияния.

Мы обсудим эти темы с министрами иностранных дел стран ЕС. Наши дальнейшие шаги, как всегда, будут определены странами нашего союза — и да, среди этих шагов могут быть и санкции. В этой сфере у нас теперь есть новый инструмент — недавно утвержденный Общий режим санкций ЕС за нарушение прав человека.

Природа стоящей перед нами проблемы ясна. Укрывшись за собственными стенами и взывая к другим из этой укромной позиции, мы не усилим безопасность ЕС. И свою роль как главы дипломатической службы ЕС я вижу не в этом. Мы должны смотреть в лицо вызовам, в том числе проводя встречи с третьими сторонами на их территории в момент негативного развития событий, чтобы правильнее оценить ситуацию, с которой мы столкнулись, и действия, которые необходимо предпринять. Я предпочитаю такой путь тактике ответных действий и выжидательности. Если мы хотим, чтобы в будущем мир стал безопасней, нужно решительно действовать уже сейчас и быть готовыми идти на определенные риски».

Перевод предоставлен Представительством ЕС в РФ