Мы застаем Иннокентия Лукина, когда он голодает. Он не ест уже третьи сутки, пьет только теплую воду. Иннокентий Лукин говорит, что таким образом сознание его просветляется — он больше видит, чувствует и понимает. Иннокентию Лукину явно есть, с чем разбираться. Он занят большим бизнесом — входит в тройку главных продавцов шуб в России. Кроме того, владеет в Якутске известными ресторанами — центром национальной кухни «Махтал» и самым северным рестораном высокой русской гастрономии «Аврора», в котором строганина из сырой жеребячьей печени называется «шоколад» и подается с вареной свеклой на куске черного хлеба со слоями сливочного масла.

В детстве Иннокентий Лукин был лучшим пионервожатым Якутии и плохим мальчиком, который пил водку, курил и торговал. Сейчас Иннокентий Лукин занят духовными практиками и обращается за советами к людям, которые работают с энергией.

Выслушаем же Иннокентия Лукина пока он голодает и чувствует, где находится сердце России. И как это сердце ее спасет.

«Я родился здесь, в Якутске. Замечательное место, никуда не хочу отсюда уезжать. Осознаешь это уже потом, в возрасте. А в молодости, конечно, всегда хочется куда-то рвануть. И я ездил. В Москве жил, в Хабаровске. Но рано или поздно становится ясно, что люди здесь, на севере, другие. Суровый климат быстро выявляет все твои негативные качества. Конечно, и тут много хитрости, хитрость есть везде, от нее никуда не денешься. Но так, чтобы хитрить по-крупному или гадить — такого тут нет.

Понимать и ценить это ты учишься. Сначала юношеский максимализм требует простора. Якутск — город маленький, триста с небольшим тысяч человек. Я окончил тут юридический, потом поехал в Хабаровск, поступил в экономический, на банковское дело. Работал в банках, министерстве имущественных отношений, но потом начал свой бизнес. Всегда хотел этого. Я с детства, в школе с восьмого класса, уже торговал. Я по гороскопу Близнец, во мне всегда существовали две личности, два человека — один хороший, другой не очень. Хороший был лучшим пионервожатым Якутска, а не очень хороший был не очень хорошим пацаном. В восьмом классе я уже попробовал алкоголь и сигареты. Нас, пионеров, отправили в поездку в Армению и Грузию. Так вот я в Грузии накупил кубиков Рубика. А это был 1984 год, самая мода на эти дела. Там они стоили копейки. Я набрал целый чемодан и в Якутске продал, окупил всю поездку, все, что мне родители дали, еще и гостинцев им привез.

То есть у меня коммерческая жилка была с детства, хотя мама у меня библиотекарь, а отец — художник. Он был учителем черчения и рисования, а потом завучем в художественном училище. И вот он всегда вырезал мне деревянные игрушки — пистолеты там, револьверы, маузеры, ППШ. Они выглядели как настоящие. И у меня ребята покупали это прекрасно, а я им продавал.

Понятно, что жизнь у меня сначала складывалась как у трудного человека. В университет на исторический факультет я не поступил, там был конкурс 25 человек на место. Отец мог договориться, он там всех знал, но я решил, что не хочу идти по блату. Работал потом в университете киномехаником и фотолаборантом. Потом — армия. Попал на Чукотку. Отправили меня туда прямо в день моего рождения. Я думал до этого: куда уж севернее-то Якутска. В Хабаровске на пересылке поменял куртку свою японскую модную на пять бутылок водки и колбасу, отметили мы день рождения. Приезжаю в свитере на Чукотку, а там метель, пурга, кошмар, деревьев нет, тундра сплошная, лысые деды. Психологически было очень тяжело, настоящая школа. Когда я вернулся домой, мне было уже море по колено.

В итоге вот отучился, поработал и начал свой бизнес. Занимался сначала водкой. Мотался туда-сюда. К этому времени я уже женился, у меня родилась дочка. Потом мы с первой женой расстались. Долго я был один. Денег, вроде, было немало, но на душе всегда скребли какие-то кошки. Я начал ходить на тренинги личностного роста, а потом занялся духовными практиками. И вот на тренинге познакомился со своей будущей супругой Нюргустаной, по-якутски это значит «подснежник».

Она к этому времени уже лет десять возила сюда шубы. Все возят сюда шубы из Китая, а она принципиально возила из Греции и Италии. Они недешевые, поэтому наценка у нее была очень маленькая и навар небольшой. Просто она росла в большой семье, двенадцатым ребенком, и у нее, наверное, с детства было желание одеть всех женщин, одеть хорошо и за небольшую плату. И вот она уговорила меня заняться этим бизнесом с ней вместе. Любовь — страшная сила. Прошло уже шестнадцать лет. И мы с ней сейчас входим в тройку самых крупных шубников России, не Якутии — здесь у нас конкурентов просто нет.

Хотя врагов и конкурентов нет вообще. Как говорит наш Мастер, врагов извне не бывает. Все враги внутри нас. Поэтому нужно все время работать над собой. Что у тебя внутри, то у тебя и снаружи. Не надо жаловаться на проблемы, проблема — это ты сам. Я все это испытал на себе и могу подтвердить, что эта мысль работает. Я был плохим мальчиком. Ходил, напрягал людей, отбирал. Но я начал узнавать себя и оказалось, что это — не мое. Я с удивлением нашел в себе созидателя. Научился не врать. Не предавать. Не обманывать, быть честным, хотя это совсем не просто.

