Гость узнал о высылке из России трех европейских дипломатов прямо во время встречи с принимавшим его министром Сергеем Лавровым. Причина высылки немецкого, польского и шведского дипломатов — участие в «несанкционированных акциях» (дипломаты наблюдали за демонстрациями в поддержку Навального в Москве и Санкт-Петербурге, что входит в круг их служебных обязанностей. — Ред. ). Этот демарш российского МИДа можно рассматривать как демонстративное оскорбление.

От визита Борреля не ждали прорывов, но ждали пищи для размышлений о новой стратегии сосуществания ЕС с восточным соседом, которого еще 15–20 лет назад, пусть с сомнениями и оговорками, но считали партнером. Шок украинских событий прошел, а состояние неопределенности, наполненное бесплодными спорами о правоте, уже надоело. Нужна какая-то новая нормальность.

Среди лидеров 27 стран союза, переживающего не лучшие времена, нет единого понимания того, как строить отношения с Россией, оставаясь при этом Европой. При всех различиях, которые усугубил еще и ковид, у наций ЕС все же больше общего. Даже Великобритания, которая, отчалив от континента, далеко не уплывает.

Свой мартовский саммит этого года лидеры ЕС решили, наконец, посвятить стратегии отношений с Россией. По крайней мере, первому подходу к этой задаче. За тем и полетел в Москву Боррель с первым за четыре года контактом между ЕС и Россией на высоком уровне.

История с отравлением и арестом Алексея Навального, демонстрациями протеста в России просто совпала с подготовкой визита. Но капитальная повестка дня — с климатическим изменением и цифровизацей, европейским «зеленым курсом» и новой энергетикой, Ираном и Ближним Востоком — была в медийном пространстве оттеснена на второй план.

Европарламент принял в январе радикальную резолюцию с требованиями освободить Навального, других оппозиционеров, расширить санкции против российских чиновников, спецслужбистов и олигархов. На брифингах для прессы, проходящих еще в форме видеоконференций, главными были вопросы к Боррелю и членам его команды о планах встречи с арестованным Навальным и о новых санкциях против влиятельных россиян.

Он говорил, что летит по приглашению Лаврова разговаривать с правительством, а отношения ЕС с Россией гораздо шире, чем дело Навального. И так далее.

В Брюсселе в пятницу пресс-секретарь внешнеполитической службы ЕС Набила Массрали отвечала на те же настойчивые вопросы журналистов. Пытался ли Боррель встретиться с Навальным, его женой или кем-то из окружения? Стоило ли вообще главе дипломатии ЕС совершать визит в Москву, в целесообразности которого у многих членов ЕС были сомнения? Тем более в свете обидного заявления Лаврова, что Евросоюз — ненадежный партнер.

— Встречаться в таких обстоятельствах с Навальным означало бы произвести неверное впечатление, будто мы соглашаемся с этой ситуацией и признаем ее, а это не так, — объясняла Набила. — ЕС продолжает поддерживать тесные контакты с командой Навального. ЕС вернется к этому на ближайшем заседании Совета по иностранным делам (22 февраля. — А. М. ), обсудит последствия и рассмотрит возможные новые меры.

Еще больше вопросов было в Европарламенте, где члены комитета по международным делам и подкомитета по правам человека в пятницу же обсуждали с экспертами последние события в области прав человека в России.

Председательствующая, бельгийская социалистка Мари Арена, призывала выполнить резолюцию Европарламента, осудить разгон мирных протестов в России и содержание их участников в бесчеловечных условиях, расширить санкции против российских должностных лиц, использовать появившийся в декабре у ЕС правовой инструмент глобальных санкций за нарушения прав человека.

О слабости санкций говорили многие. По словам француза Рафаэля Глюксмана, Евросоюзу «довольно слов, надо больше действий», особенно против прокремлевских олигархов с их недвижимостью и счетами в Европе. Финка Хейди Хаутала, литовец Пятрас Ауштрявичюс обещали Боррелю «горячую встречу» на пленарной сессии Европарламента во вторник. За то, что тот в Москве слишком вяло говорил о санкциях, не сформулировал «санкционную повестку дня» в отношении России.

Европейские парламентарии призывали сосредоточиться на поддержке гражданского общества в России. Эксперты объясняли им российскую реальность, в которой власти сделали все, чтобы изолировать гражданское общество России законами об «иностранных агентах». Но ЕС будет все равно финансировать НКО, прежде всего те, что напрямую не связаны с политикой, помогают больным детям, инвалидам и другим уязвимым группам населения. Российская молодежь — самый многочисленный бенефициар программы студенческих обменов Erasmus+, которую нужно расширять.

Боррель в Москве действительно не развивал тему новых санкций против российских физических и юридических лиц (не против России!). Он напомнил, что рестрикции может принимать только Совет ЕС единогласным решением всех 27 стран союза по предложению хотя бы одной страны. Пока не было официального предложения ни одной страны о новых санкциях ЕС. Но до заседания Совета ЕС 22 февраля они могут появиться.

Ставшее сюрпризом для Борреля известие о высылке из России немецкого, польского и шведского дипломатов обострило конфликт. Некоторые мои знакомые в структурах ЕС считают, что теперь санкции обеспечены.

Ангела Меркель усмотрела в этом демарше российского правительства «еще одно свидетельство того, что происходящее сейчас в России далеко от верховенства права». Ее министр иностранных дел Хайко Маас заявил, что если Россия не пересмотрит этот шаг, он не останется без ответа.

Выдворяемый немецкий дипломат законно выполнял свою задачу, предусмотренную Венской конвенцией о дипломатических сношениях: информировать о событиях на месте.

Как видится из Брюсселя, визит Борреля был не очень успешным. Последствием, скорее всего, станут новые санкции. Пока неизвестно, насколько широкие. Один из вариантов — впервые использовать новый санкционный инструмент ЕС, созданный в прошлом году. Он позволяет заморозить европейские активы людей и компаний, которые замечены в серьезных нарушениях прав человека или извлекают из них выгоду. Им будет запрещено въезжать в ЕС.

Другой вариант — использовать санкционный инструмент ЕС для судебного преследования нарушителей запрета на химическое оружие. Что уже сделано по следам дела «берлинского пациента».

Боррель на пресс-конференции напомнил, что ЕС — важнейший торговый партнер России и крупнейший источник прямых иностранных инвестиций. Это можно понимать как угрозу ограничения экономических отношений. Но не обязательно. Европейские компании также пострадают от новых санкций.

Меркель после разговора с Эмманюэлем Макроном сказала, что не против дальнейших адресных санкций против отдельных россиян и компаний. Но не хочет связывать дело Навального с «Северным потоком — 2». Тем более что он практически построен. Но Брюссель и многие члены ЕС не в восторге от этого «коммерческого» проекта и постараются сделать все, чтобы он лег бременем на причастные компании и в конечном счете — на российских налогоплательщиков.

Макрон настаивал на надежном соглашении между Германией и Францией по «Северному потоку — 2». Он заявил, что ничего не может быть сделано в дальнейшей судьбе этого проекта «без тесной франко-германской координации».