Когда ты слышишь и понимаешь себя, ты понимаешь весь мир. На Севере, наверное, с этим легче разобраться, здесь меньше суеты и больше тишины. В Якутске, например, зимой туманы раньше были намного сильнее и в автобусах остановки не объявляли. И вот он едет запотевший, а люди знают, где и когда им выходить. Мы же живем тут на таких просторах — а Якутия это пять Франций — что мы не можем не полагаться на себя и свою интуицию, на силы, которые нам помогают. Не случайно тут так много шаманов. Некоторые здесь даже считают, что во Второй мировой войне шаманы Советского Союза выиграли энергетическую битву с экстрасенсами, которых тайно собирал вокруг себя Гитлер, есть такая байка.

Как бы то ни было, мысль простая: над собой надо работать. В этом нельзя лениться. Есть такая интересная вещь. По-якутки лентяев мы называем «сюрэхъэ суох». Это переводится как «человек без сердца». То есть считается, кто ничего не делает, тот человек неискренний. Так что, наверное, вся эта работа над собой привела нас с Нюргустаной к тому, что мы захотели не только одевать, но и кормить людей. В каком-то смысле это здесь традиция.

Но может быть, мечта открыть свой ресторан была у меня давно, еще с девяностых. Я решил попробовать одиннадцать лет назад — спросил одного человека, который работает с энергией. Не скажу, что он шаман, настоящих шаманов, я считаю, вообще единицы, но вот есть люди, которые работают с энергиями, так вот такому человеку я сказал, что хочу, мол, открыть ресторан. Он ответил, что скоро открою, на улице Орджоникидзе будет у тебя такой кирпичный дом. Я после этого разговора сразу проехал на улицу Орджоникидзе, искал кирпичные дома. Все были заняты, ничего не продавалось. Два или три дня я ездил, а потом забыл. Проходит десять дней, звонит мне знакомый и говорит: «Ты искал помещение под ресторан? Тут один человек продает здание». Я говорю: «А где?» Он отвечает: «На Орджоникидзе».

Блин! Поехали смотреть. Смотрю — дом в известке, она осыпается кое-где. Я ковырнул — а там кирпич. Ни фига себе! И я купил это место, так хотел открыть ресторан. Но жена, она говорит мне: «Нет. Нет и нет!» Напрочь. Был же еще кризис тогда. Мы давай с ней ругаться очень жестко. И вдруг человек наш, который работает с энергиями, говорит нам: слышу звон посуды, как будто это столовая. И все. Мы открыли «Трапезу». У нас появилась идея семейного ресторана быстрого питания. Мужик пришел, взял на раздаче мясо или рыбу, ребенок взял пиццу, супруга — суши. И мы угадали. Плюс мы просто предложили людям качество. У нас же все натуральное. Мы даже соусы для пиццы делаем сами. Для меня была высшая похвала, когда один мой приятель пришел в «Трапезу» со своими шестью детьми и дети сказали, что котлеты, как у бабушки. Еще бы! Бабушки для котлет покупают фарш в магазине. А мы его делаем сами.

Ну и закрутилось. Я с тех пор много думал о еде, о том, что она в принципе значит. Думаю теперь так — с едой главное не перемудрить. Самое сложное с ней — сделать все просто. Сейчас вообще такое время: все возвращается к своим истокам. Не время химичить. Классное мясо. Классная рыба. Что еще надо? Надо ухитриться не испортить то, что нам дано природой. Поэтому мы открыли центр якутской кухни «Махтал». Забытое, утерянное, как ни странно, слово.

И многие якуты раньше говорили на русский манер «бадыбо», а теперь, благодаря вкусу собственной кухни, чаще стали говорить «махтал». Почему? Потому что еда — как узор, как танец. Она имеет свое собственное значение. Она несет в себе больше информации, чем любые слова. Она была придумана, когда люди, как на севере, были немногословны.

Поэтому мы, например, не так давно открыли в Якутске еще и самый северный ресторан высокой русской кухни «Аврора». Меню для нас делал шеф-повар Евгений Альфан, он очень продвинутый, у него идеология и технология томления еды в русской печи. Не хотел он сюда приезжать работать, сказал, что все тут отсталое, на уровне девяностых. Но мы обещали поставить ему тут две русских печи, и в итоге он согласился поработать с нашим мясом и рыбой, которыми был покорен. Сам ходил тут на рынок, за грибами, за шишками, за луком, настоящий профи. Это и есть настоящая кулинария — уважение к месту, в котором ты оказался.

Что это за место? Это Россия. Все лучшее, что в России происходит и будет происходить, должно идти от самого ее сердца. А Якутия — сердце России. Кстати, так считаю не только я. Но и люди, которые работают с энергией.

Может быть, из-за такого подхода многие нас тут в Якутске считают не от мира сего. Ну и что. Да, мы исходим из того, что все вокруг нас связано с энергией. Она везде. В стуле, в телефоне, в стакане. И надо уметь с ее помощью выразить собственное «я». Мы же пришли в этот мир не для того, чтобы просто заработать денег. Мы пришли в него ангелами, с чистыми помыслами. И у этого мира есть энергия, чтобы первоначальный замысел через человека выразить и сохранить. Если вы понимаете это, неважно, чем вы занимаетесь, шубами или едой».